Через некоторое время все стихает.
Еще несколько долгих секунд никто не двигается. Надзирательницы не видно. Солдаты выстроились вдоль стен, выглядывают в окна, стараясь не попасть на возможную линию огня.
Мальчик, который хихикал, теперь улыбается.
– Что это было? – спрашивает одна из воспитательниц.
Дэрен, похоже, забыл, что Айфи здесь. Только так она может объяснить его мгновенный ответ:
– Стервятник подорвал себя возле здания.
Хихикающий мальчик пристально смотрит на Айфи. Он больше не смеется, но его улыбка пугает.
– Розы, – говорит он. – Когда пыль сойдет, на стене будут новые розы.
У Айфи падает сердце.
Розы.
Мальчик думает, что пятна крови на стенах – это розы.
Глава 21
Немного поблуждав по территории и поспрашивав встречных офицеров и солдат, куда идти, Онайи в конце концов находит корпус, где, как она полагает, и расположен штаб, которым руководят из Энугу. Выглядит как пристройка к университетскому кампусу. Во дворе и вдоль коридоров все еще висят таблички «Университет Энугу», но никто здесь не похож на студента. Молодые женщины и мальчики дежурят на постах, кто-то стоит у орудий на башнях, кто-то с винтовками в руках сидит на перевернутых ящиках.
Онайи бродит по коридорам. Карта, которую она скачала, устарела и не показывает, где чей кабинет. Но ее все пропускают, репутация явно ее опередила. Может, Чинел лично сказала всем, кто она такая, и велела предоставить полную свободу. Может, они слышали, как она расправлялась с бело-зелеными. Может, ее фото гуляют по местным планшетам. Онайи изучает лица, пытаясь распознать реакцию. Она привыкла видеть страх в глазах людей. Но во взглядах светится уважение. Некоторые даже отдают честь, хотя она не имеет никакого звания. Целую вечность она чувствовала себя не то странствующим солдатом, не то призраком, но никак не частью военного формирования или иной структуры. Кружащим демоном, который летит, куда укажут, стреляет, рубит, громит, врезаясь во вражеские ряды. Демоном, которому генерал-майор указывает на врага. Ojukwu, nye anyi egbe ka anyi nuo agha! Оджукву, дай нам оружие, чтобы сражаться!
Она останавливается – похоже, дошла до места. Деревянные панели на стенах, двустворчатая дверь. Перед дверью два охранника. Они кивают ей, как бы говоря, что Чинел сейчас не занята. Хотя она и не принимает посетителей, для Демона Биафры вход свободен.
Один прикладывает ее большой палец к кнопке на панели, и дверь открывается.
Онайи видит Чинел, которая склонилась у стола и разглядывает голограмму. Онайи входит.
Как только за ней закрывается дверь, она получает сильный удар в лицо. От неожиданности едва не падает, обретает равновесие в последний момент. Как раз вовремя, чтобы отразить следующий удар. И еще один. Кулаки бешено мелькают перед ней. Кулаки мальчика. Невероятно быстро. Все же удается перехватить кулак, и, когда она готова ударить в ответ, мальчик вырывается, уворачивается и наносит два яростных удара по ребрам. Апперкот – и она отшатывается назад. Он снова бросается к ней. Онайи удается отшвырнуть его от себя.
Он влетает в книжную полку, и несколько толстых книг грохаются ему на спину.
И снова налетает. Онайи хочет пнуть его, но он хватает ее за ногу. Она подпрыгивает и бьет его другой ногой по лицу. У нее буквально секунда, чтобы перевести дыхание.
Мальчик снова бьет. Она блокирует. Еще удар, еще удар. Молниеносно. Она отражает их ладонью, предплечьем. Следующий удар приходится на плечо. Мальчик кидается и начинает душить ее. Как ему удается так долго двигаться в немыслимом темпе? Откуда в маленьком теле столько силы?
Онайи вспоминает про пистолет в кармане.
Мальчик пытается двинуть ей по голове. Она пригибается, проскальзывает ему за спину и приставляет пистолет к затылку. Крутанувшись, он отбрасывает ее руку. Пуля попадает в окно. Следующая пробивает пол. Снова и снова она делает разворот, но, как только собирается выстрелить, мальчик отбрасывает ее руку. Еще попытка – и он бьет ее по запястью так сильно, что пистолет отлетает к окну.
Мальчик выпрыгивает вверх. Онайи блокирует очередной удар металлической рукой и за долю секунды до того, как он рушится на пол, замечает удивление на его лице.
Она пытается зажать ему голову, но он откатывается – снова упустила. Бой продолжается.
Она блокирует удар, нацеленный в грудь, но он настолько силен, что ее кидает назад. Она наносит встречный удар локтем и едва не вцепляется противнику в горло, но он выворачивает ей руку. Трещат суставы. Онайи кое-как высвобождается. Оба тянутся к горлу друг друга. Ситуация патовая.
Только сейчас Онайи слышит, как Чинел из-за стола кричит, стараясь остановить их:
– Chineke mbere! Господи, помоги мне! – В голосе, несмотря на напряжение, пробивается смешливая нотка.
Противники смотрят на Чинел, сжимая друг друга мертвой хваткой, кровь струится из уголков рта, волосы у обоих пыльные, всклокоченные.
Чинел качает головой:
– Чиамер! Оставь ее.
Неохотно, с умоляющим взглядом, Чиамер выпускает Онайи из железных тисков.
Через секунду она делает то же самое, затем массирует горло, откашливаясь.
– Дай угадаю, – говорит она, когда восстанавливается дыхание. – Твой абд?
– Ты уже проверила его?
– Он напал первым. – Онайи расправляет одежду и касается пальцем губы. Кровь все еще идет. – Я даже не заметила, – говорит она скорее себе, чем кому-то еще.
Она никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро в рукопашном бою. И так точно использовал тесное пространство. Она понимает, что каждый раз, когда стреляла, Чиамер разворачивался так, чтобы она никоим образом не попала в Чинел.
– Он запрограммирован. Его главная задача – защищать меня любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Такой же солдат, как и ты, Онайи. – Чинел словно оправдывается. – Он сражается не хуже нас. – Усмехается, глядя на кровоточащую губу Онайи. – Или даже лучше. У меня есть что тебе показать. Пойдем.
Она проводит Онайи через заднюю дверь, и они попадают в комнату, похожую на спартанского вида спальню, как у Онайи, разве что чуть более обжитую.
Кровать, тумбочка, на тумбочке планшет. У дальней стены лампа. Перед кроватью стоит мальчик, лет десяти-одиннадцати, не старше.
Чинел с удовлетворением смотрит то на него, то на Онайи.
– Онайи, познакомься. Это твой абд, Агу.
Они долго молчат. Потом Онайи нервно спрашивает:
– Мне пожать ему руку?
– Как хочешь.
– А что бы ты сделала?
– Обласкала бы и приготовила ему шашлык, – мурлычет Чинел. – Какая тебе разница, что бы я сделала?
Онайи хмурится. Сарказм Чинел кажется неуместным. Она смотрит на абда и совершенно не понимает, как быть дальше.
Чинел уходит, потом возвращается с пистолетом Онайи. Отдает ей.
– Пусть покажет тебе, что он умеет. – Она сжимает плечи Онайи и понижает голос: – Попроси разобрать.
Онайи протягивает Агу пистолет, рукоятью вперед.
Агу держит его перед собой, будто никогда в жизни не видел оружия.
– Разбери, – приказывает Онайи.
Несколько секунд – и детали пистолета лежат на кровати, вынута даже пружина. Закончив, Агу складывает руки за спиной и спокойно смотрит на Онайи.
Онайи не верит своим глазам. Однако после всего, что она сегодня видела, она уже понимает, на что способны такие вот мальчики. И как легко они умеют разрушать.
– Теперь собери, – говорит она.
Агу тянется к пистолету, но Онайи перехватывает его запястье:
– Закрой глаза, – и отпускает.
Поколебавшись секунду, Агу закрывает глаза. Его руки танцуют над деталями, пока пистолет не возвращается в первоначальный вид. Мальчик выдыхает, открывает глаза и передает его Онайи рукоятью вперед.
На этот раз Онайи уже не так поражена. Она усмехается. Невозмутимое лицо мальчика расплывается в улыбке, словно он принес из школы отличную оценку и показывает дневник старшей сестре.
– Добро пожаловать в программу «Абд»! – ухмыляясь, говорит Чинел.
Глава 22
Айфи долго сидит одна в лимузине-маглеве. С Акцентом она может подключиться к системе наблюдения, смотреть сквозь непрозрачные окна автомобиля, поворачивать камеры, чтобы увидеть, как, например, осела пыль. Она может посмотреть информацию об устройстве автомобиля, о том, способен ли он выдержать взрыв случайных мин и реактивных гранат. С помощью камер можно многое слышать. Но Дэрен разговаривает с охранниками и администрацией лагеря слишком далеко. Не рассказывает ли он о случившемся по коммуникатору Даураме? Айфи представляет, как эта женщина расспрашивает, все ли с ним хорошо, но даже не интересуется, что с Айфи. Даурама никогда не проявляла к ней ни малейшей симпатии.
Внутри лагеря все словно вымерло. Он закрыт. Снаружи тоже ничего не происходит. По крайней мере, ничего, что привлекает внимание. Раньше тут стоял продавец воздушных шаров. Они были привязаны к ручке тележки. Его не могут найти. Наземные мехи теперь гораздо ближе. Лучше видны и солдаты, стоящие вдали возле своих летающих мотоциклов. Все строительные шумы стихли.
Айфи останавливает просмотр с камер автомобиля – бусин размером с дождевую каплю. Ей кажется, что она играет в какую-то игру. Но, как только она замирает, поднимается страх. Немеют ноги, и руки трясутся при воспоминании о том, как дребезжал под ней пол. Она слышит громкий вопль, а затем тишина – будто заткнули ушли, чтобы заглушить все звуки мира. Она не может кричать, плакать, стонать. Слезы текут по лицу. Сердце колотится. Она задыхается. Кажется, что она в капкане. Крепко стянута невидимым одеялом, выдавливающим воздух из легких, выжимающим разум из головы.
Дверь открывается и закрывается.
Она выходит из транса и видит, что Дэрен уже сидит напротив нее, закрыв глаза и бессильно откинув голову на подголовник.
– С тобой все в порядке, Кадан? – наконец спрашивает он.
Айфи кивает и отворачивается к окну. Она не знает, что хочет увидеть там, но знает, что не может сейчас взглянуть ему в лицо.