у. В результате процесс принятия нравственного решения опустился до уровня мысли о том, как бы не ранить чьи–то чувства, то есть воцарилась путаница в умах, на которые тихо, но властно действует нынешний век, чтобы сформировать их по своему образу. Как если бы воскресения не было, как если бы грядущий век не наступил. Именно на это указывал Павел.
Точнее сказать, не только на это. Этика Павла в каком–то смысле начинается с призыва: «Подумайте, кто вы есть в распятом и воскресшем Мессии» (например, Рим 6:11), — то есть оглянитесь назад, посмотрите на смерть и воскресение Иисуса. Но здесь, в своем типичном призыве к «добродетели», Павел в той же мере смотрит вперед: «преобразуйтесь обновлением ума» означает, что вы можете проработать, исследовать, продумать, в чем заключается Божья воля, и прийти к взвешенному заключению (именно это содержится в сжатой греческой фразе eis to dokimazein hymas) о том, что сделает вас полностью обновленными людьми, в чем состоит ваша цель, telos. Для этого недостаточно «следовать своим импульсам» или даже интуиции. Да, интуиция может подвести вас к нужному месту, но без обновления ума вы не в состоянии будете понять, что эта интуиция верна и что это не очередной мираж обманчивого нынешнего века.
В начале Послания к Филиппийцам мы найдем еще один отрывок, тесно связанный с текстом из главы 12 Послания к Римлянам:
И молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всякой рассудительности, чтобы, познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны в день Мессии, исполнены плодов праведности Иисусом Христом, в славу и похвалу Божию.
Я выделил некоторые слова курсивом, чтобы показать, как Павел развивает ту же самую тему. Думая о любимых христианах Филипп и молясь о них, Павел, разумеется, желает, чтобы они возрастали в любви, но эта любовь вовсе не «клубок эмоций», но продуманная привычка сердца — сердца, которое понимает, почему оно одобряет или отвергает те или иные понятия.
И при этом Павел все время смотрит вперед, в соответствии с классическим учением о добродетели «День Мессии» наступит, когда вы станете «совершенными», как он говорил раньше в стихе 6: «Начавший в вас доброе дело будет совершать [то есть доведет его до «совершенства», epitelesei, где снова стоит знакомый корень telos] его даже до дня Иисуса Христа». Здесь есть telos, цель, а также благодать, великое деяние Бога, ведущее к цели; но никогда не стоит думать, что эта благодать может действовать помимо участия ума. Мы снова видим, что Бог хочет сделать нас людьми, а не марионетками, реальными людьми, которые думают и принимают решения, а не соломой, которую ветер носит туда и сюда. Вы должны «познавать лучшее», говорит Павел — и он использует хорошо знакомое нам слово dokimazein, имеющее общий корень с dokimos из глав 1, 2 и 12 Послания к Римлянам. По моему мнению, проблема современного христианства отчасти заключается в том, что слова о свободе Духа и о благодати, сметающей все преграды, исцеляющей и преобразующей нас, воспринимаются в духе дешевого романтизма и встраиваются в антиинтеллектуальный поток в нашей культуре, откуда берет начало представление о том, что чем ты духовней, тем меньше тебе приходится думать.
Это ужасающая ошибка. Тексты Рим 12 и Флп 1 говорят о том, что чем ближе ты к подлинной духовности, тем яснее, точнее и продуманнее твои суждения, особенно касающиеся конечной цели твоего христианского путешествия и того, какие шаги прямо сейчас тебе следует предпринять, чтобы приобрести нужные привычки для путешествия к этой цели. Ясное мышление для христианина жизненно важно, это ключевой элемент подлинно человеческой жизни (невозможно стать полноценным человеком, отказавшись от мышления и рассуждения) и, одновременно, тот двигатель, который ведет тебя к этой цели.
И снова нужно сказать, что все это не следует понимать индивидуалистично. Конечно, люди, особенно одаренные умственными способностями, должны использовать их для служения Богу. Но, как здесь же говорится в Рим 12, нам не следует думать о себе более, чем нужно, но думать трезво, потому что Бог сделал нас членами одного тела во Христе (Рим 12:3–5). Но даже здесь, указывая на общинную природу христианского ученичества, которая требует от каждого должного смирения, Павел подчеркивает, что каждый должен это продумать лично: «всякому из вас говорю», пишет он. И здесь снова речь идет о мышлении: фактически Павел призывает «не думать более, чем нужно думать, но думать здравым умом». В греческом здесь мы видим игру слов (hyperphronein, phronein и söphronein), которая достигает своей кульминации на слове, родственном знакомому нам söphrosyne — «здравомыслие», «умеренность», которое использовалось в классических трудах о добродетели. Все христиане призваны думать — обдумывать все таким образом, чтобы это мышление строило уникальную жизнь тела Христова.
Я думаю, что именно сегодня крайне важно помнить об этом. На протяжении моей жизни я мог наблюдать, что в истории западного богословия происходят перемены: та самая «либеральная» традиция, которая, по иронии судьбы, ставила себя выше других, гордясь своим ясным и рациональным мышлением, насквозь пропиталась эмотивизмом, что не в последнюю очередь касается и ее моральных представлений. В то же время «консервативная» традиция, гордившаяся тем, что она основана на четко сформулированных этических и вероучительных положениях, настолько опасалась склониться к «оправданию делами», что начала игнорировать природу морального суждения и нравственных усилий, о которой постоянно говорит Павел, чтобы люди не подумали, что их спасение хоть как–то зависит от их стараний. И потому не приходится удивляться, что когда мы пытаемся обсуждать ключевые вопросы, мы попадаем на спор глухих.
Размышления об уме и его обновлении подводят нас к тонкому и скользкому вопросу о природе совести. Какую роль играет совесть — по крайней мере, для Павла — в формировании и практическом осуществлении добродетели?
Загляни в свое сердце
Мы иногда говорим, что кого–то «мучает совесть», хотя попытка понять концепцию совести у христианских писателей первых веков может вызвать интеллектуальные муки. Тем не менее, коль скоро ум, обновленный силой Бога, по мнению Павла и других христиан, так важен для формирования привычек подлинно человеческого поведения, то нам следует рассмотреть и эту способность, по–гречески syneidisis, что в буквальном переводе означает «совместное ведение», «знание вместе с».
Начнем с некоторых важнейших текстов. Павел, которого обвиняют в призыве к мятежу, на суде выступает перед иудейскими властителями в Иерусалиме, заверяя их, что всегда жил доброй совестью и продолжает жить так же, став христианином:
Мужи братия! я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня
Это заявление повлекло за собой неприятности для Павла: первосвященник велит бить его «по устам» за то, что тот дерзает говорить подобные вещи. Однако он повторяет эти слова через пять дней перед римским правителем Феликсом:
Но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему, написанному в законе и пророках, имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают. Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми
Слово «непорочная» в оригинале звучит как aproskopos, и то же самое слово в подобном контексте Павел употребляет в 1 Кор 10:32:
Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию. Будьте непорочны [aproskopos] перед Иудеями, и Еллинами, и церковью Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись. Будьте подражателями мне, как я Мессии
Иными словами, Павел не перестает следить за состоянием своего ума и сердца, наблюдая, нет ли там чего–либо такого, в чем его могли бы обвинить. Мы бы сказали, что он постоянно отдает отчет самому себе и Богу. И это мы видим в главе 23 Деяний святых Апостолов: когда Павел гневно реагирует на приказ первосвященника бить его по лицу, его обвиняют в хуле на первосвященника, после чего апостол тотчас просит прощения, говоря, что не знал, что бранит первосвященника. Он должен был оказать уважение его сану, говорит Павел, и приносит извинение.
Подобное мы видим в другом отрывке из Первого послания к Коринфянам:
Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе. Ибо хотя я ничего не знаю за собою [ouden synoida], но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (4:3–5).[10]
Тут нам следует обратить внимание на два момента. Во–первых, слово synoida в стихе 4 родственно слову syneidesis, которым обычно в греческом обозначали «совесть». Павел «ничего не знает за собою» — иными словами, относительно служения в Коринфе его совесть чиста. Однако, во–вторых, он здесь же говорит, что важнее всего окончательный суд, который прольет свет на скрытые тайны и откроет намерения сердец. Можно сделать косвенный вывод, что совесть, как думает Павел, иногда действительно дает путеводный свет и показывает то, что откроется на последнем суде, а иногда нет.
В начале Второго послания к Коринфянам Павел снова оценивает свое служение при свете совести и не находит здесь черных пятен — несмотря на то, что он переживает смертельные мучения: