– Кто эта Мэрит?
Перрен сразу почувствовал весь оскорбительный смысл этого вопроса. По его лицу пронесся целый вихрь эмоций, но, быстро овладев собой, он ответил:
– Их коллега. Мэрит Эндрюс-Таурус. Физик в штате Звездного Флота. Она работала некоторое время вместе с Пайпер и Сардой в связи с делом о дредноуте.
Однако он так и не сумел скрыть собственное возмущение, которое прорвало все внешние барьеры вулканцев. Наверняка Перрен осознавал, что, раскрывая перед чужаками тайну духовного единения и слияния интеллектов со своим учеником Сардой, он предает священное для всех вулканцев дело.
Неужели это вошло у него в привычку? Неужели Морни добилась контроля над его подсознанием до такой степени, что он забыл о чувстве ответственности перед всеми, кроме нее?
Урсула Морни сначала еще раз обдумала сказанное им, затем кивнула и снова обожгла меня своим взглядом.
– Мы легко сможем определить местонахождение ваших друзей. Потому что вы сами любезно предложили мне способ привлечь их внимание, – она неуклюже взяла в одну и ту же руку трикордер и коммуникатор и произнесла: Наверняка они ответят на призыв о помощи одного из своих людей, профессор отдала оба прибора охраннику, перезарядила фазер и посмотрела на Перрена. – Проследите, чтобы они были заперты в хранилище. Я обещаю вам, что не причиню им никакого вреда, если они сами не вынудят меня к активным действиям. Иногда это бывает просто необходимым, не так ли? Для того чтобы быть добрым, надо стать сильным. Проводите их туда сейчас же. Охрана пойдет с вами. Встретимся в главной лаборатории.
После стольких лет совместной работы Морни хорошо знала все слабости Перрена. К своему огромному огорчению, я увидела, что она с успехом применяла это на практике.
С болью в сердце я заметила, что Сарда начал оправляться от полученного удара. К нему уже вернулось сознание, но ходить без посторонней помощи он еще не мог. Теперь нам предстоит короткая прогулка в небольшую и холодную комнату.
Когда мы оказались запертыми там, Скеннер и Сарда сразу же сели на крышку упаковочного ящика. Охранники задержались по ту сторону двери, но Перрен вошел вместе с нами.
Я обратилась к нему так тихо, что только он мог слышать меня.
– Вы действительно собираетесь продать сверхускоритель правительствам, враждебным Федерации? – мой голос прозвучал неожиданно доверительно.
Он огорченно покачал головой и произнес:
– Уверяю вас, командир, что я любой ценой разрушу сверхускоритель при первой же угрозе упустить технологию его производства из рук Федерации.
Даже если для этого потребуется моя жизнь.
Слова вулканца удивили меня. Некоторое время я просто разглядывала его, затем выпалила;
– Таким образом, все остальное – блеф?
– Нет, – ответил он. – Не совсем так. Урсула все равно будет делать все так, как захочет. Но у нее свои цели, а у меня – свои. До определенного момента они совпадают. Но когда настанет время разойтись в разные стороны, я думаю, что смогу проконтролировать ее действия.
– Как вы можете быть так уверены в этом?
– Не задавайте больше никаких вопросов, командир, – отрезал он. – Они начинают меня раздражать.
Это стало заметно и по его лицу. Нахмурив брови и тряхнув темными кудрями, он развернулся и вышел, закрыв за собой дверь на массивный засов.
– Вот так, – проворчал Скеннер. – Вулканец только с виду, – он уставился на дверь, затем повернулся в сторону Сарды. Его злость и презрение, обращенные раньше в сторону последнего, теперь обрели новую мишень для атаки. Не обращая внимания на строки Устава, согласно которым дотрагиваться до вулканцев не рекомендовалось, Скеннер принялся массировать его ослабевшие руки и ноги. Правда, он и раньше не очень-то прислушивался к уставным тонкостям. – Ничего, все будет хорошо. Ты обязательно поправишься. Молодец. Ну, как ты себя чувствуешь?
Сарда устало заморгал глазами, еще не в силах сфокусировать свое зрение, и ответил:
– Неважно.
Меня охватила волна сочувствия: его голос был все еще слаб, и каждое слово давалось ему с трудом. Сев рядом с ним на соседний ящик, я спросила:
– Совсем худо?
Но только после этих слов на его лице проявилось настоящее страдание.
С печалью в голосе он произнес:
– Как глупо все получилось.
Его честность и открытость, вновь поразили нас.
Скеннер пытался что-то сказать, но резким поворотом головы я оборвала его.
– Вы думаете, что получили какие-нибудь серьезные повреждения?
Сарда с трудом выпрямился, но его тело все еще продолжало трясти.
Одновременно мы со Скеннером взяли его под руки.
– Ничто не останется постоянным, – чуть слышно ответил Сарда, – она всегда не одобряла моей связи с Перреном.
От напряжения он едва не лишился сил, но все же теперь у него появился блеск в глазах: его здоровье брало свое.
– Нам надо поговорить, – начала я. – Нужно разработать план действий.
– Каких действий? – проворчал Скеннер.
– Мы оказались в крепко запертой ловушке!
– Раньше это никогда не вызывало у нас отчаяния. – возразила я. Капитан, наверняка, где-то поблизости и рассчитывает на то, что мы готовимся к встрече с ним.
Сарда отчаянно заморгал и выпрямился еще больше – Капитан Кирк? Здесь?
– Да, вместе со Споком, Маккоем и Мэрит.
Скеннер добавил:
– И теперь им известно, что мы оказались в беде.
Я кивнула, наморщив нос от такого рода воспоминаний.
– И благодаря моей плохой игре Морни тоже готовится к встрече с ними.
Боюсь, что они могут попасть в ловушку.
– Все возможно, – согласился Скеннер. – Но, думаю, она еще не знает, что имеет дело с самим капитаном Кирком, а это способствует недооценке ситуации с ее стороны.
Я разволновалась и начала ходить по комнате. У нас был единственный приемлемый выход – недавно установленная, со следами краски, крепкая металлическая дверь с довольно широким окном из тонированного ударопрочного стекла. Прижавшись к нему лицом, я разглядела впереди коридор с кирпичными стенами, где находились четверо охранников, освещенных тускло горящими лампочками. Охранники вели себя с нагловатой расхлябанностью, что делало их еще более опасными. Сразу бросалось в глаза, что это наемники весьма низкой пробы, нигде не расстающиеся с фазерами, словно они – продолжение их собственных рук. Моя нервозность росла с каждой минутой.
– Нам нужно выиграть время для капитана Кирка. Морни считает, что он на борту "Энтерпрайза", который должен вскоре подойти к Аргелиусу.
– Когда? – спросил Сарда.
Я пожала плечами.
– Откуда я могу знать об этом? Кирк никогда не делится со мной информацией. Мне известно только то, что корабль приведут сюда мистер Скотт и доктор Бома, а сам Кирк находится где-то поблизости.
Предполагалось, что мы должны освободить вас, но сами оказались взаперти, словно беспомощные котята! Нам необходимо выбраться отсюда и продолжить выполнение нашей миссии.
– Ага, – еле слышно пробормотал Скеннер. Он воспринял все сказанное мной как намек на то, что ему следует лечь, прислонившись к стене, вместе с Сардой, и положа руки на затылок.
– В нашу задачу входило изолировать Сарду от этой ведьмы и от лаборатории в придачу. Мы выполнили оба пункта. Теперь у него нет ни того, ни другого.
Я не обратила внимания на его болтовню. Пусть чешет языком, а я буду беречь силы. Несколько прядей моих рыжеватых волос упали на глаза, мешая смотреть. Я любила считать их золотистыми, хотя на самом деле они мало отличались от цвета бурого железняка. И чем больше осложнялась ситуация, тем темнее они мне казались. Даже после стольких недель, проведенных под тропическим земным солнцем…
Как глупо все получается – и для меня, и для моих волос! Встряхнув головой, я убрала в сторону непослушные кудри и глубоко вздохнула.
– В этом есть что-то странное, – проворчала я, нахмурившись. – Не все в отношении Морни совпадает с тем, как нас инструктировали. Я не думаю, что она настолько глупа, как об этом думает Спок. Профессор сказала нам немало, но при этом ни разу не проговорилась, словно…
Я запнулась и поглядела на противоположную стену.
– Словно что? – спросил Скеннер. Я напряглась, пытаясь яснее сформулировать мою мысль, которая пока что постоянно рассыпалась на множество абстрактных вещей.
– Перрену не очень часто приходится общаться с людьми, не так ли?
Сарда нахмурился.
– Почему вы об этом спросили?
– Он плохо разбирается в ее настоящей сути. Она держит его на привязи, угадывая то, что он хотел бы от нее услышать. Да, она не так уж проста. Не думаю, что нашего соперника можно недооценивать. Наверняка она достаточно осведомлена, чтобы надеяться только на продажу технологии.
Морни знает столько, что может построить и само устройство. Остановится она на этом или нет? Вы помните, как профессор рассказывала о своих планах провести испытания сверхускорителя? Это следующий логический шаг. Чтобы достигнуть своей цели, она не остановится ни перед чем!
– Пайпер, – спокойно вмешался Сарда, – вашей логике возражать очень трудно, но Морни не обладает достаточной поддержкой для всех своих проектов, кроме продажи самой технологии, – он замолчал, утомленный разговором, и закрыл глаза. Вскоре вулканец открыл их снова, хотя они слегка затуманились от напряжения. Он восстанавливал силы после шока. Я хорошо знала, как губителен фазер, если его используют для такой цели, и мне было понятно состояние Сарды.
– У нее может быть больше скрытых сторонников, чем мы сейчас предполагаем, – продолжила я. – У Риттенхауза тоже оказалось огромное количество союзников. Звездному Флоту удалось выявить лишь самые отъявленные проявления коррупции. Кто знает, как глубоко проникла эта ржавчина? Наверняка Морни хорошо знаком список тех, у кого она могла бы найти поддержку в случае необходимости.
– Но даже тогда, – вступил в спор Сарда, – ей потребуются специалисты-ученые для монтажа сверхускорителя на корабле, и, возможно, рано или поздно придется связываться со специалистами, знающими, какой корабль лучше всего подойдет для решения такой задачи. А это требует особых знаний, и ей не удастся обойтись привлечением какой-нибудь молодежи. От команды Ритгенхауза остались только она сама, Перрен и я.