– Я сделал из песчаных форелей новую кожу для себя. Дальше все произошло само собой – они изменили мою внешность.
– Зачем?
– Я объясню тебе все по ходу дела.
– Тлейлаксианцы говорят, что вы выглядите как песчаный червь.
– А что говорят мои Говорящие Рыбы?
– Они говорят, что вы – Бог. Почему вы называете их Говорящими Рыбами?
– Это старая уловка. Первая жрица говорила, что во сне она разговаривала с рыбами. Таким образом эти женщины узнают массу полезных и ценных вещей.
– Но откуда вы об этом знаете?
– Я сам – эти женщины… и то, что было до них и будет после них.
Лето услышал, как Айдахо судорожно проглотил слюну.
– Теперь я понимаю, почему здесь темно. Вы даете мне время привыкнуть к вам.
– Ты всегда был очень быстр Айдахо.
Кроме тех случаев, когда становился слишком медлительным.
– Как давно вы изменились?
– Тридцать пять веков назад.
– Выходит, тлейлаксианцы сказали мне правду.
– Мне они редко осмеливаются лгать.
– Но это очень долгий срок.
– Очень долгий.
– Тлейлаксианцы копировали меня много раз?
– Много.
Теперь настало время спросить, сколько именно раз.
– И сколько копий они изготовили?
– Ты сам прочтешь этот реестр.
Вот так это начинается, подумал Лето.
Такой разговор обычно удовлетворял Дунканов, хотя мучительная суть вопроса этим не разрешалась.
«Сколько же раз я являлся?»
Дунканы не замечали, что их новая плоть отличается от старой, хотя передачи памяти между гхола не происходило.
– Я помню свою смерть, – заговорил Айдахо. – Блеск мечей людей Харконнена, которые пытались убить вас и Джессику.
Лето снова заговорил голосом Муад’Диба:
– Да, это был я, Дункан.
– Таким образом, я являюсь заменой, это так? – спросил Дункан.
– Это верно, – ответил Лето.
– Как другой… я… я хочу спросить, как он умер?
– Всякая плоть в конце концов изнашивается, ты прочтешь об этом в отчетах.
Лето терпеливо ждал, удивляясь тому, насколько велико недоверие Дункана ко всей этой истории.
– Как вы в действительности выглядите? – спросил Айдахо. – Что это за тело червя, о котором твердили тлейлаксианцы?
– Когда-нибудь я буду выглядеть как настоящий песчаный червь. Метаморфоз не закончен и продолжается.
– Что вы имеете в виду под настоящим червем?
– У него увеличится количество ганглиев, которые сообщат червю человеческое сознание.
– Нельзя ли зажечь здесь свет, я хочу посмотреть на вас.
Лето дал команду, и помещение было тотчас залито ярким светом. Черные стены и пучок света, сфокусированный на живом Боге, – тело Лето стало видимым во всех мельчайших деталях.
Айдахо вперил недоуменный взор в разделенное поперечными полосами тело червя, на котором выступали едва заметные рудименты рук и ног. При этом один из них был заметно короче других. Он снова посмотрел на остатки конечностей, потом поднял глаза и увидел розовое лицо, которое выглядело довольно нелепо на фоне огромного тела.
– Я предупреждал тебя, Дункан.
Айдахо от изумления потерял дар речи.
– Зачем это нужно? – спросил за него Лето.
Айдахо кивнул.
– Я все еще Атрейдес, Дункан, и уверяю тебя, что для этого были очень веские причины.
– Но что…
– Об этом ты узнаешь в свое время.
Айдахо молча покачал головой.
– Это не слишком приятное откровение, – сказал Лето. – Сначала ты должен узнать более важные для себя вещи. Положись на слово Атрейдеса.
На протяжении столетий Лето убедился в том, что упоминание о верности Атрейдесам безотказно гасило все вопросы Айдахо. Сработало и на этот раз.
– Значит, я снова призван на службу к Атрейдесам, – сказал Айдахо. – Это мне знакомо, не так ли?
– Во многом да, мой друг.
– Для вас я старый друг, но для себя самого… Как я буду служить?
– Разве тебе не рассказали об этом Говорящие Рыбы?
– Они сказали, что я буду командовать элитной гвардией, набранной из них. Этого я не понял. Что, армия состоит из женщин?
– Мне нужен верный товарищ, который командовал бы армией. Ты возражаешь?
– Но почему женщины?
– Между полами существует большая поведенческая разница, и поэтому женщины особенно ценны в роли гвардейцев.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Ты полагаешь, что они не подходят на эту роль?
– Некоторые из них выглядят весьма крепкими, но…
– Но другие проявили непозволительную мягкость, не правда ли?
Айдахо покраснел.
Лето нашел эту реакцию очаровательной. Дунканы оставались одними из немногих в эти времена, кто сохранил способность краснеть. Все это было понятно и объяснимо – Айдахо прошел курс обучения в те времена, когда были иные понятия о чести – он был настоящий рыцарь.
– Я не понимаю, почему вы доверили женщинам охранять свою жизнь? – Кровь медленно отхлынула от его щек. Он взглянул в глаза Лето.
– Но я всегда доверял им так же, как доверяю тебе, – я доверяю вам свою жизнь.
– От какой опасности мы должны вас охранять?
– Тебя введут в курс дела Монео и Говорящие Рыбы.
Айдахо переминался с ноги на ногу, тело его дрожало в такт бешеному сердцебиению. Он лихорадочно озирался, осматривая блуждающим взглядом стены и потолок маленького помещения. Внезапно он принял решение и посмотрел в лицо Лето.
– Как мне обращаться к вам?
– Ты согласишься называть меня Господь Лето?
– Да… господин? – Айдахо, не отводя взор, посмотрел в голубые фрименские глаза Лето. – Правду ли говорят Рыбы, что… вы храните множественную память… память о…
– Да, мы все здесь, Дункан, – теперь Лето говорил голосом своего деда с отцовской стороны, потом:
– Здесь даже женщины, – теперь звучал голос бабки Лето по отцовской линии.
– Ты их знал, а они знали тебя, – сказал Лето.
Дрожа всем телом, Айдахо перевел дух.
– Мне потребуется какое-то время, чтобы к этому привыкнуть.
– Моя реакция была поначалу точно такой же, – отозвался Император.
Айдахо разразился хохотом. Лето подумал, что его намек вряд ли мог быть поводом для такого безудержного смеха, но ничего не сказал.
Успокоившись, Айдахо заговорил:
– Ваши Говорящие Рыбы должны были привести меня в хорошее расположение духа?
– Они преуспели в этом, не правда ли?
Дункан внимательно присмотрелся к лицу Императора, узнавая в нем отчетливые черты Атрейдесов.
– Вы, Атрейдесы, всегда хорошо понимали, чем можно меня расположить к себе, – сказал Айдахо.
– Вот так-то лучше, – похвалил его Лето. – Ты начинаешь понимать, что я не один Атрейдес, а все они, вместе взятые.
– Это когда-то говорил мне Пауль.
– Я говорю то же самое! – этого человека могли убедить только голос и интонации Пауля Муад’Диба.
Айдахо судорожно глотнул и повернулся к двери.
– Вы что-то отняли у нас, – проговорил Айдахо. – Я это чувствую. Монео, женщины…
Мы против вы, подумал Лето. Эти Дунканы всегда, что бы ни происходило, берут сторону людей.
Айдахо вновь посмотрел в лицо Лето.
– Что вы дали нам взамен?
– Мир Лето во всей Империи!
– И я вижу, что все счастливы до блаженства! Именно поэтому вы нуждаетесь в личной охране.
Лето улыбнулся.
– Мой мир усилил спокойствие, а люди всегда восстают против спокойствия.
– И кроме того, вы даете нам Говорящих Рыб.
– И иерархию, которая определяется людьми безошибочно.
– И женскую армию, – процедил сквозь зубы Айдахо.
– Это сила, способная обуздать мужчин, – заметил Лето. – Секс всегда был средством подчинить себе агрессивность мужчины.
– Именно этим они и заняты – смирением агрессивности?
– Они предотвращают и сглаживают инциденты, которые в противном случае могли бы привести к еще большему насилию.
– И это вы заставили их поверить в вашу Божественность? Я бы не сказал, что мне это нравится.
– Путь святости для меня не менее тяжел, чем для тебя.
Айдахо нахмурился. Он ожидал совершенно иного ответа.
– Какую игру вы ведете, Господь Лето?
– Очень древнюю, но по новым правилам.
– По вашим правилам!
– Ты хочешь, чтобы я снова позволил устанавливать правила ОСПЧТ Совету Земель и Великим Домам?
– Тлейлаксианцы говорят, что Совета Земель больше не существует. Вы упразднили всякое самоуправление.
– Ну хорошо, тогда, допустим, я мог бы уступить место Бене Гессерит, или иксианцам, или тем же тлейлаксианцам. Ты хочешь, чтобы я нашел еще одного барона Харконнена и вручил ему власть над Империей? Скажи только слово, Дункан, и я отрекусь!
От такого натиска Айдахо только покачал головой.
– В злых руках, – сказал Лето, – монолитная централизованная власть – опасный и скользкий инструмент.
– А ваши руки – подходящие для этого?
– Я не могу с уверенностью сказать, подходят ли мои руки для того, чтобы держать власть, но я могу сказать это со всей определенностью о руках тех, кто был до меня. Их-то я знаю очень хорошо.
Айдахо повернулся к Лето спиной.
Какой очаровательный, чисто человеческий жест, подумал Лето. Неприятие вкупе с осознанием своей уязвимости.
Лето заговорил в спину Айдахо:
– Ты совершенно прав в том, что я иногда использую людей без их осознанного согласия.
Айдахо обратил к Лето свой профиль, потом взглянул в лицо Императору, слегка приподняв голову, чтобы взглянуть в синие, как небо, глаза повелителя.
Он меня изучает, подумал Лето. Но для вынесения суждения он может пользоваться только лицом.
Атрейдесы учили своих людей читать мысли и чувства людей по малейшим нюансам жестов и мимики, но в данном случае задача была за гранью способностей Айдахо.
Дункан откашлялся.
– Что плохого вы от меня ждете? – спросил он.
Как это похоже на Дункана! – подумал Лето. Этот был классическим представителем, он не нарушит верность Атрейдесам, но при этом не сможет подняться над рамками своей личной морали и нравственности.