– Что ты все время из меня монстра какого–то делаешь! – возмутилась Аранта. – Может быть, и не сломала бы. А вот тебе я за то, что возводишь на меня напраслину, что–нибудь сломаю. Можешь вносить предложения, что тебе ломать. По знакомству сделаю не больно, но качественно. Пользуйся случаем, Тимончик. Я сегодня что–то очень щедрая.
Подобные пикировки у них уже вошли в привычку. Я не опасался за Тимона. Он четко знал границу, которую не стоило переходить и за которой действительно могло бы последовать «хирургическое вмешательство». Я пошел к тану Тюрону. Он стоял рядом с Малуром, который кого–то ждал. Ну ясно кого! Наместника. Постепенно к нам подтянулись и все остальные.
На дорожке, ведущей к дому, появился высокий человек – судя по низким поклонам слуг, сам наместник Сартута Сохтар ас Пархат. У него было приятное умное лицо без следов тщеславия и высокомерия, такие редко можно здесь увидеть. Обычно лица придворных высокого ранга отображали напыщенность и важность, хотя ничем иным, кроме древности рода, они похвастаться не могли.
Малур радостно заулыбался и бросился ему навстречу. Как–то тан Тюрон говорил, что Малур и Сохтар знакомы очень давно и были дружны. Они начали о чем–то оживленно говорить. По лицу наместника можно было определить, о чем идет речь, так оно было открыто и отображало эмоции, которые в данный момент испытывал этот человек. Потом Малур посторонился и показал рукой на наших пленных, стоящих с понурым видом и, вероятно, хорошо представляющих процедуры по перевоспитанию, которые их ожидают. Впрочем, какие здесь могут быть процедуры? Секир башка, и всех дел–то! Может быть, наиболее везучим выпадет каторга. Хотя, вспоминая о некоторых особенностях местного отношения к преступникам, я бы сказал, что наиболее невезучим. Нравы здесь простые и жесткие.
А Малур уже показывал на нас. Наместник сразу же уставился на Тартака. Еще бы! Он же у нас самый видный. Опершись на палицу, тролль в свою очередь критически смотрел на наместника.
Тан Тюрон шагнул вперед и вежливо поклонился:
– Рад видеть наместника Владыки. Я слышал о вас очень много лестных отзывов.
Только тут наместник перевел взгляд на него. После нескольких секунд осмотра он неуверенно сказал:
– Мне кажется, что вы не обычный человек.
Надо же, какая наблюдательность. Впрочем, вспоминая первую нашу встречу, мне тоже показалось, что тан Тюрон необычный.
– Я бы сказал несколько иначе, сатхар Пархат. – улыбнулся Тюрон. – Я – обычный не человек.
– А кто? – моментально среагировал Сохтар.
– О! Какое это имеет значение?
– Сатхар Тюрон – самый настоящий дракон! – встрял Малур. – Он демонстрировал свои умения самому Владыке, да пребудет с ним милость Шаршуда. Пресветлый выразил большую расположенность к нашим гостям и пошел им навстречу в их пожеланиях.
Наместник еще раз внимательно взглянул на тана Тюрона:
– А разве драконы есть на самом деле? Мне много лет вдалбливали в голову, что это не более чем легенды. Да и что–то не очень много у него признаков дракона. Я бы даже сказал, что этих признаков вообще нет.
– Я дракон–оборотень, – улыбнулся наставник, – могу произвольно пребывать в одной из двух ипостасей. Но, согласитесь, было бы неуместно пребывать сейчас в ипостаси дракона. Представляете, какой бы ажиотаж возник здесь, явись я вам в ипостаси дракона.
– Да. Это было бы очень неуместно, – с чувством согласился Сохтар и снова бросил взгляд на Тартака. – А… вон тот, большой, он кто?
– Тролль, – охотно пояснил тан Тюрон. – Правда, этот конкретный тролль имеет Дар, который позволяет ему стать магом. Я верю, что это непременно в скором времени произойдет.
– А это не… – запнулся наместник.
– Не опасно! – невозмутимо ответил тан Тюрон. – Он принял светлый путь. А вот его враги пускай опасаются!
– А стоит? – иронично поднял бровь Сохтар.
– Вы можете сами это оценить. Видите его палицу? Он ею очень лихо владеет. А как он поет! Тартак, – мягко обратился к нашему троллю наставник. – Как там твоя песня называлась? Напой первый куплет.
– Нет! – простонал Тимон. – Только не это!
Мы зажали уши, но рев запевшего тролля был сродни доброму удару по физиономии. По лицу опешившего Сохтара можно было сразу сказать, что добрый удар попал в цель. Наместнику пришлось потратить несколько минут, чтобы прийти в себя. Он с некоторой опаской смотрел на довольную физиономию Тартака, которому особо удалась концовка куплета.
Сохтар демонстративно потер ухо и перевел взгляд на остальных наших ребят… и снова испытал шок. Теперь его расширенные от удивления глаза не отрывались от Гариэль, которая скинула капюшон сароха на плечи.
– В письме Владыки было сказано, что вы направляетесь к эльфам, – понятливо кивнул головой наместник. – С вашей стороны очень благородно – вернуть эту прекрасную девушку родным, но как она оказалась так далеко от родины? Вы поведаете мне эту историю? Не сомневаюсь, что она была захватывающей и героической.
– Выводы логичны, но предпосылки их неверны, – спокойно ответил тан Тюрон. – Родина этой девушки значительно дальше, чем вы думаете. Она едет послом мира к эльфам Харшада. Выигрыш от этого, в случае удачи миссии, может быть очень большим как для людей, так и для эльфов. Пресветлый Хевлат, понимая это, распорядился оказывать нам содействие в нашем предприятии. Так что основная наша задача – добраться до берегов эльфийских земель.
Сохтар задумчиво потер подбородок, а потом перевел взгляд на остальных наших ребят.
– Как я понимаю, неожиданности закончились? – обратился он к Малуру. – Больше нет необычных студентов? Или ты меня еще собираешься кем–то поразить, мой добрый друг?
Малур неопределенно пожал плечами, хотя его глаза автоматически начали коситься на меня и Аранту. Но мы казались такими обычными по сравнению с Тартаком, Гариэль и таном Тюроном, что Малур не решился еще больше удивлять наместника. Может быть, как–нибудь потом, под настроение. Но не сейчас.
Я сделал большие глаза в ответ на его нерешительный взгляд и отрицательно покачал головой.
– Да нет, мой друг, – послушно сказал Малур. – Больше вроде бы ничего такого. Но если я что–то вспомню, я обязательно тебе расскажу.
Тут уже Малур выразительно посмотрел на меня. Ха! Испугал ежа голым седалищем!
Глава 9
Конечно же наместник пригласил нас переночевать в его дворце. Комнаты для гостей были обставлены с приличествующей роскошью. Мы, правда, сразу отдыхать не пошли, а проследовали в большой гостиный зал. Так уж тут положено. Сначала, следуя протоколу, требуется поговорить о том о сем, выпить непременную пиалу отвара душистых трав, перекусить и лишь потом, если наступило соответствующее время, отправляться на отдых. Мы от протокола отступать не собирались и, рассевшись на подушках, чинно беседовали. Как водится в таких случаях, речь шла о погоде и природе, то есть о таких вещах, которые вызывают рефлекторную зевоту и действуют лучше всякого снотворного. Вот это снотворное и подействовало. Первой жертвой пал наш несокрушимый тролль.
Тартак – натура деятельная, всякие природы–погоды его не интересуют. Вот что–нибудь поесть – это да! К таким вопросам Тартак относился не в пример серьезнее. Он с самого начала садиться не захотел и стоял в проеме двери, прислушиваясь к разговору. А так как из него тролль не получал какой–либо полезной для себя информации, то он начал скучать. А потом его одолела зевота. Вы видели когда–нибудь зевающего тролля? Челюстераздирающее зрелище, доложу я вам.
– Да ну вас с вашими урожаями и дорогами! – наконец не выдержал он. – Я лучше спать пойду!
Он ловко перехватил слугу, несшего большое блюдо с сарташем (предназначенным для всех нас, заметьте), и это блюдо изъял. В два приема Тартак уронил содержимое в свой безразмерный желудок и, обратив к нам невинный взор, спросил, в какой комнате имеется припасенная для него постель. Чем внес некоторое оживление в светскую беседу.
Слегка шокированный таким оборотом беседы, Сохтар согласился, что Тартак мог с дороги устать, и ему было бы неплохо вздремнуть. Наместник подхватил стоящий рядом с ним колокольчик и позвонил. Тут же появилась фигура, в которой безошибочно можно было признать дворецкого. Он невозмутимо выслушал распоряжение провести благородного сатхара в его комнату.
– Только на первом этаже, – счел своим долгом предупредить тан Тюрон.
Дворецкий так же невозмутимо поклонился и, изящно шевельнув рукой, предложил Тартаку следовать за ним. Тролль, приподняв брови, наблюдал за ним, потом как–то неопределенно хмыкнул и, подхватив палицу, проследовал в первую дверь налево, предупредительно распахнутую дворецким.
Дверь за Тартаком закрылась. Через несколько секунд раздался стук упавшей на пол палицы и грохот рухнувшего на кровать Тартака. Потом еще раз раздался грохот – уже рухнувшей на пол кровати, у которой подломились ножки. И все стихло.
Вот тут я впервые увидел на лице дворецкого хоть какие–то признаки эмоций. Он с ужасом на лице повернулся к двери, быстро подошел к ней и, приоткрыв, всунул голову в комнату. Когда он снова повернулся к нам, то на лице было выражение крайнего ужаса.
– Господин! – в священном трепете пролепетал он. – Это была кровать из Гаришада – редкий и очень дорогой экземпляр…
– А вы что, не могли его определить в комнату с более дешевой мебелью? – поинтересовался тан Тюрон.
– Ну что вы! – оскорбился Сохтар. – У меня все самое дорогое – для гостей!
– Тогда вы отделались только одной кроватью, – философски заметил я. – Но если вы захотите его сейчас разбудить, то, поверьте, одной кроватью вы не отделаетесь. А если он сейчас начнет похрапывать…
В это время раздался мощный храп Тартака.
– …То к списку потерь вы можете причислить и бессонную ночь, – вынужден был добавить наш наставник, с приятностью улыбаясь.
Громовой храп сотрясал стены. Было ясно, что под такое звуковое сопровождение спать никто во дворце уже не сможет. Сохтар с некоторой оторопью вслушивался в рулады, исторгаемые организмом Тартака.