Шет занял хозяйскую спальню и там же оборудовал нечто вроде лаборатории. По словам пленников, зеленохвостый змей посещал Асхевн нечасто, предпочитая работать где-то в другом месте.
Что лжеобсидиан всё еще там, я почувствовала и так. В желудке опять неприятно засосало, и с каждым шагом рвотные ощущения становились сильнее, хотя оставались терпимыми. То ли я начинала привыкать к странному воздействию Потусторонья, то ли необработанный «камешек» в Длинном доме не обладал такой мощью, как тессеракты из лавки Ицинь.
В отсутствие Шета его лабораторию никто не трогал. Половину комнаты занимало что-то вроде огромного лежбища с грудами шкур и теплых одеял – похоже, ханассцы, привыкшие к южной жаре, здорово мерзли в суровом северном климате. На широком столе громоздились сложные инструменты с непонятным для меня предназначением. Хотя часть я все-таки узнала – это были камнерезные принадлежности.
«Камешек» оказался не так уж огромен, как мы о нем думали. Наги умудрились разбить его на три части. Самый мелкий осколок – размером с мою ладонь – лежал на столе. Его покрывали многочисленные выемки, рядом валялись сломанные стамески и другие погнутые камнерезные инструменты. Очевидно, лжеобсидиан отличался от обычного вулканического стекла невероятно высокой прочностью.
Второй кусок был покрупнее – величиной с руку Элента по локоть. Эльф попытался ее поднять, попыхтел, но все же взвалил себе на плечо. И тут же положил обратно на дощатый пол.
– Ладно, – с некоторой нервозностью произнес он. – А вот с этим-то что будем делать?
Мы одновременно посмотрели на последний фрагмент валуна. Бесформенный кусок лжеобсидиана со множеством отколотых граней поднимался мне выше колена и был раза в три больше того, который Элент только что с огромным трудом водрузил на плечо.
– Шано, ты подумал насчет заклинания? – напомнил эльф.
– Подумать-то подумал, только чем я компенсирую такой вес…
Пока маг бормотал себе под нос и перебирал зачарованные штуковины в сумке, а Элент изучал предметы на столе в надежде найти что-то, что нам поможет, я опустилась на пол рядом с куском породы и положила на него ладонь.
Портал, конечно же, не появился. На поверхности обломка не было выбито ни одного символа, так что он точно не мог служить путевым камнем. Но почему же тогда меня рядом с ним мутит? Я-то думала, реакция проявляется рядом с открытыми порталами…
– Поняла, – прошептала я.
– Что? – рассеянно оглянулся на меня Элент, нахмурился и навис надо мной, всматриваясь в лицо. – Тебе опять дурно? Может, присядешь и подождешь, пока мы с Шано разберемся?
– Так ведь уже сижу, – хмыкнула я.
Можно было, правда, пересесть с грязного пола куда-нибудь в более удобное место, но я не спешила, разглядывая сколы лжеобсидиана.
– Линн? – позвал эльф, нахмурившись еще сильнее. – Ты в порядке? Что ты там поняла?
– Поняла, почему мне плохеет возле тессерактов, – я выпрямилась. – Когда Лур рассказал, что Потусторонье было отравлено, у меня возникло предположение, что так мой желудок реагирует на яд, который с воздухом проходит через портал. Но тут, в Длинном доме, никаких порталов нет, а источник моей дурноты – совершенно точно этот камень и его обломки. Стоит мне его коснуться, внутри что-то будто переворачивается. Так, по крайней мере, мне казалось сначала. Теперь же, после слов Лура о том, что я присутствую в этом мире только наполовину, я отчетливо чувствую, что дело не в отравлении и что ничего не переворачивается. Мое тело становится больше, чем оно есть. Как чаша, которая заполняется водой, и та переливается через край. Внутренности от этого в растерянности, и потому появляется тошнота.
– Чего? – недоуменно переспросил маг, отвлекшись от перебирания артефактов.
– Это сложно объяснить, – я развела руками. – Я просто так чувствую. Наверное, со стороны кажется, будто это какое-то сумасшествие…
– Ни в коем случае, – перебил Элент. – Любое твое предположение, даже самое безумное, сейчас ценно. Шано, ты сам нас убеждал, что ты прекрасный теоретик магии. Разве в учебниках не встречалось ничего подобного тому, о чем говорит Линн?
Маг поскреб отрастающую щетину на подбородке и помолчал с минуту.
– Ну вообще что-то такое действительно припоминаю. Существует теория астральных тел, только ее, если честно, пока никто не смог подтвердить на практике. Возможно, у этих камней и у Линн, как у потомка переселенцев из иного мира, есть некая часть души, которая принадлежит Потусторонью. Лур об этом, кстати, тоже говорил. Линн привыкла жить без нее и поэтому испытывает такое неудобство, когда части ее души пытаются воссоединиться.
– Вроде того, – я неопределенно помахала рукой. – Наверное, это происходит только рядом со лжеобсидианом, потому что он образовался во время извержения вулкана, как раз когда появилась прореха между мирами.
– Значит, у нас здесь переносная дырка. Отлично, – хмыкнул Элент. – Хорошо, что я не маг. Давно бы свихнулся уже.
– Ты даже не представляешь… – пробормотал Шано, но почему-то фразу не стал заканчивать. – А! Я благодаря Линн тоже кое-что понял. Если Шет не знает ничего из того, что нам рассказал Лур, то у нас большое преимущество. Наги будут пытаться создать новые тессеракты, ломая при этом кучу инструментов, – он поворошил груду металлолома на столе. – Но у них ничего не получится, потому что нужно работать не только с камнем, но и с его душой, которая находится в Потусторонье.
– Господи, радость-то какая, – тихо вздохнул эльф. – Всё, конечно, сразу стало куда яснее… Ладно, мы в любом случае должны забрать это отсюда. Что-то мне совсем не хочется приближать момент озарения у нагов, что ковыряться в камнях надо где-то в другом месте.
Я уперла руки в бока, примериваясь к обломку.
– Может быть, мне удастся с этим помочь…
И, поднатужившись, подняла обломок.
Держать его на плече оказалось неудобно – он перевешивал то в одну сторону, то в другую, а еще острым углом давил на мышцы. Я перехватила лжеобсидиан, пристроив под мышку, и так стало чуть лучше.
Оба мужчины смотрели на меня с вытаращенными глазами.
– Тролля с валуном в обнимку никогда не видели, что ли? – осведомилась я. – Шано, открывай Пути!
– Есть, командир! – бодро ответил тот.
Глава 35
Дорога до Волчьего замка заняла у нас почти полдня. Мы старались выбирать самые окольные пути, чтобы не столкнуться с нагами, и этому невольно помог Шано, запутавшийся в незнакомых тропах, которые пролегали через Поморские острова. Вдобавок два раза нам пришлось срочно убегать с одного Пути на другой из-за встречи с монстрами. Первый раз это был рой ашрахов – здоровенных чудовищных ос, чьи крылья резали так, что тело жертвы превращалось в фарш. Второй – стая шиданов, не менее «симпатичных» псов с ужасными клыкастыми мордами. Элент и Шано, неплохо знакомые с обоими видами тварей, предпочли сразу же ретироваться куда-нибудь в другое место, лишь завидев вдалеке их очертания.
Так, потихоньку, с постоянными остановками на отдых, потому что тащить на боку тяжеленный лжеобсидиан было в буквальном смысле нелегким делом, мы добрались до королевской резиденции.
В ней нас ждали две новости, по традиции плохая и хорошая. Хотя меня и вторая очень немногим порадовала.
Плохая состояла в том, что отряд принца Каны так и не вернулся. Дружественные ханассцы отправили сообщение, что, хотя Шет успел сбежать, штурм крепости окончился удачно, пленники освобождены и планируется скорое возвращение в Волчий замок. Но потом отряд вдруг исчез. Баво надеялся, что задержка временная: возможно, волшебник нагов по какой-то причине не смог воспользоваться обычными Путями и союзникам пришлось возвращаться через тролльи Пути. А там отряд уже попадал во временную ловушку, из которой удачно выбрался, хоть и потерял около суток. В любом случае нам оставалось лишь ждать и молиться, что с товарищами всё в порядке. О вероятной измене никто старался не заговаривать.
Второй новостью было то, что Церестин по просьбе Баво навестил Волчий замок и помог установить над ним такой же противопортальный купол, как и над своей лабораторией в Эленвере. Теперь потрепанная древняя крепость, про которую даже сам король вряд ли помнил, потому что стратегическое значение она потеряла лет пятьсот назад, стала самым защищенным местом возле столицы.
Прознав, что наследник трона отвез сюда жену и ребенка, в Волчий замок ломанулись и другие аристократы под предлогом, что будущей королеве и ее сыну никак нельзя без свиты. Не сказать, чтобы Нэри, которая устала от манерной богемы, этому сильно обрадовалась, но и выгнать главный цвет греладской аристократии было нельзя. Поэтому нам нынешним вечером грозило испытание похуже, чем полчища обозленных нагов и магические аномалии, – вечер в компании столичной знати.
Впрочем, понятие «вечер» было сейчас относительным. Мы покинули Асхевн ранним утром, когда небо на востоке еще толком не начало светлеть. На Путях мы за час могли сменить два-три времени суток, а прибыли к Волчьему замку опять в темноте. И нам даже не сразу удалось туда попасть. Поскольку резиденцию теперь накрывал магический купол, мы выскочили где-то в миле от нее, тащились к ней пешком и доказывали стражникам на входе, что мы не попрошайки, а действительно баронесса, графский сын и один из лучших путевиков в стране. Когда наконец капитан стражи убедился, что жетоны Элента и Шано не поддельные, нас впустили, но это был еще далеко не финал дня, ведь выслушать нас сразу захотели и принц, и архимаг, оба страшно дотошные. Поэтому мы хлебали суп и жадно запихивали в рот куски жареного вепря прямо при них, между движениями ложек и ножей докладывая обо всем, что произошло за несколько дней и что нам поведал Лур.
А потом я заснула. Даже не поняла, как это произошло. Вот только что напротив сидели два из трех самых важных людей в королевстве, а рядом пытался незаметно рыгнуть Шано – и вот я уже открываю глаза, лежа в незнакомой кровати. В памяти всплыло только ощущение покачивания, будто кто-то сильный и заботливый нес меня на руках.