— Сомневаюсь, что сидя взаперти вы снова станете возвышенными и духовными, — с насмешкой произнёс Вирейс, не упустив из виду явный намёк на человеческую приземлённость. — Куда вероятнее, что борьба перекинется во внутренние сферы.
— Но нам, по крайней мере, больше никто не будет мешать. И тянуть на дно. Начнут развиваться науки и искусство...
— А как же полукровки вроде тебя? — недослушав, быстро вставил брат.
— Эльфийская кровь во мне сильнее. Иначе я бы играл на вашей стороне. Как и прочие.
— Всё равно, — Вирейс упрямо мотнул головой. — Ты не можешь с уверенностью говорить за всех. А мы не можем так рисковать...
Его мнение было очевидно. И почему-то совсем не радовало. Хотя убивать он умел как мучительно, так и безболезненно... Умел — но не любил. Как и большинство некромантов.
Они же за живых борятся. Не за мёртвых.
— Нужно связаться с Розилией, — неожиданно вмешался Вальд. Будто почувствовав сомнения друга. — Посоветоваться. Мы не имеем права принимать подобные решения единолично.
— Согласна, — торопливо влезла я.
Чтобы брат точно не сумел отвертеться.
— Хорошо, — помедлив, он неохотно кивнул и достал зеркало. — Надеюсь, она не очень занята.
После чего вышел в соседнюю комнату. Вероятно, чтобы посол не услышал неутешительный приговор раньше срока и не совершил какую-нибудь глупость... А мне вдруг вспомнилась история матери — и я захотела снизить градус напряжения, прояснив ещё один важный момент.
— А что с нашей дочерью? — посмотрела на эльфа. — Вы заберёте её с собой?
Вряд ли, конечно, оборотни были настолько же щепетильны в вопросах наследования, как и суккубы — они же не вымирают. Однако от истинной любви не откажется ни одно здравомыслящее существо. По себе знала.
— Нет, — снисходительно, с лёгким оттенком печали улыбнулся Гильройта. — На малышку я не претендую. И не собирался. Растите спокойно. Разделив нас, вы не лишите её будущего счастья. Она вполне сможет завести семью и родить детей без меня… Единственное — ей будет доступно полное превращение, а вашим внукам достанется только проклятие.
Иными словами, всё вернётся на круги своя... Не такой уж плохой исход, если подумать. Однако поблагодарить собеседника за благородство я не успела.
— Розилия одобрила ваш план, — распахнув дверь, с порога объявил Вирейс.
И посол облегчённо выдохнул, благополучно пропустив мимо ушей очередную смену обращения. Или сделав вид, что его это не касается...
— Правда, с некоторыми коррективами, — после небольшой паузы добавил братец.
Чтобы Гильройту жизнь мёдом не казалась.
— Какими? — хрипло уточнил мужчина.
— Нам потребуется одобрение мирового сообщества, чтобы другие расы не ополчились на людей и поддержали нас в случае проблем. А для него нужны доказательства нарушения условий договора. То есть первыми мы нападать не будем. Воспользуемся передышкой для налаживания связей и подготовки ответных действий. Плюс мы объявим королевству, за что оно наказано. Остальное за вами.
— Я постараюсь помочь информацией, но ничего не гарантирую, — деловито заявил посол. — Король действует скрытно.
— Не утруждайтесь, — отмахнулся подозрительно повеселевший Вирейс. — Ведите себя, как прежде. Если о нашем сотрудничестве — или, вернее, вашем предательстве — узнают, общие наработки пойдут прахом. Мы лучше сами.
— Вы мне не доверяете, — наконец-то догадался эльф.
Отпираться брат не стал.
— Причин нет, — пожал плечами.
— Тогда почему не убьёте?
— Вы не настолько много знаете, чтобы платить за это жизнью. К тому же как королевский наследник вы нас полностью устраиваете... Заодно и лояльность вашу проверим. Людей-то вы не очень уважаете.
— Возможно, со временем моё отношение изменится.
— А нам уже давно пора ехать! — прервал назревающую перепалку Вальд — мой драгоценный миротворец. И обратился ко мне: — Ты как?
— Кошкой легче.
— Ускоренная регенерация, — заметил Гильройт.
— Ничего, мы не торопимся, — проигнорировав эльфа, вставил Вирейс. — Пошли.
Вот только я не могла уйти не попрощавшись.
— До свидания, — повернулась к послу. — И спасибо. За всё.
— Берегите малышку, — откликнулся мужчина. — Вряд ли мы увидимся снова.
Не скажу, что в голосе Гильройта прослеживалась какая-то особо глубокая печаль (самое большее — лёгкая грусть расставания) — но в носу всё равно предательски защипало.
— Непременно, — выдавила, списав всё на бушующие гормоны.
А затем, пока эмоции не вырвались на свободу, поспешила к выходу. И лишь очутившись на улице сообразила, что переговорный амулет так и остался валяться под шкафом в дальней комнате библиотеки. Брошенный, несчастный и одинокий...
— Новое зеркало подарю, — на мои путаные объяснения отрезал брат, которому нетерпелось покинуть вражескую территорию.
— Пускай здесь останется, — мягко вторил ему Вальд. — Может, когда-нибудь и связаться получится. Или наблюдение настроить. Надо же будет нам как-то следить за настроениями в закрытом королевстве. Всё-таки названого зятя запираем, а не кого-то постороннего.
— Этот зять вам ещё покажет, — мрачно пообещал Вирейс. — Так просто эльфы от своего не отказываются. Уж поверьте.
— Ну и отлично. Мы будем только рады, — приобняв меня свободной рукой за плечи, улыбнулся Вальд. — Правда, дорогая?
— Правда, — я довольно улыбнулась в ответ.
Потому что знала на собственном опыте — со счастьем истинной любви не сравнятся никакие отношения в мире. Что бы там ни казалось поначалу. А своим детям я желала самого лучшего... Но повторять этот опыт не согласилась бы ни за что на свете.
Нет. Даже не уговаривайте!
Одного ребёнка в семье более чем достаточно. Особенно в такой сумасшедшей, как наша.
Эпилог
Эпилог
— Найлита. Дорогая моя. Ну, спустись с дерева. Будь хорошей девочкой.
— Мяу! — решительно заявила глубоко беременная кошка, уютно устроившись на широкой еловой ветке где-то на полпути к верхушке. Затем помедлила и добавила: — Мяу!
— Хорошо, хорошо, — мужчина внизу выразительно поднял руки, признавая полное и безоговорочное поражение. — Я тебя обманул, я виноват. Но что мне теперь, рожать за тебя? Время вспять не повернуть.
— Мяу! — кошка обиженно отвернулась от собеседника.
— Согласен. Плохое оправдание. Могу извиниться. Хочешь?
— Мяу, — она заинтересованно покосилась через плечо.
И мужчина, не обращая внимания на спешащих по домам прохожих, медленно опустился сначала на одно колено, а потом и на второе.
— Прости меня, — с чувством произнёс он. — Я знал, что тебя посылают в длительную командировку и намеренно не обновил противозачаточное заклинание. С полным осознанием возможных последствий. Хотя и не предполагал, что всё получится с первого раза — у тебя ведь своя защита стояла… А раз она не сработала, значит, ты тоже подумывала о втором.
В ответ кошка смущённо потупилась, невольно выдав себя с потрохами — и мужчина буквально расцвёл… Однако в пляс благоразумно не пустился.
— Ну что? — поднявшись, как ни в чём не бывало отряхнулся он. — С наказанием покончено? Теперь мы можем идти?
— Мяу?
— Нет, к лекарям. Надо понять, на каком ты сроке и как себя чувствует ребёнок. Хочу перестраховаться, чтобы в этот раз ты рожала не абы где, а под присмотром специалистов...
— Мяу?! — праведно возмутилась кошка.
— Да что ты заладила — оборотни, оборотни! — мужчина эмоционально всплеснул руками. — Вероятность повторения той истории практически нулевая! Конечно, после объединения перевёртышей в Академии стало чуточку больше, но люди по-прежнему преобладают. В том числе на лекарском факультете. Подобрать исключительно человеческий штат не составит труда… Если успеем, конечно, — он хитро сверкнул глазами. — Всё-таки каждая минута пребывания в этом облике приближает тебя к ключевому моменту беременности. Не исключено, что такими темпами тебе вообще прямо в кустах рожать придётся. На голом холодном снегу.
Однако даже столь безрадужные перспективы кошку не тронули.
— Мяу! — презрительно, с лёгкой долей самодовольства фыркнула она. И дёрнула хвостом, будто отмахнулась: — Мяу.
— Что ж... — задумчиво откликнулся мужчина. — Такой настрой мне, безусловно, нравится больше, чем полный отказ от всех обязательств, включая наложенные природой... Только одного раза для серьёзной уверенности маловато. Или ты забыла, что тогда с нами был Гильройт, готовый вмешаться в случае проблем? Я его заменить, увы, не смогу. А рожать без подспорья слишком рискованно...
— Мяу.
— Не дури. Кошки, конечно, рожают по много котят за раз, но они рожают котят! Котят, понимаешь? А ты всё-таки человек.
— Мяу? — ехидно уточнили сверху.
— Я не про сейчас, а в целом. Не придирайся.
— Мяу!
— Ладно, ладно. Наполовину так наполовину. Как скажешь. Вот только наши дети однозначно будут людьми. Полноценными, обычными людьми с небольшим проклятьем... По крайней мере, во время рождения — точно, — поправился мужчина, заметив скептическое выражение на усатой морде собеседницы. — И я не могу даже представить, что ребёнок сделает с тобой, если ты задержишься в этом облике. Этот ужас. Твою боль… Проклятье! Клянусь, если с тобой что-то случится, я не вынесу. Я не смогу жить без тебя!
— Мяу.
— Не смогу! Вспомни моего деда...
— Мяу!
— Отец не в счёт! Он никогда не любил мою мать. И вообще. Если тебя не станет, кто тогда за мелкой кошатиной по лесам бегать будет? Я за ней физически не услежу.
— Мяу, — кошка пожала плечами.
— Ладно. Возможно, и придумаю... Но тебя мне всё равно будет не хватать. Я же люблю тебя.
— Мяу?
— Правда. Больше жизни. Иначе ты бы сейчас не мяукала на меня с ёлки.
— Мяу.
— Конечно, логично! А теперь спускайся — и пойдём в тепло. А то я тут скоро совсем окоченею, — мужчина обхватил себя за плечи и демонстративно потопал ногами. — Да и ты заболеть можешь...