Ну, что там? Близко ли помощь? Или у нас с нянюшкой чересчур разыгралась фантазия?
Сбоку мелькнула тень. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем ночную тишь разрезал резкий, захлебывающийся лай, который так же внезапно оборвался, а следом за ним разнесся крик на ханасском языке.
– Фьёрт, – хором вздохнули мы с Даницей.
Будто эхом зазвучали громкие мужские голоса со стороны главного здания. Встревоженные наги устроили перекличку и принялись искать таинственных противников. Вскоре раздался шум и в нашем коридоре. Надзиратель выполз из своей комнаты и заспешил то ли на подмогу товарищам, то ли проверить, на месте ли пленницы.
Я беззвучно метнулась ко входу. Хотя кровопускания и недосып не могли не отразиться на самочувствии, троллья сила вернулась. Ну а с ней никакие наги не страшны.
Дождавшись, когда торопящийся надзиратель с небольшим фонарем в руках доберется до нашей камеры, я со всей дури пнула дверь. Ту вырвало «с мясом». Надзиратель едва успел тихо вскрикнуть, придавленный массой дерева. Для верности я еще «погладила» его сковородкой по голове.
– Да он и так без сознания, – проворчала Даница, опасливо высунувшаяся из камеры.
– А нечего было на тебя оружие наставлять, – веско ответила я.
Грохот, с которым я выбила дверь, и характерный звон от встречи сковородки со лбом надзирателя должны были привлечь всех нагов в этом здании. Я решила не ждать, когда на меня выскочит целая толпа вооруженных врагов, и сама бросилась к комнате в начале коридора. Там располагалось что-то наподобие сторожки, где с утра я видела еще одного вооруженного нага, игравшего с надзирателем в игру всех времен и народов – кости. Там же находились и «кровати» стражей, больше походившие на гнезда.
Я влетела туда со сковородкой наготове, уверенная, что встречу яростный отпор… И застыла растерянная посреди пустого помещения. На столе, где утром была разложена доска для костей, сейчас дотлевал свечной огарок. Первая постель оказалась смята, вторая – аккуратно сложена. Кто бы здесь ни ночевал, сегодня он еще не добрался до «кровати».
Вот и подралась всласть…
– Я пока тут подожду, – донесся из конца коридора голос нянюшки, которая явно так и осталась в камере.
В этот миг снаружи что-то так громыхнуло, что через раскрытое окно до меня долетела взметнувшая пыль. Я инстинктивно пригнулась, осторожно подобралась к окну и выглянула наружу.
Обзор здесь был лучше, чем из нашей камеры, однако толку от этого оказалось немного. В темноте мелькали чьи-то фигуры, наги дрались с нагами – не разберешь, кто свой, а кто чужой. Сверкали огненные вспышки с обеих сторон, раздавались крики, надрывно лаяли шиданы, какой-то неизвестный зверь заревел так, что у меня подпрыгнуло сердце.
Элента я не видела. Где он? Есть ли он вообще среди нападающих или его опять отправили на срочное задание за тридевять земель?
Поняв, что отсюда ничего толком не разобрать, я развернулась и уверенным шагом направилась к выходу, однако смутное движение в противоположном конце коридора заставило меня замереть.
Темница не освещалась. Фонарь в руке надзирателя погас при его встрече с летящей в лицо дверью, и единственный источник света остался позади, в каморке стражников. Некоторые камеры были открыты, но слабый лунный свет не доставал до коридора и не рассеивал мрак.
Я понятия не имела, что может быть впереди: всего лишь игра теней, второй надзиратель или какая-нибудь тварь из тех, которых держали в клетках во дворе. На всякий случай я покрепче схватилась за сковородку, готовясь ко всему сразу, и сделала шаг.
Интуиция меня, как обычно, не подвела. В темноте сверкнул какой-то летящий в меня предмет. Я инстинктивно отпрыгнула и ударила по нему сковородкой, отбрасывая назад. Предмет ударился о стену, покатился по полу и вдруг с треском лопнул, разбрызгав вокруг темную жидкость. Что это, я не знала, но шипение, с которым она потекла по песчанику, ничего хорошего от прикосновения к ней не обещало.
– Выходи, трус! – громко сказала я во мрак. – Что же ты за воин такой, если боишься встретиться с ослабленной женщиной лицом к лицу?
Я осознавала, что если там кто-то из приспешников Шета, то меня не поймут. Но звуки собственного голоса успокаивали меня саму, а еще должны были предупредить нянюшку, что ей не стоит выдавать свое присутствие, пока я не расправлюсь с врагами.
Еще у меня теплилась слабая надежда, что это кто-то из пришедшего за нами отряда не разобрал в темноте, против кого бьется. Греладская речь могла дать ему понять, что мы союзники. Однако этой надежде было суждено быстро погибнуть.
– Умный воин, – раздался ехидный, до отвращения приторный голос Киры. – Тот, который понимает, что с троллем врукопашную лучше не драться.
– Крысой была, крысой и осталась, – мрачно констатировала я. – Что же ты не с хозяином, а?
Вместо ответа в меня полетел новый предмет. Я вновь увернулась, удачно отбив его обратно. Во время удара артефакт с треском выпустил несколько разрядов молний. Ни одна не попала в меня, но коридор на миг осветила пронзительная белая вспышка, и запахло свежей травой.
С губ сорвалось ругательство. Свет был настолько ярким и неожиданным, что ослепил меня, а от рези в глазах потекли непроизвольные слезы. Теперь я не видела вообще ничего, не говоря уже о движении теней, на которое ориентировалась раньше. Сейчас у меня не получилось бы отбить ни один артефакт, так что Кира могла брать меня тепленькой.
Это пришло в голову и ей. Слуха, слава Богу, артефакт меня не лишил, поэтому я сразу уловила быстро приближающиеся шаги. Давать противнику подобное преимущество было глупо, поэтому я метнулась в обратную сторону.
В комнате надзирателя всё еще горела свеча. Там мы обе будем в равном положении.
Я не добежала совсем немного. В плечо будто ударило камнем. В тот же миг тело окаменело. Выронив сковородку из повисших плетьми рук, я по инерции пролетела еще пару шагов и рухнула на колени.
Накатила паника, дыхание резко участилось. Я пыталась двинуть рукой или ногой – и не могла. Всё застыло в том положении, в котором я упала. Во рту с трудом ворочался язык, губы едва шевелились. Спасибо и на том, что хоть моргать получалось свободно. Приложив огромное усилие, я напрягла пальцы и сумела их согнуть, но от напряжения мгновенно заболела голова.
Фьёрт! Нет, тысяча фьёртов! Полная фьёртовых фьёртов Бездна! Стерва парализовала меня очередным артефактом и возьмет меня не то что тепленькой, а на клятом блюдечке, чтоб ее на лоскуты порвало!
Кира не торопясь обошла меня кругом и встала перед лицом. Зрение уже прояснилось, и мы находились достаточно близко к «сторожке», чтобы получилось различить выражение лица предательницы. Конечно же, она злорадно улыбалась.
Только я заметила и еще кое-что. Киру явно выдернули из постели, одевалась она в спешке и была такой взъерошенной, словно уже подралась по дороге. Наверное, столкнулась с кем-то из атакующих.
Жаль, он ее не прибил.
– Дура ты, Кира, – процедила я – говорить иначе под действием парализующих чар не получалось. – Тебе бы удирать отсюда со всех ног, а ты на меня время тратишь. Неужели месть Эленту за отказ того стоит?
Она хрипло засмеялась.
– Дура ты , как бы там тебя ни звали. Элент подонок, но он здесь ни при чем. Хотя испортить твое смазливое личико напоследок будет приятно. Как тебе мысль о том, что после моей работы над тобой остроухий со всей его нежной любовью к своей невесте даже взглянуть на тебя во время похорон не сможет? Ты так и останешься в его памяти уродиной.
– Шет уже сбежал, – дошло до меня. – Забрал тессеракты и смылся, бросив тебя здесь. Ты для него мусор, который давно сыграл свою роль и потому не нужен.
Ее лицо исказилось. Фьёрт, так это правда! Значит, этим «любезным» визитом я обязана не тому, что эльф в Кенаре проявил редкие для мужчин прозорливость и разборчивость. Кира не маг и не воин, ее единственное оружие – умение обольщать – в сегодняшней битве помочь ей не способно, а Шет забрал путевые камни и этим перекрыл шпионке все выходы. Она могла попытаться разыграть жертву перед Баво и Каной, если победят союзники, но этому мешаю я. Ведь мне известно, как дела обстоят на самом деле, и покрывать предательницу я со всей очевидностью не буду. Оставлять меня в живых нельзя.
Я вновь дернулась в приступе отчаяния. Куда там! Паралич все еще действовал. Пальцы уже разгибались чуть быстрее, но через сколько таким темпом у меня получится встать?
Тяни время, Линни. Тяни…
– Была бы ты хоть капельку умнее, вцепилась бы всеми руками и ногами в Бодыгу и сидела бы за ним как за каменной стеной всю жизнь, – выплюнула я. – Впрочем, даже к лучшему, что ты для этого слишком тупая. Он хороший мужчина и найдет себе достойную женщину. А тебя повесят, потому что Шет мгновенно сдаст тебя, как только его поймают. Долго убегать у него не получится, он и так уже забивается в помойные дыры вроде этой. Довольна ты в итоге предательством, а?
Улыбка на лице Киры окончательно превратилась в отталкивающую гримасу. Шпионка вытащила из ножен кинжал, присела на корточки и сначала угрожающе помахала лезвием у меня перед глазами, а потом медленно провела им по моей щеке.
Прикосновение холодного металла откликнулось ледяным ужасом у меня внутри. Дыхание ускорилось, стало поверхностным.
Так, чем чаще бьется сердце, тем быстрее бежит кровь по венам и тем скорее проходит оцепенение, разве нет?
– Знаешь, о чем я подумала? – тихий голос Киры звучал замогильно. Ее черные глаза безумно блеснули в темноте. – Мне ведь вовсе не обязательно сразу тебя убивать. Чары окаменения еще будут действовать какое-то время. Я вполне успею выколоть тебе глаза и расширить твой милый ротик. Ты будешь чувствовать всё, каждый надрез. А уже потом я тебя убью. Как тебе такая идея, а?
– Ты больная на всю голову. Ничего удивительного, что от тебя старается как можно быстрее избавиться каждый мужчина.
– Ничего, у меня еще будет время, чтобы найти подходящего, – прошипела она. – А твое время подходит к концу.