<…> Впервые предложено построить полноценное буддийское молитвенное здание на Поклонной горе, там, где находится мемориал памяти погибших в Великую Отечественную войну. Как мы знаем, в этом мемориале на достаточном, почтительном отдалении друг от друга, так, чтобы это не вызывало никаких межрелигиозных дискуссий (и трений тем более), стоят православный храм, мечеть и синагога.
В письмах некоторые люди (наверное, в основной массе верующие) пишут следующее: «Неужели можно допустить, чтобы в юбилейный год разгрома гитлеровской Германии на Поклонной горе мы склоняли головы перед фашистской символикой»? <…> Про свастику сказано не случайно. Известно, что в некоторых религиозных зданиях в буддийской традиции присутствует символ, который в свое время был использован фашистами. Сегодня символ, который используют российские буддисты, на мой взгляд, имеет мало общего с той свастикой, которую мы знаем из истории гитлеровской Германии. Но, тем не менее, такое мнение высказывается.
Во-первых, очевидно, что в богословском отношении мы очень серьезно расходимся с буддистами. <…> Много школ существует в буддизме. Иногда они спорят друг с другом, некоторые могут заявить: да, мы верим в Бога. Другие могут сказать, что Бога как Такового они не знают. <…> В то же время у нас с буддистами, как и с верующими других традиционных религиозных общин, во многом схожие нравственные ценности. Когда в России или в мире пытаются ниспровергнуть эти ценности, настоять на том, что их нужно оспаривать, вычеркивать из жизни народов, традиционные буддисты и православные христиане обычно поддерживают друг друга.
Гитлеровцы использовали также и крест – сильно отличающийся от того, который мы используем в православных богослужениях и при крестном знамении. Но все-таки это был крест. Часть гитлеровцев пыталась увязать свою деятельность, в том числе военную, с христианской традицией. А какая-то часть из них пыталась увязывать эти действия с язычеством или с символом солнца, который фашисты употребили в качестве печально известной нам свастики.
Конечно, мы не можем отказаться от употребления креста только потому, что когда-то его использовала злая сила. Наверное, и буддисты не могут отказаться от своего древнего символа потому, что его в свое время в искаженном виде (не в том виде, в котором этот символ присутствует в буддистских молитвенных помещениях) использовали гитлеровцы.
Напомню, что речь идет о строительстве культового здания в месте, где почитается память погибших во время Великой Отечественной войны.
Буддисты России, также как и буддисты Монголии, воевали против общего врага – против тех самых гитлеровцев, с которыми сегодня пытаются отождествить буддийские молитвенные здания в Москве авторы некоторых писем. Среди тех, кто участвовал в общей войне, среди героев и жертв этой войны, множество российских буддистов.
Они воевали за Россию и в другие исторические периоды. Часто в те моменты, когда православные христиане в значительной массе переходили на сторону недруга, люди, прибывшие из регионов, где традиционно распространен буддизм (это Калмыкия, Тыва, Бурятия), оказывались более верными слугами русского царя, а потом советской державы, которая сменила свою государственную идеологию, но осталась по сути связанной с ключевыми интересами Российской империи. <…>
Важно сегодня быть вместе в рамках многонациональной семьи народов России, чтобы никому в будущем не возмечталось поставить нас на колени, поработить нас, прежде разделив, чтобы лишить нас возможности избирать свободно свою историческую судьбу и жить по тем правилам и нормам, по тем ценностям, которые мы считаем для себя важными и которые мы однажды избрали.[46]
Российская буддийская община имеет долгую патриотическую традицию – и наше государство всегда этой общине покровительствовало. Еще в 1741 году, вскоре после вхождения некоторых буддийских народов в состав Российской империи, по указу императрицы Елизаветы Петровны их вера получила официальное признание. Очень скоро, в 1764 году, Екатерина II утвердила пост Пандито хамбо-ламы – главы буддистов Восточной Сибири и Закавказья. Этот институт сохраняется и поныне: резиденция Пандито хамбо-ламы расположена в Бурятии. Там же находится центр Буддийской традиционной сангхи (общины) России. Любопытно, что в 2009 году российские буддисты даже собирались признать тогдашнего президента Дмитрия Медведева Белой Тарой – одним из божеств. Тот, правда, вежливо отказался… Впрочем, более десяти лет в Улан-Удэ проводится международный турнир по бурятской борьбе, посвященный той же Белой Таре – и одновременно здравию и благополучию российского президента.
Впрочем, не все с буддизмом в стране так уж просто. Некоторые группы, причисляющие себя к этой религии, насаждены из-за рубежа. В Калмыкии возрождением традиций много лет руководит выходец из США Тэло Тулку Ринпоче. Он и некоторые интересующиеся буддизмом городские интеллигенты развивают культ далай-ламы – человека, никогда не пользовавшегося особым авторитетом среди буддистов России, Китая и многих других стран, но завоевавшего внимание СМИ либерально-гуманистическим популизмом.
Посещает Россию и норвежец Оле Нидал, который стремится создать буддийскую общину из русских и имеет около пяти тысяч последователей, в основном в больших городах. По улицам Москвы периодически ходят члены необуддийского японского ордена «Ниппондзан Мёходзи» – никакие не японцы, а иваны и степаны, забывшие родство и выступавшие против любого использования нашей страной военной силы (особенно жестко они критиковали действия в Чечне). Увы, и буддизм пытаются использовать против России, причем обычно руками русских людей и на основе тех форм буддизма, которые у нас никогда не были распространены.
Традиционный российский буддизм – другой. Свой, знакомый, теплый, дружеский. Люди, которые ему следуют, имеют долгий опыт самых добрых отношений с православными христианами и последователями иных традиционных для нашей страны религий.
Самый дальний Восток
Две национальные религии, ставшие почти глобальными, участвуют в разных диалогах, но ведут себя особняком. Это индуизм и синтоизм. Выступления их представителей совершенно не направлены ни на миссионерство, ни даже на поиск общих этических формулировок, которые настойчиво пытаются найти западные участники. Причина – в том, что обе эти религии практически замкнуты в рамках своих этносов.
Строгие авторитеты синтоизма – японской национальной религии – ни с кем не «братаются», практически не интересуются развитием межрелигиозных организаций и тусовок. При посещении своей страны иностранными делегациями они также ведут себя отчужденно, совершенно не пытаясь увлечь «внешних» своей философией или культурой – очень минималистическими, как и все в Японии. Синтоизм исторически был довольно воинственен. Он наполнен почтением к героям своего народа, накрепко связан с его духом – но не вполне понятно, чем он, по большому счету, отличается от «гражданских религий» вроде культа павших воинов в СССР или почитания государственных символов и исторических личностей в Америке. Пожалуй, лишь ритуалов в синтоизме побольше.
Об индуизме вряд ли можно говорить как о единой религии. «У нас очень много сект», – так мне сказал один индус, и говорилось это с гордостью и радостью. Школ и учений в индуизме бесчисленное количество, причем вряд ли какая-либо из них будет претендовать на истину или на полноту откровения о «богах». Яркой, инициативной речи на межрелигиозных собраниях от индуиста вы почти никогда не услышите.
Однако культ в этой религии очень развит. Миллионы людей наполняют пагоды каждый день, в некоторых землях святилища стоят буквально на каждом углу, существует огромная индустрия религиозной продукции. Только дух во всем этом какой-то… тяжелый. Как внутри пирамиды Хеопса. Ну и достаточно поглядеть на некоторые изваяния – и ты вполне понимаешь, какая сила и какая энергия за ними стоят.
Мудрецы «параллельных Вселенных»
Адольф Шаевич
Это был первый значимый нехристианский лидер, с которым я, тогда 16-летний юноша, познакомился. Подозреваю, что он не очень об этом помнит – группы молодых людей, интересовавшихся жизнью и символикой разных религий, в середине восьмидесятых были довольно обычным делом. Я сразу тогда сказал, что я православный христианин – и неожиданно для себя услышал:
– Мы всегда вместе с вами. А митрополитов Ювеналия и Филарета я считаю своими учителями.
Вот бы так сказал кто-то из раввинов, которые приехали в 90-е годы из-за рубежа и на выступлениях перед дипломатами снисходительно именовали «относительно просвещенными» те самые российские власти, которые тогда расшаркивались перед ними в униженном почтении…
Шаевичу – «советскому» главному раввину, занявшему этот пост в цветущем возрасте, – много раз пеняли и на «всего лишь» будапештское образование, и на участие в проправительственной «борьбе за мир», и, позднее, на лояльность к любым российским властям. Думаю, что много раз ему предлагали уехать и «не мешать» зарубежному господству в иудейской общине. Он не сдался – хотя последствия конфликта вокруг связей с Гусинским не устранены до сих пор. Просто, воспользовавшись той историей, проводники зарубежного влияния слишком быстро заняли основные командные высоты, используя деньги и лоббизм.
Но «старая» хоральная синагога остается за Шаевичем – и евреи советского либо российского воспитания очень любят его, называя 80-летнего старца Адиком. На его дни рождения всегда приходят лидеры либеральной интеллигенции, политики старшего поколения, цвет шоу- и просто бизнеса. Мне десятки раз приходилось выступать вместе с этим раввином на собраниях в России и за ее пределами. Не споря о вере, мы по политическим и практическим темам говорили, ни в чем не противореча друг другу – безо всяких предварительных консультаций. Потому что этот человек знает и чувствует душу России, надежды ее народа, его представления о лучшем и худшем.