– А что ты предлагаешь? – угрюмо спросил Артем.
Для него вся эта база, вся эта маленькая частная армия мистера Стетсона – одна большая подстава. И там, на Родине, и здесь – сначала с журналистами, а теперь вот еще и с нелегальной торговлей оружием. Или – легальной, но залегендированной? Кто они такие, эти люди из локалки, что они здесь делают? Караульную службу не несут, на «боевые» выходы не ходят… В чем смысл их пребывания здесь? В общении с лидерами пиратов? Однако это тоже, знаете ли, дурно пахнет…
– Есть у меня кое-какие соображения по этому поводу, – усмешка Оболенского в темноте не была заметна. – Но тут уж много зависит от того, насколько надежен твой Хохол.
– Как и всякий наемник… – ответил Артем. – Что за соображения? Давай выкладывай.
Они еще несколько секунд пошептались в темноте, после чего спокойно и не спеша направились к жилому модулю. При этом Максим небрежно помахивал «трофейным» «АК», который держал в руке. Тоже правильно. Начни он его прятать под одежду и перемещаться по территории базы крадучись, непременно привлек бы к себе внимание какого-нибудь полуночника. В первую очередь своим неестественным поведением. А так идет себе наемник с автоматом – и идет. Спать. Или пить. Или заниматься еще чем-нибудь таким, обычным для наемника. А что касается оружия… Так дикие они люди, эти самые «дикие гуси»! Одно слово – славяне. Привыкли там, у себя, постоянно с кем-то воевать и здесь с оружием не расстаются…
В комнате Артем сразу же присел напротив связанного Шурика.
– Ну, что там? – не с интересом, а даже с какой-то жадностью спросил Хохол.
– Все верно, – Максим помахал в воздухе «трофеем». – Оружие, боеприпасы, снаряжение. Хватит на несколько маленьких войн.
– Зовем Тома? – задергался Хохол. – Пусть, сцуко, ответит?!
– Не спеши, – Монк взял со стола телефон Шурика и начал листать телефонную книгу. А Максим занялся уже чем-то совсем непонятным – постелил на полу какую-то тряпку, выложил на нее автомат. Присев на колени, разобрал, аккуратно разложил перед собой детали оружия. Несколько раз глубоко вздохнул, большими пальцами рук помассировал кончики остальных пальцев… И, прикрыв глаза, принялся перебирать детали.
Он не просто их перебирал. Он их гладил и ласкал, как тело любимой женщины, иногда подносил к лицу, то ли прислушивался к железу, то ли принюхивался. Только что на зуб не пробовал. Хохол во все глаза наблюдал за этим непонятным ему действом.
А Монк между тем продолжал допрос «военнопленного»:
– Номер для связи?
Шурик отвернулся.
– Не валяй дурака, Америка, – усмехнулся Монк. – Все равно ведь скажешь. Только тогда вот менять нам будет некого.
– На кого менять? – А ведь все равно, жить-то хочется! Понимает, что по всем понятиям и раскладам партизанской войны ничего хорошего ему здесь не светит. – У нас ведь нет никого из ваших!
– На деньги можно поменять, – Монк как бы рассуждал вслух. – Деньги-то у вас есть?
На мгновение в глазах негра вспыхнул огонек надежды… И тут же погас. Надо понимать так, что деньги у «фронтовиков» были, но вот отдавать их за спалившегося агента никто не будет. Денег на революцию, как всегда, мало, а негров в окрестностях – много. На взгляд Артема, так даже больше, чем надо.
– Ну, или еще на что-нибудь, – продолжал размышлять Монк. – Такое же ненужное, как и ты.
Шурик некоторое время раздумывал. Потом помотал головой и хрипло сказал:
– Вон там… Записан как Иван…
– О как! – удивился Хохол, напряженно прислушивающийся к разговору… – А почему – Иван?
– А тут все равно русский язык никто не знает, – несмотря на всю трагичность ситуации, Шурик усмехнулся.
– Вот видишь? – ласково продолжал обработку Монк. – Не так уж, оказывается, все и сложно… Ты никого не выдал. Зато теперь у тебя есть шанс…
В это время Максим закончил «камлать» над оружием. Собрал автомат, встал, отряхнул руки.
– Что там? – развернулся в его сторону Артем.
– Хорошее ружьишко, – сообщил Максим. – Не Китай – это точно. Качество повыше.
– Тогда откуда он? – спросил Хохол, кивая на автомат.
Товарищи посмотрели на него так, как смотрят на больного, и синхронно хмыкнули.
– Может, тебе еще почтовый адрес завода-изготовителя назвать? – участливо спросил Максим. – Или фамилию начальника смены?..
– Не надо… – взводный и сам уже понял, что сморозил глупость. – Обойдусь как-нибудь…
– Вот и хорошо, – согласился с ним Артем. После этого поднял на уровень плеча руку, привлекая к себе общее внимание: – А теперь – всем тихо! Наш друг будет общаться со своим связником.
– Хрен дождетесь, – набычился Шурик.
– Почему же это?
– Я своих не сдам, – сказал негр. И попытался обосновать свою позицию: – Вот вы сами сдали бы?
– А мы не попадались, – усмехнулся Артем. – В отличие от тебя, дружок. И я хочу, чтобы ты понял меня правильно – ты нам на хрен не нужен. Теперь… Держать нам тебя негде, кормить… Да на кой ты нам сдался? Так что выбор у тебя не богат: либо ты играешь по нашим правилам, либо умираешь. Скорее всего, не самой простой смертью. Поэтому я сейчас наберу номер, а ты – поговоришь. Расскажешь всю горькую правду своим товарищам.
– В смысле? – не сразу сообщил пойманный лазутчик.
– Скажешь все, как было, – объяснил Монк. – Что поймали тебя, болезный, на горячем, что сидишь ты связанный, несчастный и что скоро от тебя начнут отрезать мелкие кусочки на корм собакам. От тебя никто не требует, чтобы ты нам выдал своих товарищей. Просто поговори. А потом я возьму трубку и тоже скажу пару слов. Связник английский-то понимает?
– Понимает… – признался Шурик. Всё. Агент-неудачник сломался. Нет, паренек, конечно, неглупый и хитрый, но… Он – всего лишь любитель, который попытался играть на одном поле с профессионалами.
– Тогда – приступим, – решил Монк. – Все остальные молчат!
2
В Лэнгли, в штаб-квартире ЦРУ, шла напряженная аналитическая работа. Обнаружен след – пусть и уже порядком «остывший», – и срочно нужно было принимать меры. Десятки специалистов лихорадочно просчитывали возможные траектории скрывшегося агента противника.
Триполи – конечный пункт назначения «Королевы грёз». Значит ли это, что разыскиваемый – человек Каддафи? Мало, слишком мало исходных данных! По фотографии… Вполне возможно. Впрочем, с таким же успехом он может быть финном или эскимосом. И вообще, пойдет ли он на этом судне до конца или уйдет во время одной из промежуточных остановок? Где сейчас может находиться этот чертов контейнеровоз, в каком районе Мирового океана?!
Парадокс. Когда агенты шли по следу разыскиваемого, казалось, все просто. Только узнать, каким образом и в каком направлении он покинул страну – и все станет ясно. Вот, узнали. И вопросов – без ответов – только прибавилось.
А где зарегистрирована компания судовладельцев?.. Кипр… Ничего интересного. Там этих компаний – как у дурака махорки. Все отследить просто невозможно, зона такая. Владельцы?.. Информации нет…
Весело перемигивались огоньками компьютеры, порхали над клавиатурой пальцы, задавая параметры поиска. Неслись во все инстанции запросы, прочитывались ответы. И – ничего. По крайней мере, никакой конкретики. Эта чертова «Королева грёз» как в воду канула. Причем в буквальном смысле этого слова. А разыскиваемый – вместе с контейнеровозом.
…Вечером один из аналитиков, потративший целый день на то, чтобы просчитать возможное местонахождение нужного судна, сидел дома. Голова – как трансформатор, гудит. Поэтому прозвучавшее в новостях знакомое название «Королева грёз» было им воспринято как глюк, как сбой переутомленного мозга. Но – на всякий случай, просто чтобы убедиться в собственной «крейзанутости» – он подошел к телевизору. То, что увидел и услышал аналитик в программе новостей, потрясло его.
Они все вместе убили почти двое суток, чтобы отыскать судно. А оно все это время стояло в африканском порту, захваченное пиратами. Об этом знали все в мире. Кроме штатных сотрудников ЦРУ.
Шпионы перехитрили сами себя. Та завеса секретности, что постоянно окружала деятельность их конторы, сыграла с ними дурную шутку. Они «копытили» секретные массивы, а нужная им информация лежала в свободном доступе. И никому не пришло в голову обратиться к открытым источникам…
Аналитик только сокрушенно покачал головой – нет, ну надо же так облажаться! И сотрудник разведки, измотанный неудачным днем, полностью погруженный в собственные сомнения и безрадостные мысли, допустил еще одну ошибку – не поднял шум. Не стал немедленно звонить, кричать, докладывать. Не из злокозненности – ему просто не приходило в голову, что он обязан это сделать.
По большому счету, он и не считал себя разведчиком. Разведчики… «Бонд! Джеймс Бонд!» Они постоянно с кем-то дерутся и в кого-то стреляют. А он… Он – государственный служащий, который целыми днями ковыряется в компьютерах, получая за это неплохие деньги. У него социальная страховка и нормированный рабочий день… А еще у него, как и у всякого свободного гражданина свободной страны, есть права. И право на отдых занимает в их списке далеко не последнее место.
3
– И это все, что вам нужно? – Доставшийся Артему собеседник был недоверчив, что, впрочем, неудивительно, если учесть род его занятий. Ни много ни мало, руководитель Народного фронта объединения страны. Лидер оппозиции и организации, в которой состоял плененный Шурик. А также вождь одного из местных племен, носившего теперь столь громкое название. Ну, и попутно – родной дядя шпиона-неудачника.
Наверное, последнее обстоятельство и сыграло решающую роль в том, что старый партизан согласился на личную встречу. Место определили неподалеку от базы наемников, на лесной поляне. С каждой стороны должно было быть три человека, не больше.
Разумеется, на встречу отправились Артем, Максим и Хохол – трое посвященных в тайну базы. Шурика также поволокли с собой. Одним из обязательных условий было его присутствие. Разумеется, вели связанным. Да еще и гранатами всего обвешали, как новогоднюю елку гирляндами. Специально, напоказ, чтобы у аборигенов не возникали разные нехорошие мысли.