Но если уж так хотела покоя, надо было за какого-нибудь природника замуж выходить, или менталиста. Точно не за боевого мага. Теперь уже поздно. Да, я уже не представляю себе жизни без него.
Бонус. О личной жизни капитана Дамиано Торреса
– Чего бы вы хотели, сеньор? – девочка старательно улыбалась, глядя на него. Так старательно, что у Торреса зубы сводило. Хотела понравиться, Торрес всегда хорошо платил.
Молоденькая, симпатичная, алые губки чуть приоткрыты… она профессионально обнимала его, заглядывая в глаза. Но как-то слишком.
– А что с Титу, ты не знаешь? – спросил Торрес, сам морщась от неуместности вопроса. – Мне сказали, она уехала.
– А-а, – девочка небрежно отмахнулась. – Так у нее внучка родилась, поехала к ней. Но скоро вернется, сеньор, не переживайте.
Внучка. Торрес вздрогнул невольно, стараясь все это осознать. У его любимой шлюхи из портового борделя – внучка. Боги, какой он старый! А ведь он старше этой Титу лет на десять… Ну, может не десять, она просто очень рано родила, с такой-то работой… Но ей все равно лет так… тридцать шесть, пожалуй. Он сам скоро дедом станет, дочь беременная.
Дед ходит к бабке… вот, твою ж… и все по борделям. И прям – до звона в ушах.
Впрочем, к Титу он всегда ходил не только за постельными ласками… хотя и за ними тоже. Что уж тут? Он не настолько старый дед, чтобы это было не нужно. Но больше – за возможностью поговорить. Титу отлично умеет слушать. Настолько хорошо, что клиенты готовы платить больше, чем вот этому юному цветочку.
– Сеньо-ор… – а девочка улыбается, влезая ладонями ему под рубашку, у нее теплые нежные пальчики. – Так чего бы вам хотелось? Я многое умею, сеньор. – Идемте в кровать? Или вы так хотите?
И опускается на колени, начинает расстегивать его штаны.
«Мано, хватит копаться! Иди ко мне!» – смеется Титу, откидываясь на подушки.
Ему не шлюха, ему жена нужна. Но так и не вышло…
А эта девочка… Как ее? Да не важно. Нет, так ничего не выйдет. Точно не с ней. Слишком молоденькая, ровесница его дочери, слишком…
– Стой. Прости… – Торрес ловит ее руки, заставляет подняться. – Слушай, я… мне надо идти. Я заплачу полностью, не волнуйся. Но я забыл совсем, у меня еще дела…
Она улыбается понимающе и чуть обиженно.
А он чувствует себя идиотом. Старым идиотом.
И больше всего хочется напиться.
На воздух.
Но пить не будет, он это уже проходил. Стоит начать и потом сложно остановиться, и тогда все летит в бездну – работа, семья… Впрочем, из семьи у него только дочь, и у дочери теперь семья своя, а он уже…
В этом проблема? Он уже не нужен?
Одиночество давило и раньше, но со свадьбой дочери стало особенно тяжело. Дом опустел. Тихо и как-то… бессмысленно. Даже работа перестал увлекать так, как раньше.
Нет, с работой у него все хорошо, и даже в должности обещают повысить, премию дали, да и в целом… Если смотреть со стороны – хорошо все. И карьера, и деньги хорошие, и друзья… С друзьями особенно тяжело. То есть… хорошие друзья. Но с ними Торрес неизменно старается улыбаться и шутить, всем своими видом показывая, что дела идут как надо. Что он на коне. Что еще вполне молод, здоров и крепок, что еще ого-го! И никто ему не нужен, вон сколько молодых красивых девок, и все, ну или почти все, так и норовят прыгнуть Торресу в постель.
Честно сказать, с красивыми девками проблем никогда не было, потому что он всегда готов платить и радовать… Да и мордой до сих пор неплох, и в постели не хуже молодого пацана… по крайней мере, самому Торресу так казалось. И нет, проблема не в девках. Вернее в них, но… Девок-то много, но все не те.
Радоваться самому никак не выходило.
Чем больше Торрес старается улыбаться, тем паршивей становилось внутри.
А тут еще весна и повсеместное приготовление к королевской свадьбе, все разговоры только об этом. И еще о юной невесте из Деларии, племяннице того Алестеру Морейры, чья жена произвела на Торреса неизгладимое впечатление при осмотре трупов. И та, что избавила короля от проклятия, а сейчас иногда дает консультации по сложным случаям в морге. Иву Морейру Торрес видел совсем недавно, она как-то неуловимо изменилась и похорошела, словно стала спокойнее и мягче. Тоже ребенка ждет. И даже притом, что живота еще почти незаметно, но… это же очевидно, особенно для тех, кто знал ее раньше. «Да, пятый месяц», – Ива засмеялась, подтверждая догадку. И как-то вот сейчас совсем не верилось, что такая женщина может хладнокровно лезть недельному покойнику во вспоротое брюхо, в поисках артефактов.
И вроде бы ни к чему, но после этой встречи одиночество и тоска навалились с особенной силой.
Напиться, наверно, все же стоит.
Хоть что-то сделать стоит… Иначе он рехнется так. Или в петлю полезет.
* * *
– Эй! Сеньор, вам плохо?
Торрес очнулся, когда его трясли за плечи.
Вздрогнул, открыл глаза. Светало… А он… он на улице. Совсем допился уже? Да вроде и не так много пил. Просто шел домой, и так что-то тяжело стало, тоскливо, что хоть вой. Но выть не стал, просто сел за мостовую у стены, обхватив голову руками. И заснул так? Похоже.
А сейчас рядом с ним женщина. Такая благопристойно-домашняя, и с такой тревогой смотрит, что становится невыносимо стыдно.
– Все хорошо, – хрипло ответил он, горло царапало. – Выпил просто, вот и… Все нормально. Я сейчас пойду.
И попытался встать, но вышло как-то не очень, левая нога затекла и предательски подогнулась. Торрес почти упал, но женщина успела подхватить его под руку, но удержать не смогла, все же Торрес заметно крупнее. Так что только осторожно усадила его обратно.
– Вы не похожи на пьяного, – строго сказала она. – И от вас почти не пахнет… Может, чуть-чуть. Осторожно… не вставайте пока.
Торрес тяжело вздохнул, но спорить не стал.
– Я просто устал на работе, много всего… Вот выпил немного, и разморило.
Женщина серьезно кивнула.
– Улыбнитесь, – сказала, глядя ему в глаза.
– Что?
– Ну, – она чуть смутилась. – Улыбнитесь пошире, посмотреть… а то вдруг вас удар хватил, а вы и не заметили.
Торрес нахмурился, дернулся было встать снова, в этот раз удалось лучше. Он все же поднялся, хоть и с поддержкой. Ногу закололо иголками, но это как раз правильно.
– Да ну, все хорошо, – буркнул он.
– Улыбнитесь! – резко потребовала женщина таким тоном, что даже бывалый капитан полиции спорить не стал. Да и сложно что ли?
Улыбнулся старательно.
Женщина удовлетворенно кивнула.
– Руки вытяните вперед.
Да что б…
Но руки вытянул.
– Теперь пальцы сожмите, – потребовала женщина, наблюдая. – Угу. Ну, вроде и правда ничего. Голова кружится?
– Нет, – хмуро соврал Торрес, потому что как встал, так закружилась, но уже перестает. – Ногу отсидел, затекла. Но уже проходит. Не беспокойтесь.
– А вам до дома далеко? – спросила она.
Ужасно хотелось огрызнуться, сказать, что не ее дело, но как-то не выходило. Уж очень забота была искренней. И даже не так… Деловой была это забота, без жалости и сочувствия к нелегкой судьбе.
– Два квартала отсюда. Я сейчас постою немного и пойду. Я дойду, не волнуйтесь.
– А может мне пойти к вам, позвать кого-то, попросить, чтобы вас встретили?
– Нет.
– Почему?
Да какого ж хрена тебе надо?
Торрес глубоко вдохнул, выдохнул. Попытался встать ровно, перенеся вес на вторую, затекшую ногу, это было сложновато, но уже куда лучше. Сейчас, еще минут пять и сможет идти.
– Это не ваше дело! – чуть более резко, чем стоило, буркнул он.
И женщина вдруг смутилась.
– Простите…
И от этого Торресу самому страшно неловко стало. Ведь она хотела помочь, а он совсем не хотел обижать. Просто так вышло.
– Это вы простите, – он снова вздохнул. – Меня никто не ждет дома, я живу один.
Женщина поджала губы. Кивнула.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Простите, я не хотела так навязываться. Я просто подумала что вам плохо и помощь нужна.
Ох.
– Спасибо вам, – так мягко и искренне, как только мог, постарался Торрес. – Но со мной действительно все нормально. Не беспокойтесь. Идите домой. А то может у вас тоже волнуются…
– Меня тоже никто не ждет, – тихо сказала она. – Мне просто не спалось, я выглянула в окно… Вон мои окна, напротив. Увидела вас. И решила подойти. А вы в полиции работаете, я вас, кажется, видела.
– Да, – согласился он. – В полиции.
Она кивнула.
Руки сцепила нервно.
– Ладно, я пойду, наверно…
Торрес тоже кивнул.
– А как вас зовут? – зачем-то вдруг спросил он.
Она глянула на него… Так глянула, что вдруг в груди кольнуло.
– Долорес.
– А я Мано. Ну, Дамиано, но друзья Мано зовут.
Она кивнула снова. На дверь свою оглянулась.
И от этого стало неловко совсем невыносимо. Да что ж такое? Как мальчишка, право слово.
А она красивая.
Ну, не прямо красотка, но очень приятная женина. Неброская зрелая красота. Очень настоящая, правильная, теплая. И в ней все то, чего Торресу так недостает. Ощущение дома.
И кажется, он знает ее тоже.
– А вы в скобяной лавке работаете? За углом.
– Да, – она чуть улыбнулась, снова глянула ему в глаза. Прямо, без заискивания, но словно чего-то ожидая.
Ее тоже никто не ждет? Как такая женщина может быть одинока? Или просто сейчас никто, муж, может, моряк, он в море…
И вдруг так хочется, чтобы никакого мужа не было.
Торрес поймал себя на том, что нервно покусывает губу. Надо с этим кончать.
– Долорес, – сказал он, чувствуя себя страшно глупо, но неправильно такой случай упускать, – а вы не могли бы действительно меня до дома проводить. Здесь недалеко. Если вам несложно, конечно. А то вдруг…
– Что, кружится? – обеспокоенно спросила она.
Он идиотом будет, если не соврет.
– Немного.
– Конечно, – согласилась Долорес. – Я провожу.
И вдруг улыбнулась, глаза сверкнули.