Двери гостиницы оказались уже закрыты на ночь. Пришлось стучать, ждать, пока спустится взъерошенный, сердитый хозяин, который недовольно на нас зыркнул и впустил, предупредив, что поесть нам в такой час уже никто не принесет. А нам и не надо было. Мы тихо поднялись в свои спальни на втором этаже и опять же разошлись: Шано влево, мы вправо.
Комната встретила нас тьмой и холодом. Единственным источником света служила лучина в коридоре. Отдельного камина или печи здесь не предполагалось, а владелец откровенно жалел дров на прогрев всего дома. Оно, в общем-то, и понятно – если Кенара занимает весь остров, то топливо в город приходится везти с соседних островов, и наверняка это поднимает его цену до небес. Нам, учитывая шпионскую легенду, это было бы не по кошельку.
Но сейчас, вдыхая стылый воздух и слушая, как в щелях ставней подвывает ледяной ветер, я жалела, что не настояла утром на выборе другого места для ночевки. В комнате было лишь немногим теплее, чем на улице, а ночь обещалась морозная. Плевать уже на тараканов – их в таком мраке и не разглядишь. Вот если проснуться, покрытой коркой изо льда…
Эльф запер дверь комнаты. Сразу стало темно, хоть глаз выколи. Открывать окно, чтобы поймать хоть ниточку лунного света, почему-то сильно не хотелось.
Не раздеваясь, лишь сбросив обувь, я на ощупь нашла кровать, влезла туда и накрылась одеялом. Это была немного не та обстановка, на которую я рассчитывала днем, когда соглашалась ночевать с эльфом, но уже и фьёрт с ним.
– Спокойной ночи, – сказала я.
– Линн, послушай, мы могли бы…
В ответ я просто захрапела, не дослушав предложение до конца. Элент понял намек и замолчал. Какое-то время в комнате раздавались шорохи и тихий звук шагов по комнате, затем с кровати рядом со мной стянули подушку. Жених поступил по-рыцарски – устроился спать на полу.
Зашуршала снимаемая одежда, и надолго воцарилась тишина.
Гостиница находилась в спокойном квартале, и сюда не доносился шум от портовых таверн. За окном не пели птицы и не кричали чайки. Не топали тараканьи ножки, и даже не кусали клопы. От кровати шел приятный запах пряных трав – наверное, тюфяк набили чем-то, что отгоняло насекомых. Эльф не храпел, в отличие от громогласных раскатов нянюшки, которая в дороге до степи всегда ночевала со мной в одной комнате. В общем, сплошная благодать, спи – не хочу.
Но я только смотрела в стену, лежа на боку. Удивительно, как я мгновенно засыпала на всех постоялых дворах, которые миновала на пути в степь. Иногда там стоял страшный гам, постель воняла, над ухом жужжали целые облака комарья, в бока впивались стада клопов, и казалось, что даже минуты там провести невозможно, не то что спать. А я как будто сознание теряла и очухивалась уже утром, когда Даница трясла меня за плечо.
Что же сейчас пошло не так? Единственное, о чем я могла думать, это о мужчине, который лежит всего в шаге от меня. О том, справедливо ли всё, что с нами происходит. Правильно ли я поступаю. И может, еще не поздно сбежать от всего этого? Ведь если я удеру от жениха в Кенаре, то меня уже точно никто и никогда не найдет. Сковородка в руках есть, драться умею – буду, как отец, защищать на дуэлях честь тех людей, которые сами выйти на ристалище не могут. Правда, тогда на произвол судьбы останется брошен Минд, ради которого я вообще-то напросилась на это задание. Даница – женщина предприимчивая, не пропадет, но без нее тоже тревожно как-то. Может, мне потому и не спится, что нет рядом верной нянюшки, во многом заменившей мать…
– Что, мерзнешь? – вдруг спросил эльф.
Я затаила дыхание и притворилась спящей.
– Линн, я знаю, что ты не спишь. Если мерзнешь, могу укрыть тебя своим плащом.
– Как ты понял, что я не сплю? – неохотно отозвалась я.
– Мои слух и зрение не настолько остры, как у чистокровных эльфов, но всё еще лучше, чем у людей.
– Я не совсем человек.
– Тролли тем более никогда не славились хорошими слухом и зрением.
Я вздохнула. Вот как с ним спорить?
– Мне не холодно. Мы со служанками перекроили под меня плащ твоей сестры, он отлично греет.
И замолчала. По идее вежливо было бы в ответ поинтересоваться, не мерзнет ли он. Но эту игру я знала: сначала вопрос, не холодно ли, потом предложение согреть или вообще залезть под одно одеяло, а потом почему-то дети рождаются…
– Я тоже не мерзну, – раздался ехидный голос Элента, как будто прочитавшего мои мысли.
– А чего не спишь тогда? – буркнула я.
– А ты чего?
– Отвечать вопросом на вопрос нечестно.
– Кто тебе такую глупость сказал?
Я фыркнула.
– Все эльфы занимаются болтологией или только ты? Просто признайся, что ты замерз, тебе жестко или еще что-нибудь в этом роде и ты хочешь в кровать, ко мне под теплый бочок.
– Да мне, если честно, и здесь вполне неплохо.
– Ага, конечно.
– Да нет, я вполне серьезно. Тараканы, похоже, меня боятся, клопов нет, пахнет прилично, не грязно, дождь на голову не льет, острые камни в бок не упираются… Короче говоря, ночевка в разы лучше, чем в степи.
Я опять стихла. По тону Элента в самом деле создавалось впечатление, что он не шутит и не пытается меня поддеть, а говорит искренне. Зубоскалить сразу расхотелось.
– Последний год у тебя нелегким выдался, да? – с сочувствием спросила я.
– Да не то чтобы… Вряд ли ты поверишь, но меня вполне устраивает. Наоборот, пока Церестин не согласился включить меня в отряд, мне казалось, что я живьем попал в Бездну с фьёртами, которые прокручивают меня на вертеле каждый божий день.
– Так что, получается, вот это всё, что происходит вокруг, тебе нравится? – и правда засомневалась я.
Уже давно стало ясно, что эльф не настолько изнежен, как можно было бы подумать о графском сынке. Но вот прямо получать удовольствие от того, что ты каждый день спишь не пойми где, в чужой кровати? Я любила приключения, но путешествие через весь Грелад до степи меня здорово вымотало.
Постоянно так жить не хотелось, потому я и рассчитывала сначала, что добьюсь разрыва помолвки и вернусь домой, чтобы попытаться наконец освободиться от деспотичной тетки. А то ишь как она хорошо придумала – пока мне не было восемнадцати, она, как моя опекунша, имела права на всё, а как стукнуло совершеннолетие, так меня быстренько сплавили замуж. Правда, при заключении брака права на дом и «баронство», ограничивающееся крошечным куском земли, переходили к супругу, но я не сомневалась, что Эрна обязательно что-нибудь предусмотрела на этот счет и в обиде себя не оставит.
Гнев на тетку, эмоции, подзабытые за несколько дней сплошных приключений, так ярко разгорелись в крови, что я едва не прослушала подзадержавшийся ответ эльфа. Он так долго подбирал слова, как будто и сам не знал, нравится ему работа на Церестина или нет.
– Скорее да. Это простая жизнь. До недавнего времени я сам плохо понимал, что это почти сказка, хоть и не всегда с добрым концом. Выслеживаешь степняков – бьешь их. Выслеживаешь нагов – бьешь их. Или ты, или тебя. Никаких заговоров и подковерных интриг. Даже самому думать не обязательно – тебе отдают приказы, которым нужно следовать. Иногда, правда, в отряд заставляют взять упрямцев, которые отказываются исполнять приказы, и тогда жизнь враз становится сложнее, – саркастично заметил он.
– Ну да, – парировала я. – Так и было видно в Эленвере, как тебе понравились приказы Церестина. Приказам принца ты так же подчинялся?
– А то! Мы с ним временами орали друг на друга до хрипоты, – усмехнулся он. – Но Баво я больше доверял.
Ага, так доверял, что участвовал в заговоре с целью его свержения. Эту мысль я вслух не стала произносить, ограничилась вопросом:
– Почему же?
– Мы с ним провели несколько лет в степи. Сидели плечом к плечу траншеях, пили и ели из одной миски, вместе хоронили друзей, вместе праздновали победы над врагами. Я его знал как облупленного. Мне могли нравиться не все его приказы, но, какими бы жесткими они не были, в глубине души я никогда не сомневался в их оправданности. В Церестине я далеко не так уверен. Многие его мотивы мне непонятны, и если Баво старался, чтобы его решения были прозрачны, то Церестин либо объясняет всё так, что захочешь – не разберешься, либо вообще ничего не объясняет, потому что не нашего ума дело, что там они с королем решили. Он талантливый ученый, могущественный волшебник, но никакой командир. Тебе, кстати, известно, что он уходил с поста архимага?
Увлекшись рассказом, я привстала и устроилась в кровати поудобнее, согнув руку и уперев подбородок в ладонь. Элента, правда, было видно плохо – так, какое-то светлое пятно во мгле. Если зрение не играло со мной дурную шутку, то он подложил руки под голову и смотрел в потолок.
– Нет.
– Возраст всему виной. Старик перестал справляться с задачами, не успевал за ними следить и предпочел уехать в одно из своих поместий, чтобы посвятить остаток жизни экспериментам над путевыми арками. Потом он открыл, что арки не очень-то нужны для путешествий, установил новые законы, которые сделали переход по Путям безопаснее, – всё это так или иначе с помощью Баво. И как-то вдруг оказалось, что Церестин просто обязан вернуться на пост – без него в государстве никак, хотя рассеянность старика только ухудшилась за это время.
– Ты его поэтому обокрал? – брякнула я.
Уже спустя миг, по затянувшемуся молчанию эльфа, до меня дошло, что я ляпнула. Пальцы похолодели. Проклятье, так глупо себя выдать…
– Кто тебе об этом сказал?
– Да так, услышала…
– Ты это могла услышать только от Шано, – сурово перебил он. – Но он бы не стал такое говорить при моей невесте, какой бы зуб на меня не точил. Ты сегодня подслушала нас с Кирой, верно?
– Верно, – кисло призналась я.
– И многое тебе удалось разобрать?
– Почти всё.
Опять молчание. Выражение лица Элента мне, увы, было не разглядеть. Зато фантазия рисовала такое…
– Ну и ладно, – спокойно произнес он. – Да, я обокрал Церестина по просьбе моей сестры. Он первым в мире начал составлять карту Путей не от арки до арки, а со всеми пересечениями троп между собой. Илэйн напрямую не говорила, зачем ей это нужно, и я убедил себя, что она ищет способ тайно встречаться с принцем. Они общались, Баво высоко ценил ее общество, но только как друга, а не как женщины. Сердце его в тот момент уже было разбито другой девушкой. А мне, дураку, хотелось верить, что между Баво и Илэйн еще может вспыхнуть искра. Как было бы здорово – мы с принцем оказались бы связаны не только воинскими узами, но и семьями, мой племянник сел бы на трон… Красивая картинка. Один раз ее себе представив, потом тяжело отмахнуться и, наоборот, легко впасть в соблазн. Поэтому я подобрал раскиданные по всему воинскому лагерю записи Церестина, когда он проводил время с нами в степи. Старик даже не заметил, что у него что-то пропало. Потом еще мелочь ради сестры, еще, и еще, и еще… Пока не набрался целый снежный ком и не стало слишком поздно менять коней у кареты, когда она уже слетела с обрыва. Оставалось только смотреть, как стремительно приближается земля, с горьким осознанием, что я сам сбросил себя в эту пропасть.