– Мир не достается просто так. – Голос Нгози тверд, как металл игве. – Мир завоевывается. Они долго издевались над нами. Все начинается не с резни. Все начинается с того, что игбо изгоняют из правительства. Потом все хорошие рабочие места получают только хауса, фулани и йоруба[5]. Потом нас обвиняют в преступлениях, которых мы не совершали. Называют игбо животными. Говорят, что мы заполонили страну. И вот уже из-за нас растет Сахара, из-за нас Нигерия превращается в пустыню. Из-за нас засуха. Из-за нас радиация. Нас бросают в тюрьмы. А потом убивают.
Онайи наблюдает, как жестче проступают племенные шрамы на лице Нгози. Они придают ей величественный вид, выдавая принадлежность к королевскому роду.
– Мы пробовали мирные протесты, – продолжает Нгози. – Пробовали выходить на марши. Пробовали регистрировать всех игбо, даже из глубинки, для участия в выборах. – Она говорит то, что знает сама, а не цитирует статью или скачанный учебник истории. Говорит как человек, чьи родители обсуждали политику за семейным ужином. Отец носил ее на руках на этих мирных маршах. Она помнит, как жили до начала войны. До того, как началось насилие. – Ненависть не вызывает любовь. Говорят, что, если ненавидящий заставляет тебя ненавидеть его в ответ, он побеждает. Но вот вопрос: в чем же эта победа? Объясняют: если любить в ответ на ненависть, то одержишь победу. Но никто не скажет, в чем эта победа. Мы видим все собственными глазами. Мы видим, что эта «победа» – смерть от мачете. Изоляция. Бойня. – Нгози хмурится. – И все это сделали они.
Наступает молчание.
Чиамер, абд Чинел, что-то шепчет ей на ухо. Чинел поднимает голову, глаза полны решимости. У нее есть план.
– Сюда, сюда. – Она собирает всех. – Чиамер считает, что офицер снова выйдет на связь. Во время первого контакта он не пытался получить информацию. Не спросил даже, сколько у нас заложников, хотя им точно известно, что заложники здесь. Иначе они бы уже давно атаковали станцию. Его канал был зашифрован, вероятно, поэтому он и смог выйти с нами на связь. А может, у них есть другой способ проникать через блокировку. В любом случае это наш шанс. Мой абд хакнет коммуникатор этого Дэрена, а потом использует его систему связи как VPN для передачи данных в наш штаб.
Кесанду подается вперед:
– Но в нашем штабе это будет выглядеть как сообщение от врага.
Чинел отвечает:
– Нам остается только верить, что они поймут и откроют его.
– Точнее, догадаются, – фыркает Обиома.
Чинел мрачно кивает.
– Итак, ждем, пока он снова выйдет на связь, – заключает Кесанду.
– У нас нет выбора.
– С ним кто-то еще, – говорит Калу. Все поворачиваются к абду Кесанду. – Пилот киборгизирован. Кто-то уже взломал его канал.
– Что? – У Онайи расширяются глаза. – Кто это может быть? Враг? Союзник, о котором мы даже не знаем?
– Этот кто-то подключен к Абудже, столице Нигерии.
Его слова вызывают общее потрясение.
Чинел приходит в себя первой. Усмехается.
– Ну, значит, нам даже не надо передавать инфу в штаб. Передадим ее прямо врагу.
Кесанду, все еще в шоке, с надеждой выдыхает:
– Мы транслируем ее по всей Нигерии. Покажем всем, что скрывает их правительство.
Чинел кивает.
– А они автоматически перегонят ее в Колонии. Мы обойдем их с помощью их же технологии.
Они сами не верят в свою удачу. Обиома шепчет беззвучно молитву благодарности.
Онайи думает о мертвой нигерийке и о той ночи в лесу, когда эта молодая женщина направила винтовку в воздух вместо того, чтобы застрелить ее. Слишком много воспоминаний. Слишком много эмоций. Онайи стирает их одной мыслью. У меня есть миссия, и я выполню ее.
Ее голову заполняет уже знакомое жужжание – нигерийский узел связи. Онайи смотрит на Чинел, и та кивает. Она тоже слышит сигнал. Вместе они запускают проекцию, и лицо Дэрена снова появляется на экране.
– Ну что, передумал, козел?
Брови пилота фулани сходятся в одну мрачную линию.
– Солдаты уже близко. Покажите заложников, и мы прикажем солдатам отступить.
– Так просто?
Онайи бросает взгляд на Чинел и понимает, что та тянет время. Другие девушки и абд стоят в стороне, их не видно. Как будто Чинел и Онайи тут вдвоем.
– Не думала, что вы, нигерийцы, так быстро пойдете на попятный.
– Ты забыла, – почти рычит Дэрен, – что ты тоже нигерийка. Мы все нигерийцы.
Чинел прикладывает руку к груди:
– Я нигерийка только потому, что так сказал белый человек. Я была игбо, потому что так сказали много лет назад мои соплеменники. Я биафрийка, потому что я сама так говорю. – Она опускает руку и продолжает: – Даже сейчас ты пытаешься защитить своих колонизаторов. Этих ойнбо. Да им плевать на вас. Им нужны только ваши ископаемые. Ваши машины. Им нужно то, что скрыто в биафрийской земле. Вот почему они помогают вам. У вас нет ничего общего. Им безразлична ваша культура, а вам – их. И вы все равно принимаете их помощь – помощь в уничтожении ваших братьев и сестер игбо.
Дэрен вздрагивает, и Онайи понимает, что сигнал прошел. Он обнаружил активность в своей сети связи. Но опоздал. Сигнал не остановить. Он уже во внешнем мире.
Очень скоро его получит каждое новостное агентство – и в Нигерии, и в космосе. Информация о том, как Колонии Содружества поставляют нигерийцам оружие массового уничтожения – в нарушение объявленного нейтралитета и галактического закона о правах человека. Колонии осудят применение такого оружия Нигерией. Последствия не заставят себя ждать, военные, политические. Все поменяется. Это будет расходиться, как круги на воде от брошенного камня. А потом – затишье, прекращение огня. Мир.
Они это сделали.
– Ты закончила свою маленькую речь? Все? – снисходительно спрашивает Дэрен.
Чинел расправляет плечи и говорит довольным тоном:
– Да, в самом деле все, ваше высочество господин козел.
Дэрен стискивает зубы – редко когда он не может скрыть злость. Берет себя в руки.
– А теперь покажите заложников. Как только я получу подтверждение, что они живы, я дам приказ отозвать солдат.
Один за другим, шаркая ногами, к экрану подходят иностранцы в грязных мятых комбинезонах, руки стянуты металлическими лентами. Подходят и снова исчезают из вида.
Дэрен внимательно оглядывает каждого, словно разыскивая кого-то.
– Там была еще одна. Где она?
Сердце Онайи бешено колотится. Мертвая. Даурама. Откуда Дэрен знает, что последним заложником была женщина? Она видит, что Чинел тоже лихорадочно думает об этом. Онайи отвечает:
– Ее посчитали опасной и поместили отдельно. Когда заложников освободят, она будет с ними.
На лбу пилота появляются новые морщины. Он заметно нервничает:
– Мне нужно знать, что она в безопасности. Я хочу увидеть ее. – В голосе слышна тревога.
Убитая – не простой нигерийский солдат, понимает Онайи. Она близка ему. Онайи каменеет. Это ничего не меняет. Каждый потерял кого-то дорогого. Она даже испытывает удовлетворение. Им уже удалось причинить ему боль.
Дэрен теряет контроль над собой:
– Немедленно покажите мне Даураму, или я взорву вас к чертовой матери!
– Рискуя быть наказанным собственным командованием? Рискуя попасть под трибунал Космических Колоний? – Чинел широко улыбается. – Лучше успокойся. Подыши свежим воздухом. Получишь заложников, когда мы освободим их, или вообще ничего не получишь. Вот так.
Дэрен замолкает. Хотя он не сводит глаз с Онайи и Чинел, они знают, что в данный момент он принимает приказ от командования.
– Хорошо, – цедит он сквозь зубы.
– Мы отправим подтверждение, когда все будет готово. – Онайи отключается. Поймав взгляд Чинел, говорит: – Он заподозрил бы, что мы тянем время, если бы я оставалась на связи. По крайней мере, так можно надеяться, что он пока не представляет, что мы задумали. Они до сих пор считают, что наша цель здесь – взять заложников.
Чинел усмехается.
– Поглядите-ка на нее. Прямо великий стратег.
Онайи улыбается.
– Тетя, – говорит Агу, обращаясь к Чинел, – мы взяли у них два игве. Они сейчас внизу, под нами. Мои сенсоры не показывают никакой активности возле них.
Кесанду поднимает брови:
– А нам всем хватит места?
Чинел поворачивается к ней:
– В этом нет необходимости. Для каждой сестры найдется свой игве, и мехи поменьше для абдов.
Кесанду, Нгози и Обиома на секунду теряют дар речи. Абды переглядываются, усмехаясь.
– Я знаю дорогу, – добавляет Агу. – Только все проходы заблокированы. Их перекрыло после первого сеанса связи.
– А как насчет заложников? – говорит Нгози. – Если они хотят увидеть их живыми, пути придется снова открыть.
Чинел чешет подбородок:
– Ясно, что это не только пилот решает. Им нужны заложники.
– Так что нам делать? – спрашивает Обиома.
Онайи поднимает глаза от винтовки:
– Мы отдадим заложников.
Агу бросает перед ними вещмешок Чиамера, который держал в руке. Мешок раскрывается. Онайи достает плитку пластиковой взрывчатки.
– И подстрахуемся.
Сестры усмехаются.
Глава 34
Золотые нити пронизывают воспоминания Айфи. Она сидит, свесив ноги, на небольшом уступе, выходящем на пляж. Позади нее, скрестив руки, стоит Онайи и, прищурившись, смотрит на рассвет. Но глаза Айфи устремлены только к звездам. Они мерцают, скрываясь в небытие, темная синева ночи уступает место пурпуру и золоту раннего утра. Исчезают звезды, скрываются созвездия. Северная Корона. Пояс Ориона. Шотгорн.
Айфи знает, что некоторые из звезд – Колонии. Гигантское колесо – маленькое внутри большого. Там, далеко в беззвучном пространстве, – оглушительный скрежет исполинских металлических конструкций, соединенных друг с другом. Однако внутри, благодаря чудесам технологий, не слышно ни звука. Люди гуляют и едят, учатся и познают мир, добиваются великолепных успехов и живут своей жизнью, в среде обитания, которая обеспечивает им чистый воздух и чистые водоемы. Она видела фотографии из Колоний в уроках, скачанных с запретных пиратских сайтов. Она знает, как они выглядят, но многое остается загадкой. И самая большая загадка – раз люди смогли построить такое, то что еще они могут?