Когда хозяин наконец встал из-за стола и ушел заниматься своими делами, оставив нас одних, Шано тяжело вздохнул.
– Я и раньше чувствовал вину за то, что постоял у истоков изобретения путевых камней, а теперь вдвойне чувствую. Сколько еще таких деревень, как эта, потеряли средства к существованию? Если бы мы не начали так активно внедрять новый способ путешествия, они бы еще десятки, а то и сотни лет процветали и процветали.
Элент пожал плечами.
– Не бери на себя ответственность за то, на что ты никак не мог повлиять. Когда маги всего континента восемьдесят с лишним лет назад решили, что Колдовскими путями вообще нельзя пользоваться, карта мира тоже перекроилась. Вспомни хотя бы об очевидном для нас с тобой примере – Мелхене, который раньше был столицей Грелада благодаря стоящей в нем путевой арке, и Загреме, который появился на перекрестке сухопутных торговых дорог и стал новой великолепной столицей, выгодно отличающейся от Мелхена продуманной планировкой и утонченной архитектурой. И так будет с каждым изобретением, которое способно хоть мало-мальски повлиять на нашу жизнь.
Маг опять вздохнул и ничего не ответил. Я прокашлялась.
– Прошу прощения, ужин был прекрасным, и я, конечно, ужасно сочувствую местным жителям, но почему мы в самом деле не воспользовались Колдовскими путями, чтобы попасть на остров?
Шано отпил чая.
– Во-первых, потому что Пути, проходящие рядом с островом, наверняка охраняются нагами. Во-вторых, я просто не знаю, куда идти. Остров, о котором говорил Эск, мелкий и где-то в такой дали от крупных поморских городов, что сам фьёрт ногу сломит. Вряд ли кто-то из путевиков там бывал, а если и бывал, то не оставил пометок, на которые мы могли бы ориентироваться. А это означает, что мы с большой вероятностью выйдем из портала на морское дно. Мне туда пока не очень охота.
– Поняла. Прости, – пробормотала я.
Тот покачал головой, о чем-то задумавшись.
– Ничего. Вот если бы найти ту лжеобсидиановую арку и исследовать ее действие… Что если она не делает дыр в материи мира? Там так необычно работает портал на выход. Может, он выводит только в безопасные места…
Он спохватился и замолчал, бросив на нас виноватый взгляд.
– Простите. Знаю, я противоречу себе.
– Да, Шано, – подтвердил Элент, мрачно глядя на товарища. – Волшебник в тебе иногда перевешивает человека. Я уже говорил, и не раз: не уподобляйся Церестину. Он великий маг, ему всё простят, даже то, что он не хочет думать об отдельных людях, когда гонится за очередным своим безумным изобретением. А тебе – нет.
Путевик сразу сник. Хотя я считала, что эльф прав, мне захотелось поддержать Шано, у которого сделался очень-очень кислый вид, будто мы не поели от души и не сидели в тепле, возле камина, наконец наслаждаясь покоем и уютом.
– Брось кукситься, Шано. Ты не Церестин, но тебе и не надо им быть. Ты тоже, между прочим, могущественный волшебник!
Тот горько хмыкнул.
– Рад, что ты обо мне так думаешь, но это неправда.
– В каком смысле? – искренне озадачилась я.
Шано помолчал, глядя в кружку с чаем.
– Я посредственный волшебник. Ты что-нибудь слышала о кругах магии?
– Только то, что они существуют.
– Всего их десять, они идут от простого к сложному. Каждый круг включает в себя определенные заклинания. Архимаги способны осваивать чары десятого круга, но таких одаренных очень мало. Самые лучшие маги обычно владеют седьмым-восьмым кругом. Как думаешь, сколько кругов одолел я?
– Не меньше семи, – честно ответила я.
Он хохотнул.
– Четыре. С такими способностями не берут даже преподавать в магические академии.
– Да не завирайся! Ты же служил самому принцу! И я видела, как ты открываешь порталы. Это мастерское владение чарами!
Шано печально улыбнулся.
– А вот тут кроется маленький секрет. Я не особенно талантлив, зато упорный, и голова на плечах есть. Проигрывая в практике, я обгонял других учеников в теории. Церестин взял меня к себе именно потому, что я показал лучшие знания по истории волшебства и по разным теоретическим дисциплинам. Сильный волшебник в ассистентах архимагу не так чтобы нужен – у него самого достаточно сил, чтобы провести любой эксперимент. А толковый помощник пригодится – принести то, принести это, разработать какую-нибудь схему для нового оборудования и ни в чем не ошибиться при заказе редких ингредиентов. Тебе интересно, как я в таком случае очутился в личном отряде наследника трона?
Не дожидаясь ответа, хотя я обязательно бы сказала «да», он продолжил:
– Баво просил старика создавать боевые артефакты, которые помогли бы бороться со степняками. Церестин к тому времени только-только ушел с поста, по большей части отдыхал, и ему было лень мотаться в степь, где условия для работы откровенно плохи. Поэтому он сгружал всё мне. Я ехал к принцу, показывал, как артефакты действуют непосредственно в бою, уточнял у Баво, то ли он получил, что хотел, и возвращался с отчетами к Церестину. По сути, я служил простым посыльным. Пока Церестин не применил впервые путевые камни. Ему нужен был надежный человек, который откроет портал для возвращения отряда домой, если с ним самим что-то случится. Этим человеком стал я. И я так быстро и легко по сравнению с остальными волшебниками выучил все Пути и освоил все варианты открытия порталов, что Баво захотел в личные путевики именно меня.
– То есть, – я наморщила лоб, – если на Совете королей запретят использовать путевые камни, ты окажешься не у дел. И получается, тебе вообще невыгодно выполнять это задание.
– С такой точки зрения – да, – согласился Шано и почему-то посмотрел на Элента. – Но то, что я окажусь не у дел, не значит, что я не испытываю чувство долга перед страной и, в первую очередь, вину за то, что в погоне за собственными целями мы чуть не угробили весь мир. Я знаю, что обо мне говорил Брант в поместье. Он, а может, и другие ребята считают меня «крысой», приставленной к тебе нарочно, чтобы докладывать Баво о каждом твоем шаге. Между нами действительно были ссоры, но я вызвался в твой отряд сам, и не затем, чтобы крысятничать, а чтобы исправить собственные ошибки.
Элент спокойно встретил его взгляд.
– Я никогда и не думал, что ты «крыса». И если уж на то пошло, с твоей карьерой всё далеко не так плохо, как тебе самому кажется. Ты ученик архимага, друг будущего короля, опытный волшебник, который отточил свои навыки не на бумаге, а в сражениях. Даже если ты перестанешь быть одним из первых и самых искусных путевиков, у тебя всё равно остается многое. Не сомневаюсь, что после Совета королей, какое бы решение на нем ни приняли, ты будешь нарасхват среди высшей аристократии.
Шано вздохнул – уже раз десятый за это время – и допил последние капли чая.
– Может быть. Не знаю. Посмотрим. В любом случае спасибо, что веришь в меня, невзирая на всё то что я говорил о тебе в прошлом году.
Эльф пожал плечом.
– Понимаю, что после истории с Илэйн обо мне можно было подумать разное. Но вообще-то я никогда не забывал, что мы друзья.
Они посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись. Напряжение между ними медленно и тихо сп а ло.
Я вдруг поняла, что заметила его только сейчас, когда оно наконец исчезло. А ведь оно существовало с самого начала: и помощь Шано в моем так и не случившемся побеге из поместья, и то, что он после нападения вопреки приказу командира рассказал нам о происках нагов, и постоянное ерничанье – всё это происходило потому, что путевик не доверял Эленту, так как тот однажды предал Баво, их общего друга. А эльф магу верить не переставал, потому и терпел неподчинение столько времени…
Элент еще немного приподнялся в моих глазах. Теперь я понимала: то, что мне сначала показалось слабостью, на самом деле было его силой. И я бы вряд ли об этом когда-нибудь узнала, если бы не напросилась на это задание. Так что, может, оно и правда к лучшему?
Дверь на крыльце хлопнула, впуская порыв холодного ветра и нового посетителя в странноватом наряде из кожи и шкур, который носили поморские рыбаки. Пока незнакомец отряхивал на входе одежду, чтобы не испачкать полы, хозяин приветственно махнул ему рукой и продолжил заниматься делами. Значит, это был не гость вроде нас, а местный житель.
Однако, когда он наконец снял капюшон, перед нами предстал вовсе не помор. Мужчине было на вид лет сорок, а может, и поменьше, если вспомнить, что из-за тяжелой жизни люди на островах старели чуть раньше тех, кто жил южнее, на материке. Низкий рост, кривые ноги и темные волосы выдавали в нем уроженца материка, а скорее всего, и вовсе нашего земляка.
Когда незнакомец оглядел зал и уверенно направился к нам, сомнений не осталось.
– Доброй ночи, путники! – на чистейшем греладском поздоровался он. – Меня зовут Висле. В деревне сказали, что вы ищете, кто бы переправил вас на Итаран. Если сторгуемся, я мог бы отвезти вас уже завтра.
– Интересное предложение, – кивнул Элент. – Садись, обсудим. Эй, хозяин! Принеси этому человеку кружку чего-нибудь горячего.
Перед Висле поставили такой же чай, как у нас. Хозяин вежливо спросил, не хотим ли мы еще чего-нибудь, но теперь в нас уже точно больше ничего не лезло, и он с грустным вздохом ушел в соседнюю комнату.
Только когда он скрылся, Элент вновь повернулся к Висле.
– Эск сказал, что к моменту нашей встречи тебе будет уже известно место, в которое мы на самом деле хотим попасть.
– Да, меня предупредили, что вам нужно на остров, который в последние дни облюбовали наги, – тот отхлебнул чая и довольно крякнул, когда горячая жидкость начала растекаться по заледеневшему телу. – У меня всего один вопрос: на кой вам туда?
– Мы заплатили достаточную сумму, чтобы нам не задавали лишних вопросов, – отрезал Элент.
– А он и не лишний, – Висле невозмутимо сделал очередной глоток. – У меня там друзья. Близкие. Я должен понимать, кого к ним везу.
– Если я скажу, что мы тем нагам не друзья, этого будет достаточно?