В надежде, что свежий воздух поможет избавиться от неприятного чувства, я сползла с кровати, завернулась в покрывало и подошла к окну. Дрова в камине давно прогорели, но тепло в комнате еще сохранялось, так что глоток хорошего такого зимнего морозца и правда меня взбодрил. Увы, стук в голове никуда не делся. От него уже начинало подташнивать.
В постели заворочался эльф.
– Ты куда собралась? – сонно пробормотал он. – Неужели я был настолько плох, что моя избранница решила тихо сбежать от меня под покровом ночи?
– И не надейся, – фыркнула я. – Просто… Не знаю. Как-то мутно себя чувствую.
Элент задумался.
– Я мало знаю о физиологии троллей. Вроде бы так рано при беременности вас тошнить не может?
– Разбежался, – засмеялась я. – Вообще-то троллихи вынашивают детей чуть дольше, чем люди, но у меня наверняка всё будет протекать, как у обычной человеческой женщины.
– Это если в ребенке не взыграет эльфийская кровь, потому что эльфийки тоже вынашивают детей дольше людей.
– Да я все равно не могу быть беременна… – я не договорила, задумавшись. – Или могу?
Он усмехнулся.
– Учитывая, сколько раз мы постарались закрепить результат, наверняка внутри тебя уже зреет маленький Элент.
– Или маленькая Линни! – возразила я.
– Или сразу оба. Уверена, что не хочешь прилечь? Скорее всего, ты просто что-то не то съела за ужином, но я в любом случае не хочу тобой рисковать.
– Нет, – я помолчала, прислушиваясь к своим ощущениям. – Это не та тошнота. Она больше похожа на то муторное состояние, которое настигает меня возле тролльих Путей.
Кажется, я и моргнуть не успела, а у Элента в руках уже оказался обнаженный меч. Где он его прятал? Под подушкой я бы заметила. Под кроватью, значит?
– Говоришь, где-то рядом тессеракты? – натянуто спросил он.
Я опять задумалась.
– Вряд ли. Ощущение все же немного отличается. Знаешь что? Пойду-ка я посмотрю, что там происходит в лаборатории Церестина с куском лжеобсидиана. Как бы архимаг опять не намагичил чего-нибудь не того.
– Я с тобой, – тоном, не подразумевающим возражений, произнес эльф и сразу принялся одеваться.
То ли потому что вспомнились злоключения, связанные с тессерактами, то ли потому что за меня разволновался жених, в моей груди тоже теперь начала разрастаться тревога. Элент помог мне застегнуть платье, и мы выглянули в коридор.
Там царило абсолютное спокойствие. На каждом этаже, видимо, для обеспечения безопасности будущего короля, прогуливалось по паре усталых стражников, которые вежливо склоняли перед нами головы. Наше появление не вызвало никаких вопросов, и мы беспрепятственно дошли до крыла, в котором Церестин успел буквально за сутки оборудовать себе маленькую лабораторию. На входе в зал тоже дежурили двое воинов. Вот тут уже пришлось задержаться. Хоть нас и узнали, но сначала все же проверили – а вдруг враги наложили на себя иллюзии и пытаются под видом сподвижников архимага украсть государственные секреты.
Стража предупредила, что Церестина нет, и впустила в зал. Но и там мы ничего подозрительного не нашли. Под высоким сводчатым потолком стояло несколько массивных столов, заваленных странным оборудованием, которое отдаленно напоминало то, что мы увидели в Длинном доме на Асхевне. Оставалось лишь удивиться, откуда Церестин взял столько рухляди, если приехал в Волчий замок всего на день-два раньше нас. Хотя он мог все это притащить и в каких-нибудь особых безразмерных карманах, зачарованных так, чтобы вместить полмира…
Толстые свечи уже почти догорели, вещи вроде бы лежали на своих местах, никто по залу не бродил, и стражники не припомнили, чтобы слышали оттуда шум. Кажется, тревога была напрасной. Нас с Элентом оставили одних. Не торопясь успокаиваться, я подошла к крупному куску лжеобсидиана. Он лежал там же, где я его прошлой ночью и оставила, хотя на гладкой поверхности появились новые следы – очевидно, архимаг, невзирая на наши предупреждения, не удержался и собственнолично проверил его твердость.
Возле куска иномирной породы навалилось хорошо знакомое состояние тяжести, а стук в голове усилился. Я склонилась над камнем, разглядывая отблески свечей на блестящих гранях. Они так манили к себе… И как будто бы складывались в какую-то фигуру.
– Церестин вас наконец-то нашел?
Голос сзади раздался так неожиданно, что я вздрогнула.
Слава всем святым, это оказался всего лишь Шано, вышедший из примыкающей к залу комнатки. Сонный, с растрепанной каштановой шевелюрой, он выглядел еще более худым, чем обычно. На его лбу отпечатались чернильные буквы. Похоже, путевик писал что-то да прямо во время этого занятия и заснул.
Элент сочувственно похлопал его по плечу.
– Ты знаешь, который час?
– Э-э… Какой-то ночной, судя по тишине вокруг?
– Шано, мы уже не на задании. Тебе стоит почаще отрываться от магических экспериментов и выглядывать в свет.
– Зачем? – осоловело посмотрел на него друг.
– Ну, например, сегодня на ужине было много одиноких незамужних девушек, которые настойчиво искали себе пару. Линн подтвердит – ей пришлось отбиваться сковородкой от самых наглых, которые пытались перепрыгнуть ко мне через ее голову, – пошутил эльф.
– Ага, – буркнул Шано. – Сдается мне, они искали вполне определенную пару, у которой до неприличия богатый папенька и принц в друзьях. Все хотят твоих денег.
– Все, кроме меня, – усмехнулся тот.
– Да, кроме тебя, что, по-моему, совершенно возмутительно, – продолжал ворчать путевик. – Мог бы поделиться с товарищами, чтобы им тоже хоть изредка перепадало женского внимания.
– А ты тогда начнешь выходить из лаборатории и посещать званые ужины?
– Н-ну-у… Нет. Может, если у меня будет достаточно денег, девушки сами будут сюда приходить?
Мы с Элентом засмеялись. Маг был неисправим.
– Так если вас ко мне отправил не Церестин, – спохватился он, – что вы тогда тут делаете среди ночи?
– Проверяем, все ли в порядке, – ответил эльф. – У Линн было странное ощущение, очень похожее на то, что возникало на тролльих Путях. Ты ничего не замечал?
Шано одарил его очень красноречивым взглядом.
– Ты спрашиваешь об этом человека, который сам не понял, когда успел заснуть, описывая результаты эксперимента?
– В самом деле… А у тебя что, Линн?
Я неуверенно пожала плечами. Стук в голове стал таким громким, что почти заглушал перешучивания друзей. Приходилось напрягаться, чтобы не потерять нить разговора. С другой стороны, болтовня мужчин не давала сосредоточиться на своих чувствах и понять, что же происходит.
– Помолчите минутку, пожалуйста, – попросила я.
Они послушно стихли. Я опустилась на колени возле лжеобсидиана и положила на него ладони. Пульсация теперь ощущалась вполне физически. Тук! Тук! Тук! Бдыщ! Тук-тук-тук! Она не была равномерной. Словно бы кто-то в самом деле бил в дверь, уставал, от злости со всей силы лупил ногой, а потом опять молотил кулаком.
Это могла быть и какая-нибудь ужасающая тварь, рвавшаяся к нам из Потусторонья. Такая мысль пришла одной из первых. Я уже хотела убрать руки с камня и поскорее отойти, как осознала, что лжеобсидиан разогрелся. Не только там, где находились мои ладони, согревая холодную черную поверхность, а прямо весь валун.
Отдавая себе отчет в том, насколько рискую, я вновь всмотрелась в сколы там, где они были гладкими. По глянцевой поверхности вновь заплясали огоньки. Я оглянулась, подумав, что Шано и Элент ходят по залу со свечками, но те стояли у стены и ждали моего вердикта. Окна в зале были плотно закрыты, так что и пламя свечей ничто не могло потревожить – они горели ярко и ровно.
Нахмурившись, я повернулась обратно к лжеобсидиану. Огоньки продолжали выплясывать. Как они это делают? Неужели они внутри камня? Тени на грани сложились в фигуры, напоминающие человеческие. Они странно, смешно двигались, число их рук и ног менялось и забавно шевелилось.
Удивительные дела.
Я заглянула в другую грань и увидела те же самые тени. А вот огоньки явно существовали сами по себе. На этой грани уже выплясывали совсем другой танец. Я провела пальцем по теплой поверхности, следуя их хаотичным движениям. Затем вернулась к предыдущей грани и тоже вслед за искорками «вычертила» знак. Что же мне это напоминает?
Еще минуту я посвятила тому, что заглядывала в разные грани лжеобсидиана. Сходила к лабораторному столу, потрогала отбитые от валуна осколки. И в них та же картина!
– Шано, а где у тебя чернила? – спросила я.
Ни он, ни Элент никаких вопросов, к счастью, задавать не стали, потому что я все равно не смогла бы объяснить, что делаю. Мне просто подали письменные принадлежности. Вернувшись к лжеобсидиану, я поколебалась, затем все же макнула перо в чернильницу и принялась вырисовывать на одном из сколов символ «Дом».
Ну не зря же Лур мне его показал?
«Танцы» огоньков на гранях здорово напоминали те знаки, которые мы с Бодыгой нажимали на тессерактах, когда отряд впервые потерялся на тролльих Колдовских путях. Поскольку на каждом сколе необработанной породы искорки плясали по-своему, я не смогла остановиться ни на одном из этих символов. Да и не хотела. Мало ли что они означают? «Дом» звучит куда лучше, чем «какая-то незнакомая загогулина, которая может привести тебя куда угодно».
Мысль, что подобные эксперименты неплохо все-таки проводить в присутствии архимага и на всякий случай толпы стражников, пришла, как это обычно и бывает, слишком поздно.
Стоило довести последний штрих чернилами, от валуна пронеслась незримая волна энергии такой мощи, что я охнула и торопливо отскочила в сторону. Стук резко прекратился, зато тяжесть навалилась с удвоенной силой, заставив желудок болезненно сжаться.
Но самое главное – над куском лжеобсидиана открылся портал. А из него по очереди вывалилась хорошо знакомая нам троица: Брант, Бодыга и принц Кана.
Миг я потрясенно смотрела на них, а затем подпрыгнула обратно к камню и быстро размазала еще не успевшие высохнуть чернила, стирая символ. Отчего-то очень не хотелось выяснять, кто может вылезти следом. Ведь эта троица вместе с целым отрядом нагов пропала где-то на Путях, спасаясь от Шета.