— Ну что, Боец, как тебе кандидаты? — иногда создавалось впечатление, что Степаныч умел читать чужие мысли. Хотя с его опытом это было неудивительно.
Я повторил вслух то, о чем только что размышлял сам.
— Понимаешь, это же все-таки не перед зеркалом крутиться и не перед девкой крутизну демонстрировать. Тут, помимо кулаков и мышц, еще и головой работать надо. А многие сначала делают, потом соображают. Вон, смотри! Вот для чего он прыгнул на него сверху, когда ежу понятно, что тот его попросту отвлекал? Ну это же совсем детская ошибка! — я кивнул головой на незадачливого спортсмена чуть сбоку от нас. За пару секунд до моей реплики тот «купился» на отвлекающие маневры противника, попытался запрыгнуть на него всем весом и теперь лежал пластом на полу, недоуменно озираясь вокруг. Противник оказался хитрее — тут же повалил прыгуна и сам зафиксировал его собой сверху.
— Да, — кивнул Степаныч. — Это он сглупил. От таких вещей еще задолго до всяких турниров избавляться надо, если по-хорошему.
— Да они еще волнуются сегодня, — примирительно сказал Серега, внимательно следя за своими ребятами. — Не каждый же день на такие мероприятия отбирают. Вот и бегут у некоторых эмоции впереди башки.
— Ну, слушай, если у тебя эмоции впереди башки — на хрена тогда вообще выходить? — сердито отозвался Степаныч. — Тогда ты по этой своей башке быстрее всех и получишь. Вот, помню, был один чудик в 1983 году…
— Степаныч, ты еще Куликовскую битву вспомни, — весело прервал я. Работы, конечно, с этими пацанами было еще предостаточно, но и совсем уж сгущать краски тоже ни к чему. — Идеала мы все равно не дождемся. А ребята талантливые. Потенциал-то уж точно есть — и для боя, и для зрелища.
— Да есть, кто ж спорит-то, — не обиделся мудрый Степаныч. Он вообще с пониманием относился к дружеским «подколкам». — Обидно просто, когда видишь такие просчеты. Ну не первый же год занятий, в конце-то концов!
— Тут некоторые, можно сказать, готовые профи, — не успокаивался Сергей. Ему явно хотелось показать своих в наилучшем свете. — Только чуток им насчет тактики объяснить — и все…
— Так ведь в нашем деле тактика — самое главное и есть, — возразил я, наблюдая, как участники самой дальней спарринг-пары отрабатывают друг на друге боксерские удары. — Технику-то отработать — дело практики. А вот понимание тактики и стратегии боя и отличает суперпрофи от середнячка.
Пока мы спорили, у меня появилась еще одна мысль. А что, если этот минус ситуации обратить в плюс? Ведь наши будущие участники, можно сказать, пока что бриллиант без огранки. Значит, как следует поработав с ними, мы сможем добиться от них именно того, что будет нужно для нашего телевизионного проекта. И не придется переделывать то, что до нас сделали другие тренеры, воспитывая бойцов для совсем других целей. Это, пожалуй, действительно плюс! Да такой весомый, что на некоторые недостатки можно пока что закрыть глаза.
— Во, смотрите, смотрите! — Степаныч уставился на одного из бойцов. — Парень похож на бразильца, с которым наш на Играх Содружества выступал! Движения, техника! Вот прям лицо его подставить — и точно он! Гляди, как красиво от удара уходит, паразит!
Что ни говори, а профессия все же накладывает свой отпечаток на личность. Хирурги помнят своих пациентов по диагнозам: фамилия ни о чем не скажет, а назови, какой был перелом и когда — мгновенно сообразит. Педагоги могут спустя десятилетия забыть и имя ученика, и внешность, а назови тему диплома — и он сразу перед глазами. А Степаныч вот помнил спортсменов, с которыми ему доводилось сталкиваться, по их выступлениям.
— Ладно, хватит лирики, — сказал я. — Думаю, мы увидели уже достаточно? Можно отбирать?
Степаныч и Сергей пожали плечами.
— Стоп! — объявил я.
Ребята тут же прекратили спарринг. По их лицам было заметно, что они выложились как следует. Потные, разгоряченные, тяжело дышащие, они стояли и выжидательно смотрели на нашу троицу.
— Сейчас мы немного посовещаемся и объявим результаты — сообщил я.
Конечно, за время теста я про себя уже определил, кто нам точно подойдет. В таких испытаниях со стороны видно даже то, что сами спортсмены могут не замечать. Так что я практически без колебаний сделал свой выбор. Но посоветоваться с Сергеем и Степанычем все равно было нужно. Каким бы специалистом ты ни был, а «сверить часы» с коллегами никогда не помешает. Полагаться на личное мнение — ненадежно, а иногда и опасно. Да и потом, у нас все-таки общее дело, а не единоличное предприятие.
Впрочем, то ли мы уже настроились на одну волну, то ли наши спортсмены действительно показали себя ярче некуда, но мой выбор ни у Степаныча, ни у Сергея особых возражений не вызвал. Поэтому мы почти сразу перешли к оглашению результатов.
— Так, — начал я. — Думаю, все уже поняли, что нам нужны бойцы разных стилей. И то, что сегодня кто-то из вас не пройдет, не говорит о том, что вы плохие спортсмены. Просто отбор идет под конкретную цель. Чтобы не путаться, начнем с тех, кто стоит ближе. Итак, что касается пары номер один…
Совместным решением мы с коллегами отобрали пятерых ребят, которые, на наш взгляд, будут наиболее выигрышно смотреться в телепоединке. Помимо классной техники боя, у этих парней было еще умение держаться на ринге. За такими хочется следить даже тем, кто в спорте не понимает вообще ничего.
— Поздравляем вас, ребята! — объявил я победителям. — Ваши координаты у нас есть. Через некоторое время с вами свяжутся и сообщат, когда и где состоится сбор участников.
Участники удалились в раздевалку. Те, кто прошел наш тест, были возбуждены и радостно обсуждали предстоящие события. Для них это казалось интересным приключением, веселой авантюрой — да, по правде сказать, именно так дела и обстояли. Ни я, ни Глеб, ни тем более Алина с ее Покровителем или Сергей со Степанычем — никто не мог точно предсказать, во что все это выльется и чем обернётся. Азарт первопроходцев редко совмещается с четким представлением конечного результата. Гораздо чаще мечтается о Нью-Васюках. Впрочем, мы все-таки были профессионалами. Так что от реальности мы не отрывались.
Те же, кого мы отсеяли, огорченно пытались выяснить друг у друга, какие ошибки они сегодня совершили. Один из претендентов, кажется, был раздосадован больше других. Даже переспросил, точно ли его не берут.
— А чего ты его не взял-то, Боец? — спросил Степаныч, когда тот ушел достаточно далеко. — Классный же парень. И работает хорошо, и держится эффектно. Мне сказали, его на чемпионат Европы даже готовят.
— А того и не взял, Степаныч, — пояснил я. — Я тоже вижу, что у него несомненный талант. Но раз идет на Европу, то пусть туда и готовится. Зачем парня с пути истинного сбивать? Ну ты представь: вот начнет он готовиться и туда и сюда, распылять усилия — что будет? И потом: как начнут его по ящику показывать, почует, мол, «я — звезда» — и все! Уже никакие чемпионаты будут не нужны! Чего же парнишке карьеру ломать с самого начала? Пусть уж едет на чемпионат, покажет себя, а потом уж видно будет — в шоу пойдет или еще куда!
— Тоже верно, — согласился Степаныч. — Сколько я таких видел, которые на этом ломались…
— Ну вот именно, — поддакнул я. — Слушай, Степаныч, а что за бразилец такой? Ну, который с нашим на Играх Содружества бился? Ты говорил…
Глава 20
— Бразилец-то? Да это член нашей сборной. Очень толковый парень. Сейчас он, правда, в Штаты перебрался, но тренера его, Сантоса, я очень хорошо знаю. Он стольких чемпионов воспитал — можно свою аллею спортивных звезд открывать!
— Сантос, говоришь? — задумчиво произнес я. — А у тебя выходы на этого гениального тренера есть?
— А чего ж не быть-то, конечно, есть! — усмехнулся Степаныч. — Сейчас ведь мир-то какой стал? Это только кажется, что все мы по планете разбросаны, а на самом деле находимся друг от друга на расстоянии одного телефонного звонка. Ну или максимум двух.
— Слушай, Степаныч, а ты можешь с ним связаться, а? — спросил я. — Не может быть, чтобы у такого мощного наставника не оказалось желающих выступить в далекой России. Им приключение и опыт работы в других условиях, а у нас будет полная дружба народов и интернационализм. Проведем мероприятие международного уровня!
— Хм… Это, конечно, можно… — задумался Степаныч. — Только ты уверен, что кто-то сюда загорится желанием тащиться просто так? У тебя бюджет-то какой? Это мы здесь вроде как альтруисты, а они там на деньгах помешаны, про гонорар первый вопрос будет, даже у молодых. Да и даже если без гонорара — их же нужно сюда везти, билеты покупать, гостиницу, кормить, а это все расходы…
— Ну уж голодными-то точно не оставим, — парировал я. — Ты, главное, спроси. Как бы они ни были помешаны на деньгах — вопросы-то пока еще и бесплатно задавать можно.
Степаныч несколько секунд чесал затылок, потом вопросительно посмотрел на Сергея, который все это время стоял поодаль, размышляя о чем-то своем:
— Слушай, Серега, у тебя здесь есть телефон? Позвонить надо.
— Да есть, конечно. У меня в кабинете. Куда звонить-то собрался?
— Да так… Сначала одному хорошему человеку, потом в Бразилию.
Войдя в кабинет, Степаныч достал записную книжку, полистал ее и, найдя, наконец, нужную страницу, набрал номер. Длинные гудки шли долго — я уже успел подумать, что за этим «хорошим человеком» нам тоже погоняться придется.
— Салам пополам, Рикардо, как сам? — бодро поприветствовал Степаныч невидимого собеседника заготовленной прибауткой. — Узнал? Ага, я, конечно. Как жив-здоров, как семья? Ух ты! Ну молодцы, рад за вас! Слушай, я чего звоню-то. У тебя есть номер Сантоса? Ну естественно, а какого же еще, у тебя их миллион, что ли?
Степаныч потряс в воздухе сложенными пальцами, показывая, что ему нужна ручка. Сергей протянул ему карандаш, лежавший на столе.
— Да, я записываю… девять-шесть, ага. Ну все, спасибо, родной. Давай, Ленке твоей привет большой, карапузам вашим тоже. Счастливо!