Бог Гнева — страница 47 из 82

Тем не менее, я поворачиваюсь и ухожу, сначала чувствуя себя неловко, потом поднимаю подбородок и пытаюсь выглядеть нормально, неся пушистую сумку и блестящую чашку, которые не сочетаются с моими джинсами, рубашкой и рюкзаком.

Наконец, примерно через пять минут Анника догоняет меня, и я могу избавиться от ее супердевичьих вещей.

— Вот сучка, — она тяжело дышит, затем агрессивно пьет свой сок, не отставая от меня. — Ты можешь поверить, что она сказала, что не только выйдет замуж за Джереми, но и сделает меня подружкой невесты? Какая наглость, какая самоуверенность!

— Успокойся, Анни, — я погладила ее по плечу. — Ты обычно не ввязываешься в драки.

Она в какой-то степени угождает людям. Она из тех, кто не хочет, чтобы кто-то вокруг нее чувствовал себя некомфортно, или была такой до того, как Крей начал вытравливать из нее эти черты.

— Майя — исключение. Она супердива, которая считает, что все ниже ее.

— Ее сестра выглядит хорошо.

— Мия не такая уж и милая, но она не навязчивая, снисходительная стерва, как ее сестра. Клянусь, Майя стала хуже с тех пор, как положила глаз на моего брата.

В моей груди расцветает боль, и я ненавижу это чувство, или то, как сильно хочу, чтобы оно ушло, но ничего не могу с этим поделать.

— Они… — я прочищаю горло, едва не захлебываясь словами. — Она и Джереми обручены или собираются обручиться?

— Она хочет, — Анника ударила кулаком по воздуху. — Майя сама начала строить эти планы в прошлом году и активно пыталась воплотить их в жизнь.

— Может быть, Джереми согласен, иначе она не была бы такой настойчивой.

— Черта с два. На самом деле он общается с ней и Мией только потому, что они сестры Николая. Это она бредит и иногда ведет себя так, будто он ее несуществующий жених. Ух. Я ненавижу ее до глубины души и собираюсь рассказать Николаю, чтобы он держал ее в узде.

Я провожу пальцем по переносице.

— А что если Джереми захочет на ней жениться?

— Не сглазь. Нет, не захочет.

— Сейчас он не выглядел обеспокоенным.

— О, пожалуйста. Это его стандартное выражение лица, но что если… — ее лицо побледнело, и она резко остановилась. — Что если он действительно согласится, если наши родители организуют брак? Она же русская!

Я похлопываю Аннику по плечу, даже когда мое становится напряженным.

— Нет, нет, — говорит она, похоже, не веря своим словам. — Это я сейчас сглазила. Этого не может быть.

Моя подруга проводит остаток пути до приюта, убеждая себя, что это все игра ее воображения, и проклиная Майю за то, что она назвала ее Никой и карликом.

А я?

Я просто теряюсь в собственных мыслях, перебирая запасы корма для животных.

С одной стороны, я не должна испытывать такие чувства к человеку, с которым даже не встречаюсь.

С другой стороны, меня бесит, что я не могу остановиться.

Но еще больше я ненавижу то, что мне не все равно.

Возможно, неделю назад это не имело бы значения, но после той ночи, когда мы с ним разговаривали, я по глупости решила, что мы разделяем нечто большее, чем извращения и дикий секс.

Но, может быть, я выдавала желаемое за действительное.

Может быть, как он сказал, я не должна ни доверять ему, ни считать его надежным.

Потому что он использует меня так же, как и я его, и это все.

Я подавлена весь день, несмотря на мои попытки поднять себе настроение и даже поболтать с родителями более тридцати минут.

Мысль о том, чтобы поехать коттедж и усугубить это чувство тошноты, не дает мне покоя.

Знаете что? Я не поеду.

Это не обязательно или что-то в этом роде.

Поэтому я устраиваюсь в постели с книгой, готовая провести спокойную ночь.

Если бы я действительно могла наслаждаться тем, что читаю, или сосредоточиться на этом, было бы здорово.

Моя дверь распахивается, и на пороге появляется Ава в убийственном розовом платье, с дерзкими красными губами и на шпильках.

— Угадай, кто достал нам билеты в VIP-зал?

Я переворачиваю страницу.

— Я занята.

— Сучка, прошу тебя. Чем?

— Чтением.

— Ты выработала привычку делать это вверх ногами?

И тут я понимаю, что держу книгу неправильно. С глубоким вздохом я закрываю ее и кладу на колени.

— Я не в настроении, Ава. Возьми Глин или Анни.

— Они обе со своими парнями. Кроме того, я хочу, чтобы моя Сеси была со мной.

Я хмыкаю.

Она усмехается, подходит ко мне ближе, чем на несколько шагов, и хватает меня за плечо.

— Пойдем, это будет так весело.

— Мое и твое представление о веселье такие разные.

— Красотка, пожалуйста. Я буду должна тебе неделю нетфликса и релакса.

Я молчу.

— Да ладно, это похоже на твои извращения.

Мое извращение — это нечто совершенно иное. Но я киваю, потому что не собираюсь отпускать ее одну, и, возможно, смена обстановки — это все, что мне сегодня нужно.

— Да!!! Давай оденем тебя во что-нибудь красивое.

— А что не так с моими джинсами?

— Нет, черт возьми. Ты не можешь пойти туда в джинсах, Сеси. Они тебя не пустят.

— Хорошо. Но ничего сверх меры.

Она визжит.

— Давай я пойду и подберу тебе что-нибудь по-быстрому.

Ее «по-быстрому» займет не меньше часа.

Покачав головой, я выскальзываю из постели после ее ухода и замираю, когда мой телефон вибрирует на тумбочке.

Джереми: Что ты хочешь на ужин?

Я сужаю глаза, чтобы убедиться, что это действительно настоящее сообщение. Какая наглость со стороны этого придурка отправлять мне такое после того, что произошло сегодня. Он даже не собирается обсуждать это?

Но ладно. Если он хочет поиграть в эту игру, тогда вперед.

Сесилия: Я ухожу с друзьями и не приеду сегодня. Так что можешь ужинать чем хочешь.

Джереми: Приходи, когда закончишь.

Сесилия: Нет.

Джереми: Я не спрашивал, Сесилия.

Сесилия: А я не запиналась, Джереми. У меня сегодня выходной.

Затем я выключаю телефон, моя кровь закипает.

К черту этого засранца. Пришло время ему попробовать свое собственное лекарство

Глава 25

Сесилия


Прошло двадцать минут с тех пор, как мы приехали в этот VIP-клуб, и я уже жалею, что позволила Аве втянуть меня в это.

Клянусь, она как магнит притягивает неприятности и портит жизнь себе и мне, если оглянуться назад, начиная с самого детства.

Она часто придумывает идеи для развлечений, которые всегда включают в себя нарушение какого-нибудь правила, например, не выходить на улицу после комендантского часа или заходить в запрещенные места.

И нас часто на этом ловят. Папа всегда разочарован тем, что я делаю что-то подобное, а тетя Сильвер и мама отчитывают нас. Ава делает вид, что понимает и обдумывает свои действия, но вскоре снова возвращается к своей привычке нарушать правила.

Но, несмотря на это, она никогда не сваливает вину на меня и говорит что-то вроде:

— Простите, тетя Ким, что развратила вашу дочь, но, пожалуйста, не забирайте ее у меня.

Только когда мы выросли, я поняла, что Ава делает это, чтобы насытить голодного зверя внутри себя. Она делает это не ради внимания, как многие другие, поскольку изо всех сил старается не попадаться. Она делает это для себя.

Как будто пытается почувствовать себя живой.

Причина, по которой она каждый раз тащит меня с собой — чувство безопасности, потому что знает, что я ее прикрою.

Кроме того, она действительно считает, что я зря теряю молодость, не участвуя во всех этих вечеринках и адреналиновых забавах.

Но сколько бы она ни таскала меня в клубы, я все равно не могу привыкнуть к этой толпе людей и шуму.

В этом клубе, в частности, собралось столько людей, что хватило бы для заселения целого континента. Не совсем так, но ощущение именно такое.

Синие и фиолетовые огни покрывают куполообразную структуру потолка, как лазерные лучи, пока модный диджей проигрывает одну хитовую композицию за другой.

Тела извиваются, трясутся и скользят друг по другу, как змеи. Вонь сильных духов, пота и мускуса смешиваются вместе и душат мое дыхание.

Все удушает. Громкая музыка, вибрация пола под нами, крики, вопли, танцы и еще больше танцев.

Это абсолютная перегрузка, от которой мне хочется спрятаться в угол.

Но я не могу, потому что Ава только что выпила третью рюмку. Я вырываю четвертую из ее пальцев и кричу:

— Хватит!

— Не будь такой занудой! — она пытается бороться со мной за свою рюмку, а я держу ее вне досягаемости.

Но Ава немного выше меня, поэтому ей удается ухватиться за нее. Быстрым движением я выхватываю рюмку обратно и выпиваю ее, морщась от сильного жжения, а она ухмыляется, затем стучит по прилавку, чтобы купить еще.

— Ава! — я делаю выговор. — Я не смогу нести тебя на себе, если ты потеряешь сознание от переизбытка алкоголя.

— Расслабься, я не собираюсь доходить до такого состояния, — бросает она, когда ритм ослабевает. — Уху! Мне нравится эта песня!

Как только приносят рюмки, она украдкой опрокидывает одну и хватает меня за руку.

— Давай потанцуем!

— Нет!

— Давай, Сеси. Ты выглядишь сексуально. Давай потанцуем?

— Нет.

Она гримасничает, но затем проталкивается сквозь толпу, покачивая бедрами и трясясь в такт музыке.

Я прислоняюсь к стойке, чтобы хорошо видеть ее. Мое облегающее платье топорщится от движения, и я опускаю его обратно, чтобы оно доходило до середины бедра.

Поскольку у Авы не так много шансов поиграть со мной в одевалки, она одела меня в это черное платье с тонкой лямкой, которое прилегает к моему телу.

Первым ее выбором было красное без спины, но это ответ «нет».

И каблуки. Мы не можем забыть о каблуках, которые сейчас убивают мои ноги.

Но что мне действительно неприятно, так это то, что на мне платье. Раньше, когда я была моложе, я предпочитала платья, так как в них чувствовала себя принцессой.