(Крылов И. Ф. В мире криминалистики. — Л., 1989)
Хорошая собака-ищейка — это точный прибор, и обращаться с ней надо именно как с точным прибором.
Наука о запахах. Эти слова для собак не унизительны — точным прибором дорожат, берегут, как могут.
Наш живой прибор не чемпион по объему обонятельных луковиц: у человека они занимают 0,125 см3, у кошки — 0,375, у собаки — 1,25, а у лошади — целых 5,0 см3. Но острота обоняния зависит не только от объема луковицы, а и от размера их поверхности. Эту поверхность увеличивают выступы.
Специалисты именуют их этмоидальными раковинами. У копытных животных восемь таких раковин, у ежа — пять, у человека — лишь две, а у собаки — шесть основных и несколько добавочных. В результате поверхность обонятельного аппарата таксы в 15 раз больше, чем у человека, кажущегося рядом с ней великаном.
Строение обонятельных органов изучено неплохо, но все-таки, как именно собака нюхает, еще доподлинно неизвестно. На этот счет есть лишь гипотезы. Они довольно сложны, и читателям их описание может показаться скучным. Потерпите — это лишь несколько абзацев. Начнем по порядку. Изнутри собачий нос всегда мокрый, он покрыт жидкостью, активно захватывает очень малую толику молекул; остальные проходят в легкие. Однако этой малой толики собаке достаточно, чтобы унюхать, чем пахнет.
Что же происходит с этими молекулами? Думают, что запах зависит от адсорбционных свойств веществ, и обонятельные клетки различают вещества именно по этим их свойствам. Есть мнение, будто запах предопределен молекулярными колебаниями: молекулы, поглощенные пигментом обонятельных клеток, вибрируют, отчего пигмент меняет цвет. С этой точки зрения получается, что механизм восприятия запаха сходен с механизмом восприятия цвета. Новейшее предположение по поводу работы собачьего носа состоит в том, что в напичканных ферментами обонятельных клетках могут идти обратимые изменения белков, что влечет за собой смену электропотенциалов, передающихся по нервным волокнам.
Все еще больше запутывается, если вспомнить, как легко собаки сортируют запахи — выделяют из них нужный. У нас самый сильный запах обычно забивает остальные, а собаки распознают капроновую кислоту среди других жирных кислот. Если живому прибору дать фенамин, то через полчаса нюх еще более обострится. Действует фенамин долго — несколько часов. А чтобы собака лучше дифференцировала, различала запахи, ей можно скормить смесь фенамина с раствором брома. Пропорции и дозы стимуляторов тут не указаны по понятной причине — не следует любителям экспериментировать над своими собаками.
Запах запаху — рознь: чувствительность собачьего носа возрастает по мере роста числа углеродных атомов в молекуле веществ, которыми она заинтересовалась. И при всем том собака малочувствительна к растительным запахам. Это и хорошо — возможно, что собака не знает, как пахнут розы или ландыши. А собственно говоря, чем плохо? Эволюция нарочно настроила ее нос на запах добычи. Для раздражения обонятельной клетки собачьего носа хватит одной-единственной молекулы масляной кислоты. К этому стойкому компоненту пота она в миллион раз чувствительнее человека. И чем больше взмокло преследуемое собакой животное, тем сильнее аппетитный, с точки зрения нашего четвероного друга, запах.
Мы живем в мире запахов. Запахи бывают жесткими и нежными, приятными и отталкивающими, они радуют и раздражают. Они меняют настроение и глубинную деятельность организма. Например, благоухание жаркого не только увеличивает слюновыделение, сами того не зная, мы начинаем быстрее дышать. Наблюдаются и более странные воздействия — запах камфары повышает чувствительность к зеленому цвету, запах аммиака усиливает боль. Вероятно, у собаки все это во сто крат острее. Мир запахов от нее неотделим — после перерезки обонятельных путей пес обычно не протянет и месяца.
Ищейки бегут по следу бандитов — это знают все. Но не всем известно, что на каждом отпечатке обуви преступников остается по крайней мере 2,511 молекул алифатических кислот, выделенных ступней и проникших сквозь подметку и швы ботинка.
С городского асфальта эти молекулы улетучиваются быстрее, чем с поросшей травой тропинки: на лоне природы пес может взять след и через сутки после происшествия. Боковой ветер относит запах: собака бежит рядом со следом и на поворотах теряет его. Дождь вообще смывает частицы запаха, и собака впадает в растерянность. Зато снег ей мешает мало: при снегопаде розыскная собака уверенно чует след, даже если его замело 12-сантиметровым слоем.
(Старикович С. Самые обыкновенные животные. — М., Наука, 1988)
В наши дни собака — неотъемлемый член таможенных досмотровых групп. Общеизвестно широкое применение специально обученных ищеек для розыска контрабандных пахучих товаров, например духов, а также наркотиков.
Как-то во французской газете «Монд» за октябрь 1985 года я обратил внимание на такое сообщение: только за последнюю неделю сентября четвероногие помощники таможенников из Руаси выявили в грузах 26,5 килограмма наркотиков; всего же с их помощью за истекшие девять месяцев года на французских таможнях обнаружено около 18 тонн различных наркотических веществ.
Некоторые собаки-«таможенники» обладают уникальными способностями. Колумбийская газета «Кромос» писала об одном таком псе по кличке Треппер, в послужном списке которого десятки раскрытых преступлений в 14 странах, килограммы героина, марихуаны и других наркотиков. Треппер может распознать около ста видов наркотических веществ. В зависимости от их вида меняется и поведение «сыщика». Если, к примеру, поблизости находится героин, пес отыскивает тайник и кладет на него лапу, когда это кокаин — тычется мордой, а если почует барбитураты — машет хвостом. Одна печаль: при работе «на наркотик» собаки-ищейки в состоянии активно «работать» в среднем лишь 15–20 минут, потом они устают, теряют к поиску всякий интерес.
В последнее время ведутся успешные опыты и по использованию особо одаренных собак для обнаружения спрятанного огнестрельного оружия. Предполагается, что хорошо натасканный пес в состоянии безошибочно обнаруживать оружие по запаху пороха и смазочных материалов, употребляемых для его чистки.
В отдельных странах проводятся эксперименты по обнаружению с помощью собак огнестрельного оружия у прохожих с целью охраны высокопоставленных лиц. Специалисты считают желательным использовать для обнаружения оружия собак небольших пород, которые не обращают на себя особого внимания в толпе. Однако пока что лучшие результаты достигнуты с суками пуделей, гончих и борзых.
В Италии в 80-х годах, когда терроризм в этой стране стал повседневным явлением, полиция решила прибегнуть к помощи собачьего носа. При патрулировании городов, в частности в Палермо, стали использовать особым образом дрессированных немецких овчарок, способных обнаруживать по запаху взрывчатку, в том числе пластиковую, а также оружие.
Но собаки обладают еще и, так сказать, проникающим чутьем: они способны разнюхать предметы, укрытые под землей, в почве. Во Франции издавна существует особая порода собак, так называемые трюфельники, которых специально натаскивают на вынюхивание в почве таких деликатесных грибов, как трюфели. Трюфельники, как утверждает парижский журнал «Собачье обозрение», столь преданны своему трюфельному розыску, что не обращают внимания «на работе» на любую живую дичь.
(Корнеев Л. Слово о собаке. — М., 1989)
Прекрасная служебная порода — среднеазиатская овчарка — обладает колоссальным физиологическим потенциалом и уникальными рабочими качествами. К сожалению, ее не часто встретишь на выставках и в служебных питомниках, она малочисленна в Европейской части страны. Немного и судей-экспертов, имеющих значительный опыт оценки собак этой породы.
Для выяснения состояния породы в местах ее активного использования и определения степени необходимости для овцеводства, начиная с весны 1988 года было проведено обследование поголовья овчарок в городах Ташкенте, Чимкенте, Джамбуле и др.
Оказалось, что органы Агропрома и ДОСААФ областей состояния породы не знают, племенной работы и обучения собак для пастушьей службы не проводят, и только в отдельных местах имеются данные по общей их численности, которые совершенно не отражают качество поголовья.
Возникают вопросы: нужны ли, в первую очередь для овцеводства, среднеазиатские овчарки и оправдано ли экономически их использование? Десятки чабанов из разных хозяйств единодушны в оценке роли овчарок — без собак работать им было бы намного труднее; некоторые вообще не представляют, как пасти и охранять отары без их помощи. Многие считают, что три овчарки вполне заменяют одного пастуха.
В отарах эти собаки выполняют несколько функций: во время переходов помогают гнать овец в нужном направлении, не дают им разбредаться, ищут отбившихся, поддерживают порядок на водопое и т. д. Во время остановки отары овчарки располагаются вокруг нее и несут караульную службу, облаивая посторонних людей и хищников, а при необходимости вступают в схватку с волками. На голос одной собираются все собаки, туда же спешат и чабаны. Однако некоторые стаи волков умеют использовать недостаток такого окарауливания: несколько хищников отвлекают на себя сторожей, а остальные нападают на овец с противоположной стороны. Другим способом сторожить отару собак в обследованных нами хозяйствах практически не учат, хотя существуют и методики, и опыт.
Отару в тысячу овец помогают пасти три-четыре среднеазиатских овчарки, причем почти всегда их использование экстенсивно. Охране стада, пастушьим навыкам собак специально не обучают, щенки перенимают у взрослых элементы поведения, и на основе наследуемых реакций происходит формирование необходимого комплекса служебных навыков.