Слежу за Левой, он, как всегда, дурачится: загнал последнего из своих противников в угол и не дает ему продохнуть, что-то поучающим тоном объясняя после каждого удара, который отбрасывает мальчика к стенке ангара.
— Заканчивай… — говорю громко Леве.
Неуловимым движением Лев вышибает из парня дух и, довольный, возвращается назад к стойке. Вся эта потеха заняла у нас меньше двух минут. Снова занимаем свои места за стойкой. Весь бар молча наблюдает за нами. Бармен подает нам яичницу. Горячую яичницу, что вдвойне приятно.
— Ваш ужин, господа… — говорит он, доброжелательно ухмыляясь. — Мне кажется, один из тех парней больше здесь не появится… — Он намекает на моего последнего противника.
Лева хмыкает и с аппетитом принимается за ужин.
Я безразлично пожимаю плечами:
— У него были дурные манеры.
— Совершенно с вами согласен, — кивает бармен и отходит в сторону, приказав подручному убрать и почистить все в проходе.
Отработанных нами клиентов уносят, гул голосов в баре становится громче.
Мы, расправившись с яичницей, пьем чай. Закуриваем. Подходит бармен.
— Меня зовут Бен, парни, — представляется он с улыбкой.
Пожимаем друг другу руки. Мы с Левой также представляемся. Меня, по легенде, зовут Хенк, Леву — Макс. Бармен усмехается, услышав наши имена, но ничем не обнаруживает свое недоверие.
— Я здесь работаю только вечером, — поясняет он нам, — а днем учу вот этих мальчиков стрелять, — кивает он в зал.
Я интересуюсь:
— И кого же готовят из этих сынков?
Бармен усмехается:
— Здесь детки богатых папиков, решившие за свои деньги почувствовать себя настоящими коммандос… Правда, не могу взять в толк, почему они не хотят служить в обычной армии? — Бен улыбается: — Вы только что уделали наемных инструкторов, и, думаю, Хоку это не очень понравится.
Кто такой Хок? — спрашивает его Лев. Бен смотрит на нас удивленно:
— Вы что, с луны свалились? Вон тот тип, который вас привел сюда, — это личный телохранитель Хока. — Бармен кивает в сторону двух мрачных, сидящих все так же за своим столиком и о чем-то тихо беседующих.
Я уже все понял. Жилистый, который предлагал нам заключить с ним контракт, и есть тот чертов Хок.
— Хок — хозяин этого лагеря для бойскаутов, — продолжает нас информировать Бен. — Я здесь тоже по найму. Инструктор по стрельбе. Хочу немного заработать, чтобы открыть в Штатах небольшой ресторанчик.
— Хорошая мысль, Бен, — соглашается Лев.
— Спасибо. Я давно хотел это сделать, да все никак не могу выбраться домой из чертовой Европы…
— Давно ты здесь? — спрашиваю его.
Бен цокает языком и открывает себе бутылочку пива.
— Хотите пивка, парни? За счет заведения, разумеется… — предлагает он.
— Спасибо, Бен. Нам спиртное без интереса, — отвечает Лев.
— Я не спрашиваю вас, откуда вы и куда. Судя по вашим именам, вы, ребята, здесь проездом… — смеется Бен. — А я в свое время отбарабанил по контракту в морской пехоте, а потом в Старом Свете пять лет путался в Иностранном легионе. Немного подкопил, конечно, но нужно еще чуть-чуть…
Лихо он прицепил нас за имена.
— А кто эти парни, телохранители Хока? — интересуюсь у него.
Бен убирает пустую бутылку под стойку и поясняет:
— Трудно сказать что-нибудь определенное об их прошлом. Этого здесь никто не знает, кроме Хока, но, скорее всего, они из синдиката. Да, уверен, что это так, — кивает он своим словам и тут же обращает наше внимание на происходящее, у нас за спинами.
В баре страсти опять накалились. Только теперь объектами разборок выбраны именно те, о ком мы только что говорили.
«Мрачные», они же телохранители местного босса, спина к спине обороняются от наседающих на них юнцов. Юнцы по сравнению со своими противниками выглядят как танкеры рядом с портовыми буксирчиками. «Мрачные», похоже, не сильны в рукопашном бою, хотя несколько минут еще смогут продержаться.
— Я думаю, что, когда столько народа набрасывается на двух парней — это перебор, — вслух размышляет Лев, глядя, как развивается потасовка. У «мрачных» шансов почти нет. Стрелять же, я думаю, в свои живые деньги они не станут.
— Пойдем разомнемся… — предлагаю я.
Лева уже сползает со стула.
Врезаемся в толпу, легко укладывая юнцов одного за другим отдохнуть на залитые пивом опилки. Толпа быстро начинает редеть. Увернувшись от чьего-то кулака, тут же посылаю сразу троих в нокдаун. Минуты работы, проведенные в лучших традициях русских кулачных боев, — и большая часть нападавших тщетно пытается преодолеть закон земного притяжения и оторвать задницы от пола, а другая, гораздо меньшая, откатившись в глубину ангара, быстренько просачивается на выход.
— Вот теперь порядок, — удовлетворенно говорит Лев, подбирая с пола выпавшую у него из кармана зажигалку. — Стоп, а где авторучка? Ты не видел мою авторучку? — спрашивает он меня озабоченно, шарит глазами по полу и ходит взад-вперед возле стойки, перешагивая через лежащие и слабо шевелящиеся тела. Я начинаю помогать ему в поисках.
— Зачем она тебе? — интересуюсь у него, отпихивая ногой пытающегося подняться молодого здоровячка, так как мне показалось, что именно под ним лежит Левина пропажа. Оказывается, это всего лишь дужка от разломанных очков.
— Да подарили мне ее… — объясняет Лев.
К нам подходят мрачные молчуны.
— Нужна помощь? — спрашивает тот, кто привел нас в этот бар.
— Да нет. Все нормально. Ручка потерялась, справимся… — успокаиваю его.
«Мрачные», видя, что нам не до них, выходят из бара.
— Нашел! — обрадованно говорит Лев, поднимая с пола какой-то предмет, имеющий очень слабое сходство с авторучкой.
С удивлением рассматриваю недорогой «Паркер», имеющий довольно плачевный вид, — кто-то на него наступил и переломил пополам.
— Н-да… — говорю с сомнением. — Вряд ли ты теперь этой штукой сможешь воспользоваться…
Лева улыбается.
— Норма. Склею — будет как новенькая… — возражает он, довольный находкой.
Могу только догадываться, чей это подарок… Возвращаемся к стойке.
— Бен, сколько с нас? — спрашиваю бармена.
— Я вижу, ребята, что с этим у вас как воздухом дышать, — смеется Бен, кивая на разбросанные тела парней. — Вы, кстати, еще не притронулись к своей минералке, — напоминает нам Бен.
— Ну тогда мы здесь задержимся, — говорит Лев, устраиваясь за стойкой.
Я следую его примеру. Почему бы и нет, если уж мы так весело проводим сегодняшний вечер.
Кондишен приятно освежает, спасая от полуденной жары на улице.
— Двенадцать человек госпитализированы! Один вообще мертв! И треть моих подопечных собирается в скором времени удрать отсюда! — Хок перечисляет нам с Левой свалившиеся на него беды, связанные, по его мнению, именно с нашим приездом.
Возразить на его лепет нам нечего. Да, собственно, нас и не колышет, кто отсюда слиняет, а кто останется.
— Вы вывели из строя почти всех моих инструкторов! — продолжает перечислять жилистый.
Я и Лева развалились на стульчиках в палатке Хока и курим, слушая его причитания.
— Можно подумать, что вас сюда прислали лишь затем, чтобы не оставить от моего бизнеса камня на камне! Представляю, что здесь будет твориться, когда прилетят остальные ваши, которых вы ждете… — сетует он, нервно расхаживая по другую сторону стола.
— Ну зачем же так мрачно?.. — успокаивает его Лева.
— Мрачно? Ха! Вы полагаете, что у меня есть основания веселиться? — взрывается Хок и падает на стул. — Вот что, ребята, вы, как мне кажется, достаточно быстро приспосабливаетесь к любым условиям и к любому климату…
Я усмехаюсь. Лева тоже.
— Так вот, — продолжает Хок, — сегодня прилетят ваши друзья. Мои люди уже уехали их встречать. На завтра я закажу самолет, а сегодня вечером вы подберете себе все, что вам будет нужно, на моем складе. За это мне уже заплатили. И к вечеру завтрашнего дня, надеюсь, духа вашего здесь не будет.
Мы выходим из палатки Хока в самом хорошем расположении духа.
— Пойдем погуляем по лагерю? — предлагает Лев.
Я соглашаюсь. Все равно пока что делать нечего. Мы направляемся в сторону полосы препятствий, где тренируются доморощенные Рембо. На спортивных снарядах и при прохождении полосы препятствий выглядят они довольно жалко. Полоса препятствий, кстати, облегчена здесь почти до уровня нашего российского ландшафта где-нибудь в глубинке — вполне привычные рвы, канавы, овраги, речушки, поваленные деревья. Только у нас отстреливаться приходится уже не холостыми патронами от родных-то лесных братьев… У нас, похоже, полстраны — коммандос по рождению…
— Смотри!.. — обращает мое внимание Лев.
Я поворачиваюсь и вижу, как от ворот в нашу сторону едет, поднимая за собой клубы пыли, знакомый нам джип.
— Пойдем поглядим, может, наши прикатили… — говорю Леве.
Мы возвращаемся к палатке Хока. На подходе видим знакомые лица наших парней. Заметив нас, ребята приветственно машут руками из машины.
«Мрачный» останавливает джип. Новоприбывшие выгружаются.
Здороваемся, обнимаемся. Полынский подобрал парней с хорошим знанием английского и богатым опытом военных действий. Ребята побывали в Афгане и Анголе, Сирии и Ливане. В общем, у этих бывших офицеров спецназа опыта предостаточно. Мы, по идее, не должны слишком уж бросаться в глаза местным парням, поскольку языкового барьера у нас с ними нет. Правда, Бен моментально вычислил, что мы — темные лошадки и наши имена — липа, но Бен — тертый мужик, его на мякине не проведешь.
Проводим парней в палатку.
— Хенк! — слышу, как меня кто-то окликает.
Повернувшись, вижу: у джипа стоит «мрачный».
— Да?
«Мрачный», отклеившись от крыла машины, идет ко мне. Иду ему навстречу.
— Хенк, я и мой товарищ, — говорит «мрачный», — мы хотим поблагодарить вас за вчерашнее… — Он протягивает руку. Пожимаю его вспотевшую от руля ладонь.
— Все нормально… — говорю ему, улыбаясь.