Впрочем, это философия, сейчас не до нее. Хотя хорошо, что я так подумал.
— Стало быть, придется трудно, — заметил я.
— Ну а кто обещал, что будет легко?.. — откликнулся босс и продолжил рассуждения по существу.
Он легко признался, что достоверной информацией не обладает, и все, что сейчас звучит — это предположения. У меня мелькнула было мысль, что здесь он врет, но с другой стороны — а смысл?.. Я мысль отбросил и оказался прав.
По словам Вадима Антоновича, он сунулся за разъяснениями к Кудряшову, но тот сделал такое строгое лицо, что искушенному в оттенках субординации бизнесмену пришлось расспросы прекратить. Правда, в виде особой милости чиновник поведал партнеру, что покровитель турнира настолько олимпийское, недоступное, неприкосновенное лицо, что простому смертному и задумываться-то о нем не надо — так жить проще и спокойнее… А уж какое-то любопытство проявлять — совсем Боже упаси.
— … ну, — шеф еще плеснул себе виски, — здесь, конечно, он туману напустил для собственной важности. Но по двум пунктам он прав, спору нет…
И шеф тут же провел расклад по этим пунктам. Первый: лишь благодаря небожителю Вариант мог быть невозбранно и втихую освобожден. И второй: любопытство в этом деле крайне рискованно…
Произнеся это, босс многозначительно взглянул на меня, и я усмехнулся, поняв этот взгляд. Рискованно или не рискованно, а выяснять надо.
Так и сказал.
Шеф опрокинул виски в себя, усиленно подышал и сказал:
— Я рад, что ты понял.
И в этих словах был двойной скрытый смысл: выяснять и рисковать придется мне — это раз. И не иначе, чем через Алину — это два. Да, и третий смысл: все это мне придется делать, хочу я или нет.
Все это я понял без слов, именно так, как шефу нравилось. А если уж совсем тянуть логику до конца, то мне ведь особой разницы и нет, кто он, этот Покровитель, хоть Кощей Бессмертный. Слишком уж много промежуточных инстанций между мной и ним. А вот для шефа, как видно, это всем вопросам вопрос. И…
И тут я вдруг ощутил, что мне не все равно. Я испытал приступ жгучей ревности.
Воображение мое заиграло совсем нехорошо, с усилием я погасил его, чуть не заскрипел зубами. Оно ехидно начало представлять мне, как какой-то мерзкий мужик лезет на обнаженную Алину, а эта сучка делает вид, что изнывает от страсти — я не сомневался, что она умеет делать это, та еще артистка-фигуристка… И я кое-как прогнал от себя отвратительную картину соития этой гнусной сволочи с моей бабой.
Я поймал себя на слове «моей». Хм! И эта теперь моя. Двоеженец какой-то, хоть и не женатый.
Наверное, нечто неуловимое в лице выдало бурю страстей — шеф ухмыльнуться не ухмыльнулся, но я на тонком уровне уловил, что он не ошибся, читая в моей душе. И доволен — примерно того он и добивался, разжечь меня. Ну, разжег, ничего не скажешь.
— Давай-ка, брат, прими чуть-чуть, — сказал он совсем по-дружески и достал второй бокал.
Тут я уже не отказался. И шеф со мной за компанию зарядил порцию. В бутылке осталось меньше половины.
— Слушай, — с напором заговорил он. — Тебе в Москве придется решать несколько задач. Ты понял? Дело сложное! Но я в тебя верю! Ты должен справиться.
— Минуточку! — слегка захмелев, я обрел способность дискутировать с шефом. — Я понимаю, что мы сейчас на воде вилами пишем, но все-таки. Это важно! Вопрос: зачем Покровителю спасать Варианта?
Шеф саркастически рассмеялся:
— Вот! Вот это и есть одна из твоих московских задач. Это нам надо выяснить. Тут, знаешь, могут быть такие разные мотивы! Вплоть до того, что ему просто захотелось поиграть в живых человечков как в куклы. Почувствуй себя Богом! Может ведь такое быть?
— М-м… Маловероятно.
— Согласен. Но не исключено. Тем более на таком уровне, там, знаешь, такие механизмы психики включаются, которые внизу спят… Ладно, оставим это. Экзотика. Но вот более земные мотивы? Давай-ка пошевелим мозгами!
И мы стали шевелить, грешным делом шеф поощрял себя «Джим Бимом». Во время обсуждения увлеклись, это оказалось чертовски интересно — настоящий мозговой штурм. Шеф велел Инне принести себе закусон, мне чай и никого не впускать, ни с кем не соединять. Ей, бедолаге, пришлось сдавать целый экзамен на секретарскую зрелость, отбиваясь и от посетителей, и от звонящих, а мы, признаться, несмотря на штурм, ни к чему толком не пришли, разве только к тому, что мне придется выуживать эту информацию из Алины.
— Так-то, — с мудрым вздохом заключил он. — Я надеюсь, ты понял, что тебе предстоит.
И мы по-взрослому, без эмоций поговорили об этом. Надо сделать так, чтобы Алина не могла обойтись без меня. Наверное, это жестоко, но такова жизнь. Взрослые игры с большими ставками, где все время приходится чем-то жертвовать. Иначе не бывает.
Честно говори, мне было сложно охватить все это разумом. Немного выручало то, что я все же захмелел. Был бы трезвый, неизвестно как отреагировал бы на это. И честно говоря, наш разговор все больше и больше вел меня к тому, что мне хотелось увидеть Алину прямо сейчас, сию минуту… и если правду говорить, то слово «увидеть» тут лишнее.
— … если она рванет за тобой в Москву — отлично, — внушал шеф. — А наверняка так оно и будет. Правда, и там за нею Он может слежку установить, но здесь уж тебе придется смекалку проявить. Зато представь, какая полнота жизни! Стратосфера! Космос!
— Ну, у меня такая стратосфера еще с Ростова тянется… — пробурчал я, однако, не возражал: что ж делать, выбрал беспокойную судьбу, теперь, как говорится, поздно пить «Боржоми».
— … но и не забывай об основной работе. Нам нужно провести в Москве турнир международного уровня. Возьми с собой десяток примерно кассет, Руслан сегодня-завтра должен все смонтировать, записать. Я уже предварительно смотрел — ну, здесь он молодец, надо отдать должное. Картинка, звук — все на уровне! Так что возьми с десяток… ну, конечно, придется дополнительное багажное место взять, ну да ничего, дотащишь как-нибудь.
— Кстати, Вадим Антонович! Я хотел с собой своих ростовских друзей прихватить. Они тут, на турнире были. Я думаю, пригодятся. Расходы оправдают.
Шеф подозрительно прищурился:
— Это кто?..
Я объяснил ему про Степаныча и Танка.
— А! — вспомнил он. — Да-да… Ты считаешь, будет от них польза?
— Считаю, да.
— Тогда на твое усмотрение. И за твой счет. Не возражаю.
Тут лицо мое, наверное, малость померкло, как солнце, на которое набежало облако. Шеф довольно расхохотался:
— Что приуныл, товарищ Боец?.. Не бойся, я же понимаю, что расходы будут солидные. А потому… вот!
Он крутанулся на офисном кресле, распахнул сейф и копался в нем довольно долго. Зато и вытащил такую пачку денег, какую мне еще в этом кабинете видеть не доводилось.
— Держи! Можешь не пересчитывать. И расписываться не надо. Считай, что это одновременно премия и аванс. Вот из них и бери командировочные на троих. Годится?
Я счел, что это справедливо, и босс закрепил наше решение финальными порциями виски. Мы выпили, закусили фруктами, он вдруг оживился:
— Да, кстати! Билеты можешь прямо сейчас заказать. Самолетом ведь полетите?
— Желательно бы.
— Ну и давайте. Та-ак… Ну, порядка суток Руслан еще провозится с записями, берите на послезавтра.
И тут же вызвав Инну, распорядился сделать билеты на нас троих.
— Сама все сделаешь с паспортами, с кассой там, разберешься, ясно?
— Конечно, Вадим Антонович, — торопливо пролепетала девчонка.
— Деньги дай ей, — велел шеф, и я подыграв ему, беспрекословно вручил Инне деньги примерно на три билета.
— Сдачу ему вернешь, — сурово предложил шеф, впившись взглядом в секретаршу, отчего та частично лишилась дара речи, путаясь в словах:
— Ко… конечно, да. Я… мне сдачу и билеты к вам… то есть к вам на квартиру отправить?
— Естественно! — отрезал шеф. — Все, свободна.
Девушку как ветром сдуло.
Мы с шефом переглянулись… и сдержанно рассмеялись.
— Так вот надо молодежь учить, — сказал он. — Хотя вообще из девчонки толк выйдет. Не дура. Алинка тоже ко мне пришла рохля рохлей, глазищами только умела хлопать да кофе делать. Вот это она, чертовка, сразу умела, никто, кроме нее, так не сделает! Талант. А в остальном… Но ничего, освоилась, работала как машина… да…
Он потускнел, видно, и у него были какие-то свои воспоминания. Видно еще что-то умела делать начинающая секретарша, кроме кофе…
А меня от этих слов так потянуло к Алине, черт с ним, хотя бы и увидеть! Не ожидал от себя такого. И опять же внезапно для себя я брякнул:
— Вадим Антонович, а давайте я прямо сейчас Алине позвоню? Так сказать, возьмусь за работу, не откладывая.
Шеф воззрился на меня острым взглядом. Честно скажу, стало немного неуютно. Все-таки нельзя с ним расслабляться. Не забывать, что дружбой тут и не пахнет.
— Нет, — вдруг объявил он. — У нее дома на телефоне определитель стоит. Не от меня. Из дома позвони.
Я чуть поморщился:
— Да ведь дома-то земляки у меня. Ростовчане. При них как-то… Ладно, из автомата позвоню, — и я встал.
Вадим Антонович неожиданно тоже поднялся.
— Ладно, бывай. Слушай!
— Да? — я задержался с выходом.
Он помолчал.
— Ты помнишь, что я вчера на банкете говорил?
— Да… по правде сказать, много чего.
— Мы выходим на новый уровень. Другой масштаб жизни. Здесь игра… — он покачал головой, не сразу найдя слова, — надо каждый шаг просчитывать. За ошибку очень крепко придется заплатить. Вот это надо понимать.
— Понимаю, — сказал я и почувствовал, что шеф не очень мне поверил.
И правильно делал. Слова эти еще не проникли вглубь, проскользили по поверхности. До меня еще не доходило, в какую игру мы на самом деле вступаем. Тогда я этого осознать еще не мог…
Желание настолько разжигало меня, что какие там просчеты каждого шага! Душевно горя, я едва добежал до ближайшего телефона-автомата и заметил, как дрожали пальцы, когда я набирал знакомый номер. А какими длинными показались секунды ожидания и первых звонков!.. Но вот трубку сняли: