Маша с Павлом переглянулись. Неужели это намек на Сеятеля, подсказка судьбы?
Дядя Гена продолжил о сыне:
— Борька тот еще ходок! Да какие бабы были у него — красотки! Известная в городе поэтесса Изольда Викторовна Швык, она же преподаватель литературы и русского языка в колледже, о Борисе стихи написала. Выразилась, так сказать… Сейчас прочту, у меня ее книга есть. Борька подарил. Она ему подарила, а Борька мне. Он не любит поэзию.
Дядя Гена встал из-за стола, знаком велев Павлу наполнить рюмки новой порцией алкоголя. Принес небольшой томик в твердом переплете.
— Вот. Извиняюсь заранее перед Машенькой, но, как говорят, из песни слов не выкинешь. Так вот тут:
Маленький мужчина
С чистою душой…
Маленькие ручки,
Маленькие ножки,
Дрын — большой!
Маша не удержалась, прыснула.
— Забавно? — заулыбался дядя Гена. И сам себе ответил: — Очень забавно. А ни о ком из нас стихов не написано. А о Борьке — вот, есть такие стихи! Ладно, давайте пьянствовать! А то что-то все о грустном да о грустном. Как ваши наблюдения за обитателями флоры и фауны?
Павел кивнул:
— Вы уже спрашивали, дядя Гена. Нормальные наблюдения.
— И слава богу! Будем!
Дед поднял рюмки, и все чокнулись…
Выспавшаяся днем на «задании» Маша спать не хотела. Она с жадностью напилась свежего молока и остаток ночи маялась на душной постели, ворочаясь и скрипя пружинами. Павел на полу спал как младенец.
Утром поехали в центр города на автобусе. Невыспавшаяся Маша клевала носом. Нудные поиски уже не казались ей волнующим приключением и стали утомлять. Павел выглядел деятельным. Он посетил здание областного собрания, убедился, что Свипольский на рабочем месте — в его приемной, устланной ковровыми дорожками, сидели ждущие аудиенции. Он посмотрел на часы. До обеденного перерыва было два часа — был шанс, что Свипольский отправится обедать домой, и тогда его можно будет проследить до самого логова. Единственным минусом в этом шпионском визите в областное собрание была выписка пропусков — без них не пускали внутрь, и данные Павла засветились в регистрационной книге посетителей.
«Оставляете следы, дорогой. Опять нет профессионализма», — попрекнул себя Павел. Но делать было нечего. Издержки производства. Дай бог потом, когда местная полиция начнет копать, у коллег не хватит ума обратить внимание на странного, не местного визитера.
Чтобы убить время, Павел повел Машу в местный краеведческий музей. Ходили по прохладным залам, смотрели картины, чучела животных и птиц, фотографии тридцатых годов — изображения первых строителей города. После культурной программы спустились в бар, выпили по бокалу пива, заедая жареными сухариками.
За пятнадцать минут до чиновничьего обеденного перерыва к оговоренному месту подъехал на своей «копейке» дядя Гена.
— Сам поведешь? — спросил с усмешкой.
— Нет. Я пива выпил. Тут недалеко, съездим. Я как за такси расплачусь.
— Всегда к вашим услугам!
Ждали не долго.
Им повезло. Из здания областного собрания в пиджаке нараспашку бодро вышел Свипольский. Из плотного ряда служебных автомашин вынырнул белый «ауди», сверкая двухмиллионнорублевой роскошью, и подлетел под самую руку. Свипольский, спесиво сжав пухлые губы, уселся на заднее сиденье. «Ауди»-мечта, лихо развернувшись с места (водитель — ас-профи), помчался прочь.
— За ними, — указал Павел дяде Гене.
— Ого! — Тот удивленно хмыкнул, но с азартом рванул следом. Сказал, глядя вперед: — Это дикое животное интересно наблюдать в лесу, не спорю.
Павел не взволновался, что дед догадался об истинном интересе постояльцев. Улыбнулся. Сказал, больше для Маши, чем для дяди Гены:
— Всякую мелочь лесную мы смотрели в ваш прицел, дядя Гена, на берегу озера.
— А крупного зверя видели?
— Видели.
— И как?
— Матерый.
Дед снова ухмыльнулся в усмешке, упорно держась на комфортном расстоянии за скоростным, периодически исторгавшим пронзительные визги сирены «ауди» чиновника.
— Как вам это удается, дядя Гена? — искренне поразился Павел. Такое мастерство вождения он видел впервые. Присутствовал при этом онлайн, во время «живой» погони.
— Годы службы в ГБ. Опыт. Мастерство, — заулыбался дед.
— Да, да, — закивал Павел. Пошутил. — Как в поговорке: «Мастерство не пропьешь!»
Дед сразу напрягся. Павел понял — раньше хорошо зажигал, и алкоголь сыграл в его жизни ужасную роль, опрокинув на самое дно.
— Все можно пропить, — мрачно отозвался дед через пару минут молчания, упорно держа свою ретро-«копейку» за скоростным мега-«ауди». — А мастерство пропить — это мгновенно… Сколько гениев и асов на этом погорели…
Миновав несколько микрорайонов, «ауди» нырнул в уютный дворик, образованный расположенными буквой «П» четырехэтажками, старыми, еще хрущевской постройки.
— Что-то скромно для чиновника такого ранга, — отозвалась Маша с заднего сиденья, увидев, куда на обед приехал Свипольский.
— Может, у него здесь любовница, — предположил Павел.
— Любовница? Здесь? В этих хрущебах? — возмутилась Маша. — Я бы любого олигарха пихнула, если бы мне только заикнулись про такое!
Павел поразился — Маша мечтает о роскоши! Он повернулся к ней, пошутил:
— Я не потяну такое!
Маша была сурова:
— Потянешь! Готовься!
Дядя Гена, мотнув головой, тихо посмеялся. Павел нервно толкнул дверцу, выходя наружу.
— Вас ждать? — спросил дед.
— Да. Мы не долго.
Выйдя из обшарпанного авто дяди Гены, Маша и Павел во двор вошли пешком. Огляделись.
У второго подъезда Свипольский вышел из машины, беззаботно помахивая папочкой, скрылся за железной дверью подъезда. «Ауди» остался ждать. Шофер развернул газету.
Павел каким-то внутренним чутьем понял, что здесь основное логово клиента.
— Тут я его и зацеплю, — сказал он уверенно. Маша посмотрела на Павла влюбленной мышью.
Ему понравился ее взгляд.
— А как же наводка на следующего Поборника Зла? — спросила Маша.
Павел задумался.
— Понятия не имею. Жаль, нет прослушивающей аппаратуры. Наверное, следовало улизнуть от Соболева Игорька с его «умным» чемоданчиком… Что-то я сплоховал… Лоханулся…
— Ты серьезно говоришь? — поразилась Маша мыслям Павла о возможной подлости к близкому человеку, другу, который помогал изо всех сил.
Павел посмотрел на Машу внимательно. Он говорил серьезно, но сейчас ему было ясно, что его «правды» она не оценит. Он легко отнекнулся:
— Шучу, конечно!
Маша смотрела в сторону и рассуждала с умным видом:
— Устранить Свипольского ты успеешь всегда. Сначала нам надо выйти на следующего Поборника. Чтобы осуществить миссию, нам нужны их координаты…
Павел опять поразился безжалостности Маши. Такая юная девушка, можно сказать, дитя природы, неиспорченное цивилизацией, и так холодно, просто говорит о том, что кого-то предстоит лишить жизни, никаких эмоций не испытывая при этом. Обычно девушки в шок приходят от любой смерти живых существ — рыб, животных, даже насекомых (кроме мух и комаров). А тут только холодный, безжалостный расчет.
«Да она страшный человек!» — подумал Павел, глядя на Машу внимательно.
— О чем ты думаешь? — тут же спросила она. Павел не собирался скрывать правды:
— Подумал, что ты страшный человек!
— Некрасивая? — напряглась Маша.
— Красивая, и очень. Но страшная — жестокая.
— А-а… — легко согласилась Маша. — Так что насчет поиска следов других Поборников?
— Ты читаешь мои мысли. Сначала займемся следами других… Идем отсюда.
На «копейке» дяди Гены они вернулись в центр.
— Ну, отдыхайте, ребятишки! — пожелал им дед и отправился к вокзалу на свой непростой промысел извозчика.
Павел заметил музей города и предложил Маше сравнить его с тем, в котором они уже побывали, — с краеведческим.
Музей города мало чем отличался от краеведческого, только залов было больше. Сразу, в первом зале, как всегда принято в музеях подобного плана, вдоль стен лежали кости мамонтов и дубины древних пещерных варнаков, какие обитали здесь в незапамятные времена. Маше понравилось, что в музее было прохладно… Продвигаясь дальше, обнаружили костюмы шаманов и бубны. Видимо, это был следующий виток эволюции. Сразу после шаманов располагался зал, заставленный искусными чучелами местных животных: волков, оленей, медведей и лисиц, плюс обязательная мелочевка, обитающая в любом месте: воробьи, синицы, мыши, крысы. Также были представлены образцы рыб и бабочек.
— Мух, комаров и мошки не хватает, — заметил Павел, улыбнувшись. — Данные товарищи — основные обитатели этих мест.
— Их не нужно в музей. Ты их встретишь на улице в полном объеме, — заверила его Маша.
Было видно, что культурная жизнь, то есть посещение музеев — пыльных хранилищ старых вещей, ей была скучна.
— Лучше бы в кино пошли, — сказала она прямо, невнимательно осматривая экспонаты.
— Смотреть американскую чушь? Голливудские поделки?
— Да.
Павел не стал продолжать тему. Далее осмотр проходил в молчаливом режиме.
В следующем зале стены покрывали фотографии ветеранов Великой Отечественной войны, а на полу валялись трофейные немецкие знамена, на специальных стендах располагались образцы стрелкового оружия той страшной войны.
«Странно, что знамена еще не выкупили», — удивился Павел, ведь грязный бизнес на раритетах Второй мировой приносил торговцам изрядную прибыль, сравнимую иногда с торговлей наркотиками. Тут же подумал: «Или директор музея истинный подвижник своего дела, или настоящие знамена уже давным-давно продали, а здесь дешевая имитация». Павел поддел ногой одно — видно, что старое… Неужели настоящее?
— Паша! Ты где? Что там застрял? Иди сюда! — позвала Маша.
Венцом экспозиции, собранной и открытой для обозрения золотой поры процветания, являлся следующий зал.
— Павел! Смотри! Это наше детство! — Маша радостно крутнулась, выставив руки в стороны. — Это СССР! Как недавно и как давно это было!