Относительно могущества действия картечных пуль интересно мнение Е.Х. Весселя («Артиллерийское искусство», 1831 год), который полагал, что пуля ближней картечи с достаточной силой ударения (т.е. смертоносная) на расстоянии 356 и 427 метров при стрельбе из легких и из батарейных орудий соответственно была способна вывести из строя 1-2 человек, а пуля дальней картечи может произвести аналогичное действие на дистанции 711…782 метров при стрельбе из батарейных орудий и на дистанции 569…640 метров – из легких орудий. Это несколько противоречит сведениям из статьи «Опыты над силой удара снарядов, проделанные в Пруссии» («Артиллерийский журнал» № 6 за 1842 год), где говорится, что только пули максимального калибра (12-лотовые для дальней картечи) при стрельбе из 12-фунтовой пушки на расстоянии 600 шагов (427 метров) и ближе способны вывести из строя двоих человек, а пули всех меньших сортов весом в 6 и 3 лота даже на близких расстояниях (минимальной дистанцией на этих опытах была определена в 400 шагов (285 метров) могут вывести из строя не более одного человека. Однако вывести из строя двоих человек сразу на дистанции 427 метров были способны только 15 % от общего количества смертоносных 12-лотовых пуль, правда на дистанции 285 метров этот показатель возрастал более чем в четыре раза и достигал 70 %, но на этой дистанция уже следовало применять ближнюю картечь. Надо признать, что у нашей 12-фунтовой пушки средней пропорции обр. 1805 г. пули дальней картечи были в 1,4 раз тяжелее прусских пуль (16,67-лотовые), но даже такой вес был явно недостаточен для пробития двоих человек на дистанциях, указанных Е.Х. Весселем. Также из этой статьи следует, что на выгодной местности предел хорошего действия мелких пуль ближней картечи 6-фунтовых и 12-фунтовых пушек ограничивался 600 шагами (427 метрами), а на невыгодной местности крупная картечь уже на 400 шагах (285 метрах) оказывала больше действия, чем мелкая картечь, поэтому использование последней на невыгодной местности должно начинаться не далее, как с дистанции 300 шагов (213 метров), т.е. там, где обычно полагается открывать ружейный огонь. Кроме прочего, в этой статье упоминается об Антони, который в своем сочинении утверждал, что 12-лотовая картечная пуля на дистанции 450 шагов (320 метров) пробивает 6 человек, а 6-лотовая – 4 человек.
Результаты действия картечных гранат по мишени, составленной из двух щитов, соответствующих фронту взводной колонны кавалерии и поставленных один за другим в 15 саженях (32 метрах), с неопределенных дистанций представлены в следующей таблице № 23107
Относительно дистанции открытия огня картечными гранатами в «Руководстве для практических учений полевой артиллерии» 1851 года издания говорится, что из батарейных орудий она составляла от 400 до 600 саженей, а из легких от 300 до 500 саженей108, но при этом не было необходимости точно придерживаться указанных дистанций, поскольку они приведены для того, что соответственно им должна быть определена длина гранатных трубок. При некоторых удачных выстрелах картечными гранатами в указанную выше мишень могло попасть от ⅓ до ¾ части всех пуль выстрела, т.е. до 40 пуль из 12-фунтовых пушек и до 120 пуль из ½-пудовых единорогов, но по отдельным выстрелам нельзя было судить о действии картечными гранатами. Приведенные в таблице № 23 значения показывают процент количества пуль, не только попавших в обе мишени от общего количества выстрелянных, но и пробивших их насквозь или застрявших в нем. Если предположить, что одна пуля с достаточной силой ударения выводит из строя одного человека, то, к примеру, на дистанции 1 280 метров выстрел картечной гранаты с оценкой «хорошо» был способен вывести из строя для ½-пудового единорога – 19 человек (12 % от 160 пуль для тонкостенной гранаты). Для того чтобы на перечисленных в таблице № 23 дистанциях определить результаты действия картечных гранат только для 12-фунтовой пушки достаточно вычесть из удвоенного значения результата действия пеших батарейных батарей результат действия ½-пудового единорога. Например, для дистанции 1 280 метров для 12-фунтовой пушки с оценкой «хорошо» он получается 22 % = 2 × 17 % – 12 % или 12 человек. Таким образом можно рассчитать потери живой силы от картечного выстрела с оценкой «хорошо» для 12-фунтовой пушки и ½-пудового единорога, а результаты расчета поместить в следующую таблицу № 24.
Анализ таблиц №№ 20 и 24 показал, что эффективность действия картечной гранаты на дистанции 853 метра превосходила эффективность дальней картечи на дистанциях 427 метров и 320 метров для 12-фунтовой пушки и ½-пудового единорога соответственно, но несмотря на это картечная граната не применялась на дистанциях обычной картечи. Это объяснялось тем, что успешное действие картечной гранаты полностью зависело от соблюдения точной соразмерности в двух основных элементах: интервала и высоты разрыва. Соблюдение этого было настолько затруднительно, что могло быть достигнуто с некоторым успехом лишь на больших расстояниях, когда длина траектории и замедление движения снаряда в нисходящей ветви полета давали возможность артиллерийской прислуге определить с достаточной вероятностью момент разрыва и применить в промежутке времени от момента вылета снаряда из дула до момента разрыва соответствующую длину гранатной трубки (см. таблицу № 25).
В этом случае малая ошибка в относительной длине трубки, ее неравномерное горение, и даже не совсем верное возвышение ствола орудия не влекли за собой полной потери выстрела, поскольку он был более-менее удачным и лишь в редких случаях получался ничтожным. Кроме того, на больших расстояниях у артиллерийской прислуги еще имелась возможность скорректировать последующие выстрелы, прежде чем противник успевал выйти из сферы действия картечной гранаты. В случае употребления картечной гранаты вместо простой картечи необходимо было определить длину трубки так, чтобы снаряд разрывался не далее 320 или 427 метров от батареи, т.е. на той дистанции, которую он пролетал с максимальной скоростью, и где промежуток времени от вылета до разрыва снаряда столь мал, что незначительная ошибка в определении длины трубки или угла возвышения ствола орудия могла полностью уничтожить действительность выстрела. Таким образом, случайное ускорение в горение снаряда могло привести к разрыву снаряда почти при самом вылете его из дула, а в противном случае при несколько замедленном горении или удлиненной трубке снаряд успевал перелететь за цель, не успевая исполнить свое назначение. Кроме того, на близком расстоянии, когда неприятелю было несколько метров до батареи, у артиллерийской прислуги не оставалось времени на корректировку ошибочных выстрелов.
Действие снарядов по предметам. – Из всех перечисленных выше предметов особый интерес представляет действие ядер и гранат по артиллерийским орудийным установкам, поскольку в отличии от высокой плотности построения тактических единиц живой силы, где пехотинцы находились плечом к плечу, а кавалеристы – стременем к стремени, интервал между орудиями по фронту батареи в укреплении достигал около 6 метров и на открытой боевой позиции – 15 метров, поэтому не все попавшие в батарею снаряды могли нанести урон орудийным расчетам и материальной части артиллерийского подразделения. Например, 02.08.1808 г. при проведении опытов на Волковом поле близ С.-Петербурга109 из 276 снарядов (ядер и гранат), выпущенных по батарее, в нее попали 83 выстрела, из которых в макеты предметов угодило только 10 снарядов (семь в орудия и три в зарядные ящики). При этом в орудие № 1 попало два ядра: 1-м отломило дульную часть, 2-м выбило подушку хобота лафета. У орудия № 4 одним ядром выбило в левом колесе четыре спицы. В орудие № 5 попало три ядра: 1-м в казенную часть ствола, 2-м выбило хобот, 3-м вырвало часть ступицы у левого колеса. В орудие № 6 попало одно ядро, которое выбило две спицы в левом колесе и часть обода. Зарядный ящик № 1 был пробит насквозь 1 ядром. В зарядный ящик № 2 попало два ядра: 1-м подбило обе оглобли, 2-м отломило правую оглоблю. Здесь следует отметить, что стрельба из орудий при этом опыте производилась с максимальной скорострельностью из-за наступающей темноты, поэтому в объекты попало только 12 % от общего количества угодивших в батарею снарядов. Значительно большая вероятность попадания в объекты (более 35 %) была продемонстрирована 15.12.1808 г. при проведении артиллерийского учения на Волковом поле близ С.-Петербурга110, когда в макет батареи угодило 14 снарядов (ядер и гранат). В итоге у колес двух орудий было выбито несколько спиц, у одного орудия левая станина была задета поверху вскользь, у другого – сбита подушка хобота лафета, а у одного из зарядных ящиков была перебита оглобля и пробита нижняя часть. По результатам этих двух примеров видно, что большинство попаданий снарядов по указанным объектам пришлось в их деревянные элементы конструкции.
Теперь рассмотрим ударное действие ядер и гранат по предметам. В «Практике единорогов» 1760 года издания сказано, что в срубе со стенами из 6-вершковых (26,67 сантиметров) брусьев с расстоянием между стенами в 1 аршин (0,71 метра) на дистанции 150 сажен (320 метров) ½-пудовая граната единорога пробивала 5 стен или 133 сантиметра, а гаубицы при возвышении ствола орудия на 0,5º – 3 стены или 0,79 метра. На дистанции 130 сажен (277 метров) пробивное действие ½-пудовой гранаты, выпущенной как из единорога, так и из гаубицы (при возвышении ствола орудия на 1º) оказалось одинаковым. При стрельбе ядрами из 12-фунтовой пушки по указанному срубу с дистанции 160 сажен (341 метр) пробивалось 5 стен или 133 сантиметра. У А.И. Маркевича («Руководство к артиллерийскому искусству», 1824 год) говорится об опытах, проделанных в 1803 году для определения качества различных сортов пороха, когда стреляли ядрами из 12-фунтовых пушек средней и меньшей пропорции, а также из 6-фунтовых пушек с разных дистанций по 8-стенному срубу из сухих сосновых брусьев толщиной в 5 вершков (22,22 сантиметра), у которого стена от стены также отстояла на 1 аршин (0,71 метра). Результаты этих опытов (сколько стен или сантиметров дерева в зависимости от дистанции было пробито ядрами) показаны в таблице № 26.