Я не успел предупредить Дьюсид. Просто не успел. Все произошло за несколько секунд. Возможно, призраки восприняли схватившихся в поединке роботов как виновников гибели своих гнезд. Собственно, так оно и есть, и для них уже было не важно, что виновен лишь один – «Молот». Они восприняли общую угрозу своему существованию и отомстили, уже погибая. Сверкающая хрустальная река захлестнула «Снайпера», мгновенно скрыв от глаз, на его месте закрутился грандиозный живой водоворот.
«Дьюсид? Дьюсид?!»
Ответа не последовало. Умолкнувший «Снайпер» таял прямо на глазах, словно кусок сахара в горячей воде. Дьюсид погибла. Я надеялся – погибла мгновенно, ничего не ощутив. А в зал врывались все новые и новые потоки призраков, быстро заполняя все пространство, взвихряя дымовое облако горящего оборудования, сами превращаясь в сверкающий дым. По своду РВЦ прокатился громкий устрашающий треск, громадные куски начали вываливаться и рушиться вниз, вдребезги разбивая и сминая все, на что попадали.
Отшвырнув бесполезный излучатель, я кинулся к туннелю, от которого меня отделяли около двадцати метров. Там, на выходе, все еще ворочался на спине «Молот», яростно колотя руками и ногами в бессильных попытках раздавить оседлавших его киберов.
Я сразу понял, что на своих двоих мне этот участок не преодолеть, «Молот» преграждал единственный путь к спасению. Поэтому, недолго думая, на бегу отозвал одного из уцелевших «жуков». Едва он отделился от общей свалки, как я, срывая ногти, вцепился в спинку кресла, запрыгнул и, еще не усевшись как следует, направил его вперед.
Светящийся рой призраков, отделившись от бесновавшейся в РВЦ массы, разраставшейся как горный обвал и уничтожавшей все на своем пути, устремился к «Молоту». Он прошел так близко, что я почувствовал… почувствовал… Левая рука вдруг онемела. Но мне даже некогда было посмотреть, что с ней, я лишь крепче вцепился в страхующую скобу второй рукой, молясь лишь о том, чтобы не слететь с грузовоза.
«Жук» резко задрал нос, горкой перемахнув над грудью «Молота», чудовищная рука со спаркой «химеры» и лазера прошла прямо перед носом грузовоза, едва не расплющив нас о стену, я успел заметить, как прямо в груди кработа образуется светящейся смерч и погружается в броню, словно в воду…
А затем я проскочил.
Сзади глухо рвануло, заставив судорожно оглянуться. Пламя уже целиком захлестнуло «Молота», пожирая вместе с пилотом – живое сверкающее пламя… Затем свод туннеля позади рухнул. Каменная глотка дохнула вслед пылью и осколками, проход целиком перекрыла осыпь из крупных скальных обломков, и я отвернулся, устремив взгляд вперед. В лицо тугой струей пахнул свежий ночной воздух, «жук» уже несся снаружи.
Подсвеченный инфрасканером лоцмана, слева проступил перекинутый через овраг подвесной металлический мостик, ведущий к Сигнальной сопке. На нем – коленопреклоненная человеческая фигура. В руках неизвестного угадывался силуэт какого-то оружия, ствол как привязанный следовал за моим грузовозом. Кто?!
Мрак разорвала громыхающая, плюющаяся огнем очередь из ручного пулемета.
Бок «жука» словно вспороли огромные ножницы, машину повело вниз, ударило о противоположный склон оврага, меня выбросило из кресла. Обдирая локти и колени в кровь, я пытался удержаться на склоне, левая рука после прикосновения призраков уже слушалась, но еще плохо, а одной не получилось. Я скатился вниз и рухнул в ледяную воду, подняв тучу брызг. Вода накрыла с головой, кожу обожгло нестерпимым холодом, какой бывает летом только в горных ручьях, комбинезон сразу промок насквозь. Ручей мелкий, ноги сразу коснулись дна. Я оттолкнулся, выбросил над водой руки, вцепился в берег. Кто-то подхватил меня, потянул за одежду, помог выбраться. Повернув голову, я увидел Сонату. Она что-то говорила, но ее рот открывался беззвучно, звуки не доходили до моих ушей. Кажется, меня слегка контузило. Только не помню когда.
«Сомаха? Ты цел?» – Вопрос пришел по лоцману. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, я не ответил. На мысленный ответ тоже нужны усилия. Ледяная вода бежала по лицу и одежде, руки сразу вымазались в грязи. Холодновато, черт… Соната – едва различимый гибкий силуэт на темном фоне, если смотреть без лоцмана, опустилась рядом, поддержала за плечо, помогая сесть. Я оглянулся в сторону моста, но отсюда его не видно. Пока «жук» падал, его отнесло метров на сорок в сторону, за изгиб ручья. Это меня и спасло.
Я осмотрел руку, пострадавшую после прикосновения призраков. Вроде в порядке. Цела. Кровообращение восстановилось. Надеюсь, хуже ничего не будет, как с роботами… Затем нашарил оружие. Игольник на месте, а парализатор сорвало во время падения. Ничего, хватит и этого. Снял игломет с захвата, пальцы крепко стиснули рукоять.
«Там, на мосту… какой-то гад, – связался я наконец по лоцману с Сонатой. – Не знаю, откуда он взялся. Может, пилот „Гончего“. А может – „Рубилы“… Где ты была? Почему так задержалась?»
«Неудачное приземление. Подвернула ногу, когда выбиралась из кокона. Сюда и то с трудом доковыляла… Что произошло в РВЦ?»
Я присмотрелся к Сонате. Лицо исцарапано, волосы всклокочены, глаза лихорадочно блестят, в руке такой же игломет. Настроение, судя по всему, все еще боевое. Она все-таки жива. Может, это и к лучшему, что она так банально подвернула ногу, иначе могла остаться в РВЦ. Как Дьюсид. Навсегда. Хоть и запоздало, я испытал громадное, ни с чем не сравнимое облегчение.
«А… роботы?» – уточнила Соната.
«Не осталось ни одного, кто смог бы за нами погнаться. Кроме того типа на мосту. Но он, к счастью, не робот. – Я тихо засмеялся. Нервное напряжение иной раз заставляет не только плакать, но и смеяться. Вот и я смеюсь. И понимаю, что слух начинает возвращаться – потому что слышу свой смех. – Сумасшедшая ночь, ты не находишь?»
«Как Марана?»
«Катапультировалась. Не знаю, что с ней». – Предпочитаю умолчать о том, как ее кокон перекрестили лазерные плети дроидов. К тому же надежда все равно еще есть.
«Сомаха… Мы выстояли?»
«Да. У нас получилось».
Соната улыбается, и я чувствую, что роднее этой улыбки ничего в жизни еще не видел. И с чего я вообще взял, что охладел к ней? Я же люблю ее. Люблю. Неужели обязательно нужна была такая чудовищная встряска, чтобы понять эту простую истину?
В нескольких шагах, выше по склону, на периферии зрения возникает темная фигура с оружием в руках. Я замечаю ее первым и узнаю, кто это, скорее инстинктивно, чем зрительно, лоцман еще не успел откорректировать картинку.
Тот самый тип, что пытался перехватить меня на мосту.
Ктрасс.
Это даже уже не смешно. Как в плохом боевике, где злодей обязательно появляется в последнем кадре, хотя по логике вещей давно уже должен был десять раз сдохнуть. Фигура вскидывает оружие… а я сижу вполоборота… и уже ясно, что я не успею его упредить…
«Пригнись!»
Я резко наклоняюсь, воздух над головой вспарывает невидимая шелестящая очередь из игломета Сонаты, в ответ грохочет огнем пулемет Ктрасса, но тут же захлебывается. Словно в замедленной съемке он падает на спину, и последний выстрел ярким росчерком уходит в небо, словно метеорит, посланный задом наперед. Оружие выкатывается из его рук, с плеском исчезает в холодной стремнине ручья. Ктрасс пытается судорожно приподняться, и я понимаю, что он все еще жив. Жив. И опасен. С трудом поднимаюсь на ноги и подхожу ближе, наставив на него пистолет. Чтобы добить наверняка.
Ктрасс хрипит, смотрит на меня темными блестящими глазами, в которых угадываются ярость и ненависть, пытается приподняться на локте. Пилотский комбез блестит на груди от хлещущей из страшной раны крови, кровь пузырится на губах, стекает по щекам. Я ошибся, он больше не представляет опасности. Рука с иглометом бессильно опускается. Этот человек смертельно ранен, у него агония. И он испытывает сильнейшую боль. Я ничем не могу ему помочь. И не желаю ему помогать.
Но у него, похоже, другие планы. Он хочет прекратить эту боль, разрывающую его на части, любым способом.
– Ваш старейшина… – он выплевывает кровь, хрипит через силу, – …убил нашего пехотинца… во время… ареста. Единственный… стоящий боец… среди всего… вашего сброда… я убил его… сам…
Нервы и так были на пределе, провокация сработала. Я просто не видел причин себя сдерживать. Кто-то должен ответить за все зло, причиненное людям Туманной Долины. И Ктрасс был самой подходящей кандидатурой.
Струя игл вбила его в землю, заставив умолкнуть.
Стиснув зубы, я пристегнул игломет обратно на бедро, руки дрожали. Ты хотел знать, что я почувствовал в такой момент, друг мой Ухан, подумал я. Нервное возбуждение. Адреналин прямо захлестывает с головой. Но внутри – холод. Будто в районе живота и сердца все омертвело. Хотя сердце бьется исправно. Учащенно…
Настороженный странной тишиной, я обернулся.
Соната неподвижно лежала на камнях лицом вниз, раскинув руки, словно хотела обнять родную землю. Не чувствуя ног, я медленно подошел, уже понимая, что произошло непоправимое, но еще на что-то надеясь. Упав на колени, осторожно перевернул ее на спину, бережно и нежно подхватил ее на руки, не ощущая веса… Горло пробито, из него толчком выплескивает темная струйка. Ладонь, поддерживающая бессильно откинутую голову, тоже быстро наполняется горячей влагой, белокурые волосы уже не в силах ее впитать. Пуля вышла через затылок. Лишь одна пуля. Лишь одна…
Боль заполняет меня целиком, жжет, тянет, скручивая внутренности в тугой раскаленный узел. Соната… Я не могу ее спасти. До Ляо слишком далеко, транспорта нет, а биованна осталась в РВЦ. Который теперь разрушен.
… Из темноты выныривают громадные фигуры штурмовиков. С оружием наперевес, закованные в броню. Под тяжелыми башмаками скрипит гравий. Несколько солдат останавливаются рядом, взяв меня на прицел, другие следуют дальше, снова исчезая во тьме. До меня не сразу доходит, что к команде Ктрасса эти солдаты не имеют никакого отношения. Космостража. Люди Дьюсид. Вот оно что. Они сжимали кольцо, стараясь захватить или уничтожить оставшихся рейдеров и выгнали на меня Ктрасса. Они пришли слишком поздно…