— Куда? — ошалела от страха Маша.
— В гостиницу. Спать. Ты отправишься в свой номер — я тебя провожу до автобусной остановки, отгоню машину Игоря в укромное место — она малость теперь покоцанная, не дай бог патруль наткнется — пиши пропало! Машину оставлю, а сам переночую в парке.
— Почему тоже не вернешься в гостиницу?
— Опасаюсь.
— Нет, так не пойдет, Паша. Ночевать на лавке, под открытым небом…
— Я под кустиком.
— Клещей нахватаешь!
— Тут нет клещей!
— Вдруг есть?
Конечно, Маша права насчет парка — не дело, словно бомж, привлекать к себе внимание полиции и всяких темных личностей. Павел задумался, и тут в его мозгу мелькнула мысль о мамонтихе — она заступала на дежурство сегодня ночью, если с ней договориться, она может пристроить на ночь где-нибудь у знакомых.
— Ладно, отгоним машину и вернемся в гостиницу.
Они оставили машину в тупике, среди череды железных гаражей, и добрались до центра на автобусе. Маша первой прошла через вестибюль и поднялась на свой этаж. Выждав пару минут, Павел подошел к стойке регистрации. Тут была еще старая дежурная, но Римма уже тоже пришла.
— Привет. — Он посмотрел на мамонтиху как можно ласковее.
— Какие люди! — обрадовалась Римма.
— Отойдем на минутку. Посекретничаем, — подмигнул Павел.
Римма кокетливо поцокала языком, многозначительно посмотрела на свою коллегу, вызвав у той понимающую улыбку.
— Ну пойдем.
Они прошли в центр вестибюля, где стояли кожаные кресла.
— Римма, выручай! Я накуролесил вчера, помнишь, в ресторане. У меня с теми парнями неприятности. Мне нужно переночевать в другом месте.
Мамонтиха внимательно посмотрела на настороженного Павла, но поверила, ухмыльнулась:
— Помогу. Свои вещи из номера заберешь сейчас или еще вернешься?
— Сразу вещи заберу.
— Плати половину от стоимости номера. Не мне, не кривись. Ей, Полине. Она живет в частном доме, у них есть баня — там переночуешь. А за бесплатно, сам понимаешь, даже чирей не вскочит…
— Понимаю. — Павел передал Римме деньги, вдруг усмехнулся, представив, что отжунжурит и вторую регистраторшу. — Не боишься к ней ночевать отправлять?
— Не боюсь, — ехидно глядя, отозвалась Римма. — У нее муж — ух! И дочь с ними живет.
Пока Римма договаривалась с Полиной, Павел сбегал в свой номер и забрал сумку с вещами. Выходя на улицу, где его поджидала Полина, он на прощание помахал мамонтихе рукой. Если все сложится удачно, он совершит задуманное дело и тихонько выберется из города. Хотя внутренний голос настойчиво зудил в мозгу, что игра, в которую его затягивала судьба, может закончиться для него трагически, он уже понимал, что сам не остановится.
— Значит, ты вчера дебоширил в ресторане? — спросила Полина.
— Не я, они. Козлом обозвали.
Полина вздохнула:
— Да-а. Нет покоя нормальным людям… Ты знаешь, что спать будешь в бане?
— Римма предупредила.
— У меня муж сердитый. Был бы он дома — не жалко, комнат много, ночуй. Сейчас любая копейка не лишняя. А раз хозяин в отъезде, уж извини, ляжешь в бане, а дочь меня будет охранять.
— Я смирный.
— Да? — Полина хитро взглянула на Павла. — Не похоже.
«Тоже даст», — решил он.
— Куда муж уехал? Если не секрет.
— Секрета нет. В рейс. У нас личный КамАЗ, муж сам шоферит.
— Я слышал, дальнобойщики хорошо зарабатывают.
— Когда зарабатывают, а когда все деньги в дороге оставляют. От заказа все зависит, да ГИБДД постов через каждый километр понаставила, на каждом посту отстегни.
— А борьба с коррупцией?
— Ты сейчас шутишь или совсем наивный? Они прошли на автобусную остановку. Подкатил пышущий светом автобус — салон был почти пуст. Павел сел у окна, устало затих. Влез он в идиотскую кашу с погонями, подслушиванием и политической грызней — на работе будто было мало нервотрепки!
Через двадцать минут автобус встал на конечной остановке.
— Приехали, — улыбнулась Полина. — Отсюда недалеко. Вон темный переулок.
— Здесь все переулки темные.
Они дошли до одноэтажного дома с резными наличниками и высокими деревянными воротами.
— Подожди здесь, я собаку запру. — Полина пошла во двор, минут через пять выглянула, улыбаясь, позвала: — Проходи. Иди на крыльцо.
Павел поднялся по ступеням, толкнул дверь в сени, в темноте нашел еще одну дверь и оказался в ярко освещенной комнате. На него в упор ошалело смотрела худенькая девушка.
— Что? — грозно спросила вошедшая Полина. — Этот человек переночует у нас в бане.
— А-а. — Девушка успокоилась.
— У нас часто ночуют приезжие, — пояснила Полина. — Ленка, принеси постельное белье.
Девушка убежала и вернулась с комплектом белых простыней. Полина забрала у нее белье, указала Павлу на входную дверь:
— Пойдем.
Они вышли на улицу, пересекли задний двор, заросший высоким укропом. Банька была деревянная, с низким потолком. Прямо на полу лежали матрас и подушка. Полина бросила белье, зажгла свечу.
— Располагайся. Туалет вон там, под кусты не ходи. И свечу долго не жги — луна полная, и так все видно, — ворчливо сказала хозяйка и пошла прочь. — Разбужу рано.
Павел вздохнул. А он думал, что и эта будет сладострастно делать ему минет, как Римма. Он уселся на колени и быстро заправил постель, разделся и лег. Было прохладно, но хорошо. В принципе что он переживает раньше времени? Он может остановить все в любую минуту. Еще не перейдена та грань, за которой он будет уже не властен что-либо исправить. Пока еще не стоит волноваться. Пока небольшая толика адреналина чуть волнует кровь и не более.
— Ленка, ты куда?! — заорала во дворе Полина.
— Гулять.
— Долго не гуляй. И далеко не шляйся!
— Мы с Колькой.
Павел попытался заснуть, но тут заскворчал сверчок. Стало неуютно. Он подложил под голову ладони, упер взгляд в открытый проем двери — лунный свет белым столбом ложился на дощатый пол.
Мысли становились все рассеяннее. Он уже начал засыпать, как вдруг кто-то за стеной бани прошел и затих. Павел напрягся — неужели его выследили? Очень даже может быть — надавили на мамонтиху, она и сдала. Эх, надо было спать в парке, как изначально планировал!
Но за стеной вдруг начались вздохи, шепот и постанывания.
«Трахаются!» — поразился Павел.
Мучимый любопытством, он поднялся и на цыпочках, как был в одних плавках, вышел из бани. За стеной шумно пыхтели и шептались. Павел заглянул за угол. В лунном свете молодой худенький парень «шерудил» прижатую к стене согнутую дочку хозяйки. «Это так она гуляет с Колькой! Поза бобра», — усмехнулся Павел.
— А ну, геть! — громко рявкнул он.
Парень нервно задергал руками и, хватая спадающие штаны, нашкодившим котом кинулся к забору. Секунда, и его темный силуэт мелькнул над забором в прыжке.
Павел схватил девку за волосы и повернул к себе. Худовата, конечно, но в самом соку.
— Он меня изнасиловал! Все он! Не я! — заныла девка.
В душе Павла дернулась мстительная злоба. Что ж, Полина оказалась честной женщиной, не такой распутной, как думалось вначале. Но он поимеет свое, пусть и по-другому!
— Молчи, тварь, — сурово зашептал Павел на ухо юной распутнице. — Ты сама ему дала! Сейчас пойдем к матери, она тебе ноги вырвет! А отец убьет, когда вернется из рейса. У меня все заснято на сотовый — не отопрешься.
Дочь Полины дернулась, но запуталась в своих спущенных трусиках, да и Павел держал ее крепко.
— Пойдем со мной!
Он толкнул ее в баню. Захотелось проучить молоденькую тварь. Но он не знал как. Тогда его шомпол решил дело за него — напрягся и оттянул плавки. Павел ловко вытащил твердый, толстый член и стал, надавливая девке голову, тыкать ее лицом в свой член.
— Бери, тварь. Дрянь такая! — Ему хотелось говорить скабрезности и мучить ее. Но девка отворачивалась и хныкала.
— Нет.
— Что — нет? Бери!
— Нет.
— Ах ты, падаль! — Павел искренне возмутился ее нежеланием затолкать в свой маленький рот его распухший член с отливающей в лунном свете лиловой головкой. — Влезай на него!
Он сел на пол, сорвал с ее ног трусы, увидел еще открытую от недавней близости «пещерку», обрамленную редкими волосками.
— Садись! — приказал сквозь зубы Павел.
Девка быстро села на член, чуть напряглась, и он легко проник в нее до самых яиц. Павел придерживал девку за узкий таз и стал методично поднимать и опускать ее. И сразу волна сладострастия наполнила тело. Он вспотел, стал громко дышать. Молодая распутница ухватилась руками за его плечи и занималась сексом с удовольствием. Павел хмыкнул — его орудие будет покруче, чем у ее неопытного ухажера!
Ритм нарастал. Павел судорожно сжал девку за талию и бурно кончил в нее. Оттолкнув ее, устало рыкнул:
— Пошла отсюда.
…На рассвете его разбудила Полина.
— А, — испуганно дернулся Павел.
— Пора. Солнце встает.
— Ага. Спасибо. Уже ухожу.
Он быстро оделся, вышел во двор, оглянулся на баню, в которой ночевал и где так удачно «поучил» дочку Полины, ухмыльнулся — везет ему этим летом на потаскух, только вот Маша пока недоступна, но оттого и желанна!
Полина проводила его до ворот, выпустила на улицу и сразу закрыла калитку. Он вздохнул. Начинался новый день…
Павел вернулся в центр города, посидел в круглосуточной забегаловке до восьми утра, попивая дрянной растворимый кофе из одноразового пластикового стаканчика. Кофейни, где подавался хороший кофе, открывались с десяти. Но у Павла на сегодня были более важные планы, чем посещение заведений общепита с правильно сваренным кофе…
Как он помнил, сегодня у кандидатов были различные маршруты — Поборник Зла встречался с трудовым коллективом и составом учащихся Медицинской академии, а его главный оппонент — с представителями Независимых профсоюзов. Значит, забрать жука не составит особого труда.
Покинув свое утреннее прибежище, ощущая неприятную тяжесть в желудке от плохо разогретого в микроволновке хот-дога (забегаловка использовала замороженные полуфабрикаты фабрики-кухни в вакуумных упаковках) и горечь во рту от черного растворимого кофе-бурды, постояв на крыльце, выжидая время, Павел взглянул на наручные часы — половина девятого. В это время Маша уже должна была, покинув гостиницу, мчаться на «приоре» Мишки Соболева за город.