Красно-синий нос мужичонки, в котором роста было от силы метр сорок пять с кепкой, ясно показывал, какие интересы стоят у него на первом месте.
— Купи, старшина, немецкий компас! Сын из Германии привез! Сам бы пользовался, но деньги позарез нужны! — предложил мужичонка, обдавая застарелым перегаром и воровато оглядываясь по сторонам.
На вид странному персонажу было лет пятьдесят с гаком, и вполне реально, что у мужичонки имелся взрослый сын, который ходил в дальние плавания.
— Давай зайдем в столовую и там переговорим! — с ходу согласился Федоров, провожая взглядом отъезжающую полуторку.
Больше на немощеной улице не было видно ни одного человека.
Мужичонка, смешно шмыгнув носом и шаркая ногами в растоптанных кирзовых сапогах, двинулся к входной двери в столовую. Еще пять секунд, и неожиданный продавец исчез, открыв высокую дверь.
Проскочив вслед за любителем зеленого змия в здание, Федоров попал в обшарпанный вестибюль, стены которого были покрашены тусклой коричневой краской на высоту метр восемьдесят. Дальше шла побелка, которая с течением времени превратилась в серую и по углам вестибюля была облюбована пауками, в паутине которых висели сотни дохлых мух.
Видно было, что внешним видом вестибюля, как и вешалки, давно никто не занимается. Тем более что ни дежурного, ни одной одежки на захламленном поломанными столами и стульями хранилище верхнего платья не наблюдалось.
Зайдя за барьер, мужичонка приглашающе махнул правой рукой, показывая направление дальнейшего движения.
Федоров не стал долго ломаться, а еще раз окинув внимательным взглядом вестибюль, скользнул следом, обходя вешалки и большую кучу сломанных стульев высотой метра два.
За кучей стоял обычный столовский стол, аккуратно застеленный газетой «Правда», на котором красовались три грязных стакана, фаянсовая тарелка с сиротливым одиноким селедочным хвостом и обгрызенная со всех сторон засохшая краюха черного хлеба.
Усевшись за стол, мужичонка сунул правую руку в карман засаленного ватника и выложил на стол серую пластмассовую коробочку с длинным черным сдвоенным ремешком, на торце которой было написано: «Marsch compass»[10].
Взяв коробочку, Федоров нажал на черную кнопку на торце, одновременно поддев крышку пальцами левой руки.
Крышка с еле слышным щелчком откинулась.
Под крышкой окаймленный черным кругом шириной миллиметров пять красовался белый циферблат со стрелкой. Стрелка моментально двинулась по кругу, едва Федоров повернул компас в руках.
«Слабоватенький корпус у компаса и наверняка не герметичный. Под водой работать не будет. На воздухе вещь незаменимая, а под водой — скорее всего не пойдет! Хотя, может, метров до десяти глубины выдержит!» — отрицательно покачал головой Федоров, как бы невзначай вынимая из кармана читок[11], закрытый резиновой пробкой.
— Что это? — невольно сглотнув слюну, спросил мужичонка, жалобно смотря на своего собеседника.
— Медицинский спирт! Чистейший! Слеза, а не жидкость! Сам бы пил, да парни в столовой ждут! — приподнимаясь со стула, выдал Федоров, бросая взгляд в сторону открытой двери, из-за которой доносились аппетитные запахи.
— У меня еще один немецкий компас есть! Может, этот подойдет? — всплеснул грязными руками мужичонка, не сводя влюбленного взгляда с маленькой бутылочки.
— Покажи! — предложил Федоров, открывая резиновую пробку.
В ноздри сразу ударил резкий запах медицинского спирта.
Мужичонка облизнулся, судорожно сглотнул слюну и, сунув руку во внутренний карман, вытащил на свет толстый круглый компас с необычайно длинным ремешком.
А вот циферблат компаса был отградуирован в румбах от пяти до тридцати шести, а саму стрелку прикрывала толстая прозрачная пластмассовая крышка.
— Что это за ерунда? — спросил Федоров, беря странный компас в руки.
— Это авиационный наколенный немецкий компас![12] — гордо ответил мужичонка с таким видом, как будто он такое устройство сам сделал.
И сразу все стало на свои места.
Федорову стали понятны длинный кожаный ремешок и толстый герметичный корпус.
«Если компас в воздухе на высоте работает, то и под водой наверняка может!» — решил Федоров, скорчив брезгливую физиономию.
Но показывать сразу, что ему очень понравился второй, авиационный, компас, нельзя было ни в коем случае.
— У меня на катере есть целых два компаса. Зачем мне такой маленький компас? — спросил Федоров, продолжая вертеть в руках бутылочку со спиртом.
— Возьми два компаса, только дай выпить! — взмолился мужичонка, протягивая вперед обе трясущиеся руки.
— Да не нужны мне такие маленькие компаса! — повысил голос Федоров, ставя читок на стол, но не убирая с него руку.
— Я тебе вдогонку к нему дам уникальную книгу, с которой ты можешь никого не бояться! Любого хулигана запросто победишь! — гордо заявил собеседник, снова залезая во внутренний карман телогрейки.
Буквально через секунду на свет появилась тонкая книжка, на обложке которой было написано:
«Н.Н. Ознобишин «Искусство рукопашного боя».
— Раз ты гарантируешь, что эта книга официальная, то можешь забрать выпивку! — величаво махнул рукой Федоров, сметая со стола два компаса и книжку.
— Дня через три приходи сюда в это же время, я тебе американские журналы с голыми девками притараню!
— Договорились! — согласился Федоров, рассовывая свои новые приобретения по карманам.
Рассказывать о том, что у него во внутреннем кармане лежит пол-литровая бутылка спирта, Федоров не стал, чтобы не травмировать нежно ранимую душу пьяницы.
Длинный, похожий на пенал обеденный зал тускло светил давно немытыми окнами, а слева за двумя сдвинутыми столами, покрытыми выцветшей клеенкой, сидели инструктора и активно поглощали жидкий суп, в котором плавали кусочки горбуши с белым по краям налетом.
— Это горбуша из дореволюционных запасов! — провозгласил старшина Марат, весело сверкнув раскосыми глазами.
— Значит, ее надо продезинфицировать! — решил Федоров, выуживая из внутреннего кармана поллитровку со спиртом и передавая ее под столом Курцу, который сидел справа от него.
Сам Федоров, критически осмотрев стол, не нашел орудий производства и пошел к прилавку, на котором стопкой лежали жирные алюминиевые подносы и стоял ящик с гнутыми алюминиевыми ложками.
Ни вилок, ни тем более ножей в столовой и в помине не было.
«А у нас в столовой миски прямо скрипят[13]!» — прокомментировал про себя Федоров, начиная набирать со стеллажей еду.
Взяв два винегрета, приличных размеров котлету с гарниром из серых макарон, напоминающих штаны пожарников, Федоров не забыл два стакана чая и четыре куска серого хлеба. Тем более что рыбный суп друганы уже для него взяли.
Быстро расплатившись за обед, Федоров с подносом направился к столу.
— Тебя только за смертью посылать! — весело приветствовали Федорова товарищи, разливая под столом бутылку «Московской» водки.
Судя по раскрасневшимся лицам, бутылка была не первой.
— Мы тебя ждать не стали! — пояснил Курец причину изменения окраски физиономий, глазами показывая на стакан с компотом.
Одним махом выпив сладковатую жидкость, Федоров сунул стакан под стол, куда моментально начали наливать спирт.
— Вы хоть спирт разбавили, друганы? — опасливо поинтересовался Федоров, вынимая из-под стола наполовину наполненный вишневой жидкостью стакан.
— Вздрогнули, мореманы! — провозгласил Курец, взяв на себя обязанности тамады.
Федоров одним глотком выпил обжигающую горло жидкость и, закусив салатом, принялся за большую котлету, которая только с виду была похожа на мясную, а на самом деле на семьдесят процентов состояла из хлеба.
Курец, развалившись на стуле, сунул в зубы папиросу, на весь зал громогласно начал рассказывать:
— Иду я под водой в скафандре, а на меня сверху пикирует здоровенная тигровая акула!
— Хватит глаза заливать, морячки! — зычно рявкнула толстенная раздатчица в сером засаленном халате.
Смотря на ее раскормленную физиономию, становилось ясно, куда отправлялось мясо из котлет.
«У раздатчицы детки такие же толстоморденькие? Вот бы посмотреть и сравнить с мамашей!» — прикинул Федоров, не забывая внимательно наблюдать за окружающей обстановкой.
— Закрой пасть, шмара! — не остался в долгу Курец, выпуская огромный клуб синего дыма.
— Сам закрой хлебало, оголец! Если погоны старшинские, то я на тебя управы не найду? Счас патруль вызову, и неделю будешь на губе чалиться! — не осталась в долгу раздатчица, показывая весьма приличное владение тюремной мовой, с легкостью газели выскакивая из-за кассы.
Курец встал, картинно отставил руку с зажатой между большим и указательным пальцами папиросиной и снова выпустил клуб дыма размером с арбуз.
Секунду помолчав, Курец набрал полную грудь воздуха и только открыл рот, собираясь дать достойный отпор служительнице черпака и кассового аппарата, как матрос от стола около окна вскочил на ноги и громко заорал:
— Полундра! Патруль!
И, уже срываясь с места, скомандовал:
— Давай через камбуз!
Федоров не стал долго раздумывать, а, вскочив со стула, рванул за матросом, на котором вместо формы была надета новая синяя роба[14].
Буфетчица пыталась встать горой на пути высокого матроса, но, получив кулаком в живот, утробно хрюкнула и осела на грязный пол, тряся головой, как припадочная.
Федоров не стал оказывать помощь женщине, а, перепрыгнув через охающую тушу, прибавил скорость, стараясь не отстать от матроса, который успел оторваться от него на пять метров.
Проскочив мимо чадящих сковород, огромных кастрюль и пятерых молодых поваров, Федоров выскочил в разделочную, где на столах лежали две небольшие туши, весьма смахивающие на бараньи. Еще десять секунд бега, и они оказались в длинном полутемном коридоре с множеством закрытых дверей, из которых доносились не самые аппетитные запахи.