ержен морской болезни, изматывавшей остальных.
Он глубоко вздохнул. Все его ночные мучения чудесным образом испарились. Дальше он пошагал, насвистывая «Кенорскую песню».
В порту множество моряков таскали ящики и тюки, готовя к погрузке большие белые корабли, стоящие у самых глубоководных причалов бухты.
Поглазев немного на сияющие на солнце белые корабли, Релкин решительно направился к Рыбному рынку, близость которого чувствовалась по усилившемуся запаху. Войдя внутрь, мальчишка остановился как вкопанный, и челюсть его отвисла.
Группа людей краном поднимала голову самой большой акулы, какую когда-либо видели в Марнери. Цепи были продеты через ее пасть и выходили из жабр. С помощью блоков, талей и молодецких криков грузчикам удалось натянуть веревку, и огромная голова поднялась над землей футов на десять и закачалась в воздухе.
Потом она повернулась вокруг своей оси, и Релкин оказался перед пастью – такой огромной, что он проскочил бы внутрь, словно леденец.
Собралась толпа.
– Пасть-то будет футов восемь в поперечнике, – сказал старый седой рубщик рыбы в кожаном фартуке, вытирая длинный нож полотенцем.
– Проглотит человека, как ломтик бекона! – ахнул кто-то рядом.
– Ха! – отозвался другой. – Проглотит целый ботик, набитый людьми, как ломтик бекона!
– Кто ее поймал? – спросил Релкин.
– Поймал? – сказал рубщик рыбы. – Ну нет, ее не поймали. Нашли пасть и хвост, их прибило утром в Восточной бухте. Остальное было отъедено. Сегодня нашли еще несколько мертвых акул, выброшенных там же.
– Что это за рыба? – спросил Релкин, в благоговейном ужасе взирая на голову.
– Ее называют «белой смертью», – сказал рубщик рыбы.
– Мне она что-то не кажется белой.
– Голова потемней, это правда. Белое у нее брюхо, а от него не нашли ни кусочка.
Релкин присвистнул про себя, разглядывая пасть, снабженную шестидюймовыми зубами.
– Не удивлюсь, если она знает, что сталось с Джонасом Фаллером и его «Гороховым Стручком», – сказал человек в шляпе с квадратными полями, какие носят рыбаки, и желтом непромокаемом костюме.
Несколько рыбаков громко загалдели в ответ.
– Чума на всех акул, – сказал кто-то из-за спины Релкина. Рубщик рыбы подошел ближе, прямо к вращающейся пасти «белой смерти».
– К счастью, эти проклятые твари достаточно редки, иначе океан бы опустел.
Он подошел еще ближе и отковырял своим ножом один зуб. Поднял его, когда тот выпал, и протянул Релкину:
– Это вам, молодой сэр, покажите его своей подружке. Это зуб «белой смерти».
– И моли Мать никогда больше с ней не встретиться! – подхватил стоящий рядом рыбак.
Зуб был треугольный, толще, чем рука Релкина в обхвате. Парень дотронулся пальцем до края: зуб был достаточно острым, чтобы служить оружием.
– Джонас Фаллер, да позаботится Мать о твоей душе. Ты был осторожным моряком, но осторожность ровным счетом ничего не значит, если тебя найдет одно из таких чудовищ. Они могут потопить ботик за будь здоров.
– Ботик? – резко спросил кто-то. – Вспомни бриг «Лалли»!
Все принялись строить догадки по поводу таинственной гибели брига, который проломил себе дно в водах, где не было ни мелей, ни скал.
Релкин нашел пару маленьких акул, распластанных на глыбе льда. У обеих были откушены головы, но остальное уцелело.
Он выбрал ту, что побольше.
– Сегодняшняя, абсолютна свежая, – сказал продавец, – мне принесли ее еще с кровью, иначе я бы не стал ее продавить.
Мальчик расплатился, подумав, что его дракон оказался прав. Акула была семи футов длиной и весила без головы и внутренностей триста фунтов. Впрочем, для своих размеров она была достаточно дешевой, и он получил ее всего за две серебряные монеты и еще нанял носильщика, чтобы доставить рыбу в Драконий дом.
Тем же вечером акулу поджарили на открытом огне под непосредственным руководством старых кожистоспинников. Потом разрезали на куски и подали драконам Сто девятого, собравшимся в тесный кружок вокруг огня.
Тарелки опустели. Виверны испытующе взирали на Пурпурно-Зеленого. Дикий опустил взгляд.
– Ну? – наконец вопросил Базил. Пурпурно-Зеленый доел свою порцию. Огляделся. Больше ничего не осталось.
– Ах, не найдется ли еще кусочка для дракона? Базил торжествующе переглянулся с остальными. Дикому дракону дали добавки, которую он тут же съел.
– Так тебе понравилась жестокая рыба? – уточнила Альсебра, кладя зеленую руку на темно-пурпурное плечо дикого дракона.
– О да, она хороша.
– Теперь ты убедился?
Тарелка Пурпурно-Зеленого снова опустела. Он жадно поискал глазами среди объедков.
– Все кончилось? – спросил он страдальчески. Тут Базил раскрыл пасть:
– Не совсем. У меня есть еще один кусочек.
– И? – Глаза Пурпурно-Зеленого уставились на приятеля.
– Но я дам его только тому дракону, который, признает, что он действительно ел рыбу с удовольствием.
Это был решительный момент. Пурпурно-Зеленый обвел глазами товарищей-вивернов.
Во имя древних богов Драконьего гнезда, эта чертова жестокая рыба была изумительна! Совершенно не похожа на все, чем он баловался на суше! Дикие драконы были рабами своего желудка. Пурпурно-Зеленый просто не мог противиться искушению:
– Ох, ладно! Да, она понравилась мне. Теперь давайте последний кусок!
Виверны разразились радостными криками – воплями, которые любое другое существо могли только ужаснуть. На радостях они потребовали еще несколько бочонков эля, выпили его и под веселые песни доели припрятанные остатки жестокой рыбы, добавив еще несколько котлов лапши с акхом, гору свежего хлеба и несколько кругов сыра. Пиво было уже выпито, а песни – в самом разгаре, когда в дверь просунулась голова вестового, сообщившего, что Моно «и Мануэля срочно вызывают для получения тропического снаряжения. Потом будет полная проверка, после чего начнется погрузка на «Ячмень».
В приказе не было ничего неожиданного, кроме пункта о тропическом снаряжении. Ясно, что пойдут они не в Эхохо. В общем-то, это всех только обрадовало, ибо поход в Эхохо означал долгий марш через ветреные степи Гана, а потом – длительную осаду в снегах и льдах горной страны.
Тропическое снаряжение – это звучало куда привлекательней, по крайней мере, для драконопасов.
Подошел вечер, и они получили: легкие светлые куртки и, штаны, хлопковые рубашки и противомоскитные сетки, широкополые шляпы для защиты от солнца. Кроме того, полагалось пополнить аптечки как для людей, так и для драконов: противоглистное, фунгициды, свежие запасы дезинфектанта и мази Старый Сугустус, мотки бинтов, заготовки для компрессов, стерилизованные нити для сшивания ран и даже новые иглы.
Релкин уже успел обзавестись некоторыми редкими и полезными вещами, которые не так-то легко было достать на складе. В частности, он раздобыл легкий пояс со множеством кармашков для мелких предметов и пару отличных крепких легионных сандалий – такие на дороге не валяются. Свейн уже ругался по поводу тех, что выдали ему.
Вернувшись к себе, мальчик упаковал ранец и скатку, потом разложил снова для последней проверки. Все было на месте.
Из соседнего стойла донесся голос командира эскадрона. Проверка началась. Релкин терпеливо дожидался своей очереди.
Наконец Уилиджер добрался и сюда. Он был по-прежнему одет в свою несуразную форму, правда, нелепая кокарда на шляпе отсутствовала. Зато все намеки на панибратство были забыты.
– Вольно, – скомандовал командир и начал называть вещи из длинного списка снаряжения.
Релкин вынимал и показывал их одну за другой, пока не подошла очередь «Короткого меча каркетской стали двойной прочности».
Короткого меча нигде не было, он исчез из ножен. Релкин посмотрел на дракона, но толку не добился.
– Короткий меч, драконир Релкин?
– Похоже, что его нет, командир Уилиджер.
– Драконир Релкин, – сказал Уилиджер тоном, не обещавшим ничего хорошего, – не может быть похоже или непохоже. Меч или есть, или его нет.
– Его нет, сэр.
– Почему нет, драконир?
– Не знаю, сэр. Уилиджер уставился на него:
– Драконир, если вы намерены шутить со мной, вам не поздоровится, заверяю вас. Я понятно говорю?
– Да, сэр, но я действительно не знаю. Я только сейчас обнаружил, что его нет. Вчера я проверял. Все было на месте.
– Так, не слишком удовлетворительно. Бегом в оружейную получить новый. И поживее, потому что отправляемся очень скоро.
Релкин побежал, размышляя о пропаже. Трудно было представить, что кто-то украл короткий меч. У Базила он был заметный – с двумя глубокими царапинами на рукоятке, «сломанный» меч.
Недовольный оружейник произнес целую речь о необходимости бережно обращаться с оружием. После чего сообщил, что коротких мечей в наличии нет.
Релкин умолил его поискать еще. После долгих упрашиваний помощник поплелся на склад. Мальчик ждал, беспокойно считая минуты.
Наконец помощник вернулся с неважным, но вполне пригодным мечом. Сталь была каркетской, но плохой закалки. Дракон наверняка будет недоволен.
В этом случае, правда, ему придется объяснить, куда пропал старый меч. Релкин примчался в стойло, распихал вещи по местам, швырнул короткий меч в ножны Базила и вскоре уже шагал вместе со своим драконом в общем строю, под стук барабана и голос командира эскадрона, отсчитывающего шаг.
Пока легионеры спускались с холма, их провожали встревоженные взгляды людей, вышедших на улицу из таверн и клубов.
В порту легкие баркасы переправили эскадрон к «Ячменю». Там поджидали наготове лебедки, оснащенные прочными тросами, способными выдержать вес драконов.
В третьем часу ночи Сто девятый в полном составе поднялся на борт и занял свое место среди тысячи легионеров. Вельботы привезли ужин с достаточным количеством эля, чтобы смочить глотку.
На рассвете корабли подняли якоря и» повернувшись кормой к бухте, направились в открытые воды Ясного моря.
Глава 10
Белые корабли Кунфшона были последним достижением в судостроении Империи Розы. Самые большие и легкие в мире, они переносили купцов и дипломатов в любую гавань любого государства. Когда понадобилось, они доставили легионы в Урдх, а совсем недавно, во время безумных дней нашествия – из Кунфшона в Аргонат.