Что ж, Соломаха готов. У него, правда, обычные АК, броник и шлем. Тактические очки Соломаха не носит, и видеокамера у него на лбу очком не блещет. Зато Соломаха, что называется, отлично мотивирован, а мотивация в солдатском деле ох как много значит!
Соломаха почувствовал, как в груди закипает гнев. Это неприятное чувство, когда горячая волна беспамятства заполняет сначала туловище выше диафрагмы, а потом с токами крови устремляется к голове. В такие минуты он на какое-то время, ослепнув и оглохнув, оказывается орудием адских демонов-убийц. Соломаха боялся таких минут, пытался себя утихомирить, но ему не всегда это удавалось. В этот раз он схватился за телефон, чтобы ещё раз посмотреть нет ли письма от Снежаны. Мысли о жене отвлекут его от надвигающегося Каценеленбогена. Соломаха открыл WhatsApp. Чат 128-го подразделения ЗСУ с комбатом Сапонько в шлеме и тактических очках на аватаре. Сухие губы плотно сомкнуты. Чат пестрит сообщениями: хлопцы делятся впечатлениями от последней стычки с русаками. Соломаха пробежал чат взглядом. Ничего особенного — несколько трёхсотых. Убитых нет. А от жены ни слова и в сети не была уже целых три дня. Может быть, телефон в унитаз нечаянно уронила? Эх, Снежана! Где же ты пропала? Жалось к жене, тревога о ней погасили гнев. Какое ему дело до мразей из бригады Ценга-Колодко, каких-то нехристей и педерастов, когда у него родная жена пропала?
— Как там с перевязочными материалами, Мыкола?
— Какой я тебе Мыкола? Иди на х…
Не пронесло. Каценеленбоген навис над ним, заслоняя жаркое уже солнце. Не сопреет ли ландскнехт под Future Soldier System?
— Чего ты? Обиделся? Та я пошутил. Ты не Мыкола. Ты — Назарий. Видишь, я запомнил твоё имя, — проговорил Каценеленбоген.
Русская его речь казалась чистой, без малейшего акцента, но очень уж правильной, будто говорил не русак, а какой-то робот-автомат.
— Это напрасно. У нас имена не в ходу. Общаемся по позывным, — сдержанно отвечал Соломаха.
— А позывной у тебя «Солома». Стало быть, ты — Назарий Соломаха. Видишь, как много я о тебе знаю!
— Это напрасно, — повторил Соломаха, пересаживаясь так, чтобы навязчивый собеседник не мог видеть дисплей его телефона.
— Что там? С Наташкой своей общаешься?
— Наташки у орков. Я с жинкой. Она мне пишет каждый день.
— Скучаешь?
— Не твоё дело.
— Ну вот. Теперь я знаю о тебе ещё больше. Теперь я знаю, что у тебя есть жена. Кстати, она девочка?
— ?!
— Я в смысле…
— Да пошёл ты!..
Соломаха вскочил. Каким-то образом АК оказался у него в руках. Лязгнуло железо.
— Послушай, Назарий! Эй!
Каценеленбоген стащил с рук феерические перчатки и продемонстрировал Соломахе свои розовые, нежнейшие ладони. Таких ладоней у солдата не может быть. У настоящего солдата ладони покрыты чёрной сеткой въевшейся пороховой пыли и запёкшейся крови. На ладони настоящего солдата линии судьбы высматривать не надо, они видны издалека. А вот Каценеленбоген, называющий себя коммунистом, мажет свои ладошки кремом на ночь и, возможно, делает маникюр.
— До войны моя жена в Херсоне работала мастером маникюра, — внезапно для себя самого брякнул Соломаха. — А потом она вышла за меня замуж и ей больше не надо было работать.
— Ты хороший парень, Назарий, — ответил Каценеленбоген, опускаясь рядом с ним на жухлую траву.
Он стащил с головы свой шлем. При этом видеокамера на нём жалобно зажужжала. Тогда Каценеленбоген нажал на какую-то пряжку на своей груди и всё стихло. Соломаха вздохнул: настоящий киборг. Как такого прибить? Может быть, прямо сейчас прикладом промеж этих ясных голубых глаз? Каценеленбоген действительно представлял из себя довольно приятной наружности нестарого ещё ясноглазого блондина, эдакого слегка постаревшего херувима. Или купидона? Дьявол этих чертей разберёт!
— Тут мы можем говорить не скрываясь. Мои товарищи ни бельмеса по-русски не понимают. А ты можешь называть меня просто Тенги, — проговорил Каценеленбоген.
Соломаха кивнул. Он крепко сомкнул губы, опасаясь, что гнев его и ненависть концентрированной кислотой или обжигающим напалмом выплеснутся наружу через рот.
— Экий ты сердитый, — усмехнулся Каценеленбоген, и усмешка его не была такой симпатичной, как, к примеру, у Птахи. В улыбке рот Каценеленбогена съезжал на сторону, как у паралитика, а глаза его вовсе не умели улыбаться. В херувимских этих глазах застыло неприятное пустое выражение.
— Я слышал, у тебя есть приятель из местных, — продолжал Каценеленбоген. — Старик, постоянно таскающийся по серой зоне.
— Его не получится поймать… — быстро ответил Соломаха.
— Почему?
— Говорят, будто он призрак, а призрака нельзя поймать.
И Соломаха пустился в путаные объяснения. Дескать, этот самый старик, которого подкармливает их миномётный расчёт, по слухам, погиб в самом начале войны под руинами собственного дома. Во всяком случае, так значится в документах.
— В документах? — раздумчиво произнёс Каценеленбоген. — А я думал, что призраки не испытывают голода.
— Он просит — мы и даём, — отрезал Соломаха. — Или ты хочешь, чтобы мы отказали в пище старику?
— Нет-нет! — И Каценеленбоген снова продемонстрировал Соломахе свои розовые ладони. — Я совсем о другом. Это конфиденциально. Доверяю только тебе…
И он вперил в Соломаху свой пустой взгляд. Соломаха молчал, ожидая продолжения.
— Ты не мог бы познакомить меня со стариком? — спросил Каценеленбоген.
— Не знаю, — отрезал Соломаха. — Надо у старика спросить. Обычно Призрак сам знакомится с кем хочет. Если б ты ему был нужен, он бы сам к тебе пришёл.
— По слухам, старик знаток серой зоны, а у меня есть там дело. Без проводника не обойтись.
— Хочешь перебежать к своим — так и скажи.
Соломаха сплюнул. В течение всего этого неприятного ему разговора он не выпускал из рук своего АК и даже сейчас, когда гнев в нём немного поутих, Соломаха готов был на всё. Каценеленбоген молчал. Видимо, обдумывал ответ на последний выпад Соломахи.
— Тогда поставим вопрос так: просто сведи меня с Призраком. Я бы попросил твоего приятеля… Как его? Птаха? Такой хорошенький мальчик…
Пока Каценеленбоген нахваливал Птаху, Соломаха, очищая от кожуры апельсин, думал о своём. Во-первых, есть в августе апельсины — это настоящее извращение. Во-вторых, пусть Каценеленбоген встретится с Призраком. Отправившись на встречу со стариком в серую зону, Каценеленбоген окажется во власти Соломахи. Соломаха может сделать с ним всё, что заблагорассудится и в любой момент. В-третьих, такой тип, как Каценеленбоген, настоящая мина из говна. Русаки и так еле тянут эту войну. Шансов на победу у них нет, потому что таких вот каценеленбогенов в их командирских порядках через одного, а присутствие в их рядах ещё одного отморозка, без сомнения, приблизит печальный финал. Таким образом, Соломаха решился.
— Я поговорю со стариком, — быстро проговорил он.
— Когда? Сегодня? Ты часто с ним встречаешься? Я слышал, он приходит прямо сюда, в расположение, и вы его кормите? Можно мне посмотреть на него для начала? А что твоя жена? Не пишет? Она в Кракове или в Винер-Нойштадте? Винер-Нойштадт — милый городок. Мне доводилось там бывать. Как она устроилась? Нашла работу? Если девочка красивая, то услуги эскорта как раз для неё. Ты не подумай ничего плохого, Назар. В Винер-Нойштадте живут нуждающиеся в уходе старики. Уход за стариками — это не только подать горшок, сделать инъекцию или подать пилюли. Сюда же входит и сопровождение в ночной клуб или на поле для гольфа… Это выгодная, достойная работа. И не обязательно со стариком. Может быть, и со старухой. А у остальных ваших ребят? Я слышал, из всех женаты только Воин и ты…
Каценеленбогена интересовало многое, а апельсин уже кончился. Соломаха вытер липкие пальцы о штаны, стряхнул с бороды апельсиновые семечки. Поднялся на ноги. Посмотрел в лицо врагу, отчего тот разом перезабыл все слова ненавистного им обоим русского языка. Так Соломаха наконец решился реализовать своё давнее намерение: врезать Каценеленбогену по блюдцам.
Каценеленбогена спас прилёт мины, которая с шумом и грохотом разорвалась в непосредственной близости от продуктового склада. Жалобно завыла раненая собака батальонного завхоза. Соломаха кинулся в ближайшую канаву, ожидая новых разрывов. Чёртовы коллеги! Противник перенял их тактику блуждающего миномёта и теперь накрывает в самые неподходящие моменты, а ответить они в данную минуту ничем не могут — тыловые черти не подвезли БК. За первым последовал второй разрыв. Столб земли взметнулся в воздух в непосредственной близости от пикапов наёмников. Соломаха с сожалением отметил, что криков раненых он не слышит.
При начале обстрела Соломаха не валился мордой в землю, как это делает большинство людей, а падал на спину. Он не закрывал глаза, и не только смотрел в небо над собой, но и вертел головой, визуально контролировал происходящее вокруг. На этот раз крыли прицельно по заранее намеченным объектам. Две мины уже разорвались в непосредственной близости от склада БК, который, по счастью, на данный момент был практически пуст. Корректировал огонь квадрокоптер, висевший довольно высоко над раскуроченным и обгорелым вишнёвым садом. Русаки — бестолковые вояки. Нет у них в войсках порядка, а есть пьянство, мародёрство и прочий разброд. Однако в отдельных местах встречаются и иные виды. Воин часто слушал эфир русских. Там какой-то Шумер — комбат или офицер званием пониже — раз от разу отчаянно материл своих подчинённых. Соломаха слышал это собственными ушами, как этот же Шумер — отдал приказание к уничтожению их кочующего миномётного расчёта. Из радиоэфира они узнали и о том, что квадрокоптером, возможно вот этим вот самым, в подразделении русаков управляет какой-то Цикада. Тоже въедливый тип. Жгучий, как кислота. Настоящий хромой чёрт. По слухам, этот самый Цикада уже потерял на фронте одну ногу. Вот бы и вторую ему оторвать! И руки, чтоб уж наверняка. Сколько же раз Соломаха пытался сбить его квадрокоптер? Сколько БК на это дело потрачено? Нет, нету у них в расчёте настоящей дронобойки. А специалисты, подобные Цикаде, на вес золота. Как хочется добраться до Цикады и Шумера. Пролезть ужом в самый их штаб с РПГ в зубах, и прощай Снежана…