Браяр бросил взгляд на Джимута, чья тёмно-коричневая кожа посерела:
— Джимут, в седло, — сказал он всаднику. — И глотни чего-нибудь, пока не упал в обморок.
— Я никогда не падаю в обморок, — сказал Джимут, но к своей лошади шёл покачиваясь.
Один из солдат подержал поводья скакуна. Джимуту потребовалось сделать две попытки, прежде чем он взобрался в седло.
— Пойдёт, я думаю, — сказала Розторн, отворачиваясь от того, начало чему они положили.
— Хорошо, — сказал Браяр. — Я хочу завтракать.
К полудню Генерал Сэруго и две сотни её воинов уехали, направляясь на северо-восток, чтобы предупредить деревни, и увести людей под защиту в храмовых крепостей. Браяр, Розторн, и Эвви провели послеполуденную часть дня с Параханом и Судамини, играя с кошками, наблюдая за упражняющимися войсками, читая карты бассейна Гьонг-ши, и отказываясь говорить о любых мрачных вещах. На ужин устроили грандиозный пир в стиле Королевств Солнца. Капитан Рана и его отряд были приглашены в качестве благодарности за то, что привезли Парахана в Гьонг-ши к его сестре. На пиру были жонглёры, танцоры с мечами и огнём, и музыка из Королевств и Гьонг-ши. Под конец Парахан отнёс Эвви обратно в её комнату в крепости. Она заснула, сидя у огня. Кошки, привычные к таким вещам, последовали за ними.
Эвви проснулась, когда Парахан опустил её на пол, чтобы открыть её дверь. Поскольку она уезжала на рассвете, Розторн перенесла свои вещи вниз, в лагерь. Теперь комната была в полном распоряжении Эвви. Парахан завёл её внутрь, придерживая её одной рукой.
— Ты придёшь утром, чтобы попрощаться с нами? — спросил он, пока она возилась с едой для мяукающих кошек.
Эвви покачала головой:
— Не люблю прощания. Они приносят неудачу. Мне и так уже достаточно стыдно из-за того, что я не буду сражаться. — Она села на свою кровать, скрестив ноги.
— Ты помогла в боях на пути сюда, — сказал ей Парахан. — И ты можешь понадобиться Рана для защиты этого места. Просто береги себя и своих кошек, чтобы у меня были друзья, к которым я мог бы вернуться. Обещаешь?
— Ладно. Обещаю. — Эвви схватила Парахана за рукав: — А ты, присмотри за Браяром и Розторн? Настолько, насколько они тебе позволят. — Она почувствовала, как сильно дрожат её веки и губа.
Эвви отвернулась, и зарылась лицом в подушки. Она подняла голову и вытерла увлажнившиеся глаза рукавом, когда услышала звук закрывшейся двери.
В тот день, после полудня, она поместила в находившееся в комнате святилище свою статуэтку Хэйбэя, янджингского бога удачи. Теперь же она использовала один из углей из очага, чтобы зажечь палочку благовония. С помощью неё она зажгла ещё две палочки в уже стоявшем в святилище сосуде, и оставила свою там же. Сложив ладони, она поклонилась, и молча помолилась пухлому, улыбчивому богу. Она знала, что Парахан, Суда, Докьи, и Розторн не молились Хэйбэю, но не думала, что бог будет против, и Браяр всегда говорил, что он готов был принять помощь откуда угодно. Эвви не была уверена насчёт богов Генерала Сэруго, но упомянула и её тоже. Она слышала от воинов Капитана Рана, что солдатам никогда не мешает внимание дружественного бога.
Помолившись Хэйбэю, Эвви повернулась в сторону мужей Королевы Солнца. Она точно знала, где за крепостью высился каждый из горных пиков. Теперь, в тишине своей комнаты, когда кошки без суеты устроились на кровати, ей даже показалось, что она слышит голоса гор. У одной из них был особо добрый и мелодичный голос — низкое, раскатистое гудение. Она попыталась скопировать его у себя в груди, потянувшись к этому магическому звуку. Она всё гудела и гудела, делая из этого что-то вроде молитвы, молитвы к мужьям Королевы Солнца, чтобы они присмотрели за её друзьями.
Глава 13
Джимут поднял Браяра в до боли ранний час, чтобы помочь ему надеть его новый полудоспех. Браяр самостоятельно нацепил перевязь со своими семенными шариками и другие аксессуары, не желая, чтобы его помощник привыкал к обращению с его экипировкой мага. На завтрак был горячий хлеб, фаршированный пряным мясом и рисом — его можно было есть, пока солдаты разбирали и упаковывали его палатку. Он пил горячий чай с Розторн, Параханом, и Судамини, никто из которых, похоже, не верил в разговоры до рассвета. Он был уже на второй чашке чая, когда Розторн нагнулась, и подняла странный рюкзак, который получила двумя днями раньше от Докьи: та штука, которую она должна была отнести куда-то, куда Браяру ходу не было. Розторн закинула его себе на грудь, взамен своей собственной перевязи со смертоносными растительными магиями, и с задумчивым видом провела по нему пальцами.
Браяр нахмурился.
— Не начинай снова суетиться. — Она посмотрела ему в глаза: — Я заботилась о себе задолго до того, как мы с тобой познакомились.
— И носила что-то вроде этого? — Он постучал пальцем по рюкзаку.
В следующий миг он обнаружил, что лежит, растянувшись на земле. У него звенело в ушах и в голове. На его лбу лежало что-то холодное и мокрое. Небо над ним было цвета серого шёлка.
Розторн нагнулась над ним, грустно глядя своими карими глазами:
— Я понятия не имела, что оно тебя так оттолкнёт, — сказала она. — Я бы предупредила, честно.
Парахан встал рядом с ним на колени:
— Ты в порядке? — спросил он. — Была вспышка, и ты пролетел по воздуху.
Он посмотрел на Розторн:
— Мы предупредим войска, чтобы они держались подальше от тебя и твоей ноши.
Она кивнула.
Браяр вдохнул, и кашлянул. Розторн помогла ему сесть. Джимут встал рядом с ним на колени, протягивая ему флягу. Браяр помедлил, затем отпил. Это была холодная вода.
— Спасибо, Джимут. Я верю, что ты бы мне сказала, — обратился он к Розторн. — И ты думаешь, что ты с этой штукой в безопасности?
— По сравнению с тобой — да, — сказала она. Парахан и Джимут подняли его на ноги.
Суда ждала поблизости с людьми, державшими их осёдланных лошадей. Их маленькая армия была готова к маршу.
В седле Браяр почувствовал себя лучше. Он не стал жаловаться, когда Джимут подъехал поближе к нему, чтобы взять поводья в свои руки и вести лошадь Браяра на поводу. Браяру это тоже показалось хорошей идеей.
Ему было трудно сосредоточиться на словах других людей, или на чём угодно, кроме образов, которые рябили в его мозгу: львы, будто вырезанные изо льда и снега, маленькие металлические змеи с черепами вместо голов, и боги с оранжевыми клыками и огненными волосами. Синие богини танцевали на вершинах гор, и в каждой из шести рук у них было разное оружие. Як, у которого голова была такая же большая, как сам Браяр, сопел ему в ухо. Раньше Браяр хотел знать, что за ношу Докьи всучил Розторн — что это была за секретность, и что за риск. Теперь он решил, что неведение было не таким уж плохим состоянием. По крайней мере — в том, что касалось того рюкзака. Розторн явно могла носить его без проблем, но сам Браяр подумал, что оставит его в покое.
Когда Браяр открыл глаза, было совсем светло. Он обнаружил, что находится в замыкающей части их группы, с вьючными животными и вооружёнными арбалетами охранниками. Остальные ехали рысью впереди. Браяр завертел головой, ища Розторн. Тогда-то он и обнаружил, что кто-то привязал его к седлу.
— Ты вернулся к нам, — радостно сказал Джимут. Он ехал между Браяром и служащим, который вёл цепочку мулов с припасами. Поводья лошади Браяра были у него в руке. — Ты ведь правда вернулся? — Его мохнатые брови поползли вверх по лбу.
— Я никуда не уходил! — парировал Браяр, раздражённый этим вопросом. Потом он посмотрел на солнце. Был уже почти полдень. — Я ведь не уходил?
— Твои глаза были закрыты. Ты не двигался. Прости меня, — сказал Джимут, кланяясь, пока Браяр дёргал за длинный шарф, которым он был привязан к седлу. — Я не хотел, чтобы Наншур Розторн разозлилась, если ты выпадешь из седла. — Он подвёл своего скакуна ближе к Браяру, и обменял поводья лошади Браяра на шарф, когда Браяр развязал узел.
— Я… был в магическом трансе, — объявил Браяр, пытаясь вернуть себе достоинство. — Разве ваши наншуры не впадают в трансы?
— Ну-у-у, да, — протянул тот. — Но обычно они сначала долго трясут трещотками, и мычат, и поют, чтобы предупредить нас.
— Мой транс застал меня врасплох, — ответил Браяр, стремительно соображая. — У меня не было времени никого предупредить. — Он посмотрел вперёд: — А разве мы не должны ехать там, чтобы я мог помогать в охране воинов?
Джимут посмотрел на своего друга, пожал плечами, и первым поехал вперёд, когда Браяр пустил свою лошадь рысью. Они ускорились до галопа. Несколько воинов, мимо которых они проезжали, кричали Джимуту шутки, намекая на то, что с его стороны было мило присоединиться к ним. Джимут лишь задирал вверх свой похожий на клюв нос.
— Прости, — крикнул Браяр. — Тебе следовало меня растолкать.
— Я пытался! — ответил Джимут. — Не получилось!
— Обычно я так не сплю, — сказал Браяр, когда они замедлились. — Я правда так не сплю.
— Что бы Наншур Розторн ни несла, оно должно быть сильным как великая река Канпо́джа — Громовая Вода, — объяснил Джимут. — В Комбанпуре её можно слышать за много миль. Она течёт к нам отсюда, из Гьонг-ши. Герой Ажи́т Роби́ сражался с демонами Дримбаканг, чтобы освободить Канподжа. Он прорубил для богини путь через горы, и она прыгнула из Гьонг-ши в Комбанпур. Все наши великие реки рождаются из неё.
Браяр посмотрел на рычащую ленту Снежного Змея:
— Эта река — и есть Канподжа?
Джимут покачал головой:
— Дальше на запад. Вдоль Дримбаканг Зугу и через Дримбаканг Лоу. Возможно, мы увидим её там, где стоит храм богини. — Он вздохнул: — Я всегда хотел её увидеть.
Они с Джимутом как раз нагнали Розторн, Парахана, и остальных, когда они достигли моста через Снежного Змея. Здесь Розторн, Браяр, Джимут, Суда, гьонг-шийский Капитан Ла́нго, и два отряда воинов свернули с дороги, и пересекли мост. Нужно было эвакуировать большую деревню в нескольких милях вверх по этой дороге. Парахан поехал дальше, чтобы собрать людей на южной стороне дороги, и убедиться в том, что они благополучно доберутся до убежища, в то время как другой гьонг-шийский капитан, Джа, покинул их, чтобы заняться тем же самым на северной стороне дороги.