ов», где рассказывается о наличии у древних русов письменности пяток тысяч лет назад, отрицается историчность Крещения Руси, представляется как исторический памятник «Велесова книга», а из современных «феноменов» живописуются рептилоиды. На эти рассказы «ведутся» многие «технические интеллигенты» и «менеджеры» среднего и старшего поколений. Не раз приходилось с такими беседовать – и, когда я рассказывал им о неопровержимых исторических фактах, здравый смысл «узкого специалиста» все-таки брал верх. Вскоре человек сам удивлялся, как мог поверить откровенной чуши.
Вообще попытка «физиков» и «техников» с легкостью вторгаться в гуманитарную сферу и верить первым попавшимся теориям почти всегда кончается убогонько. Так было в 80-е годы, когда неглупые люди, богатые естественнонаучными и техническими познаниями, начинали вдруг шизеть от чакр-сансар, ченнелингов и биоторсионных полей. Так происходит и сейчас – «альтернативная история» академика-математика Анатолия Фоменко является ярким примером. От нее до неоязычества, кстати, полшага.
Но с большинством язычников нужно говорить при помощи других аргументов. Им внушили, что христианство – «религия слабых», принесенная не то Западом, не то жидомасонами для покорения России. Увы, и в распространении такого взгляда церковная среда сильно виновата. В части этой среды – особенно на весьма агрессивных и влиятельных «женских» и интеллигентских сайтах – процветают пацифизм, сопливо-слюнявая «антивоенная» риторика, отрицание того, что христианин должен обуздывать зло силой. Будто бы призыв Иисуса подставить вторую щеку относятся не только к нашим личным врагам, а и к ближним, вере, Отечеству…
Подобная «аргументация» воздействовала на многие умы. Знающие люди рассказывали мне, что в некоторых спецподразделениях до трети личного состава – сторонники «родноверия». Многие спортивные и военно-патриотические общества – сплошь неоязыческие. Да и на улице достаточно часто можно встретить накачанного молодого человека с голым торсом, расписанным «солярными» символами, рунами и тому подобными знаками. Есть такие и среди именитых спортсменов – достаточно взглянуть на боксера Александра Поветкина. Их примеру, конечно, следуют фанаты. Наконец, где-то с середины 2000-х годов я начал замечать большое количество поклонников Перуна-Велеса в аудитории прямых радиоэфиров, которые вел на «Русской службе новостей». Позвонит человек, представится:
– Я православный.
– Очень рад, – отвечу ему.
– А ты, поп, нет. Ваша вера жидовско-грецкая, а мы славим Правь. И солнцу поклоняемся. Вот мы право-славные.
Бывало и такое: приезжаешь в какой-нибудь светский летний лагерь, видишь на его окраине становище людей в косоворотках и с бородами, продающих квас и блины. Подойдешь, они тебе скажут: «Мы староверы». Ну, думаешь, хорошо: приехали мужики с Рогожки или Преображенки, других посмотреть, себя показать… А потом тебе кто-то шепнет: «Это не просто староверы, а староверы-инглинги. У них на прилавках вроде как все православное, а за палатками свастики и идолы».
При этом не стоит обольщаться малой численностью «официальных» или полуофициальных неоязыческих объединений – «Круга языческой традиции», «Велесова круга», «Новой Руси», «Схорон еж словен» и им подобных. В них как раз входят по преимуществу интеллигенты – или организованные неонацисты. Большинство «родноверов» не участвует ни в тусовках этих сообществ, ни в языческих ритуалах. Эти люди просто что-то читают, смотрят, слушают, ведут частные беседы – и вроде как соглашаются с неоязыческой идеологией.
Как ни странно, переубедить подобного человека довольно просто. Нам говорят, что христианство – религия слабаков и пацифистов. Почему же тогда христианская Русь одержала столько побед? Нам говорят, что язычество – признак силы. Почему же тогда народы, сохранившие «поганые» верования, всегда уступали в битвах христианам и мусульманам? Почему нынешние «родноверы» так раздроблены, постоянно грызутся друг с другом, не могут собраться даже вместе ни по какому поводу? Нам, наконец, говорят, что у язычников сохранилась древняя русская вера. Но почему этому нет реальных исторических подтверждений? И почему вся идеология и символика неоязычников на самом деле придуманы в ХХ веке, в том числе в нацистской Германии, которая была злейшим врагом России? И почему теперь некоторые неоязычники-«патриоты» оказались среди недругов нашего народа, – например, воюя на стороне украинских националистов? Где их «родная вера»? Нет на эти вопросы у язычников убедительного ответа. И не может быть.
При этом, конечно, христианам важно не впасть в другую крайность – не превратиться в язычников самим. То есть не служить роду, этносу или вообще обустройству земной жизни больше, чем Христу и Евангелию. И помнить: наше настоящее, высшее главное Отечество – на Небе, в Божием Царстве. И, как ни парадоксально, именно стремление туда помогает лучшим образом утроить земные дела. Ведь Сам Христос сказал: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 31-33).
Часть вины за распространение неоязыческих идей лежит и на государстве, и на Церкви. <…> Нужно напомнить молодежи о том, что язычество никогда не помогало создать единую нацию, оно всегда только раскалывало людей. Один из примеров – балтийские славяне. Они остались языческими после Крещения Руси, были быстро порабощены западными народами и исчезли с исторической сцены. И даже современные сообщества неоязычников постоянно враждуют между собой. Это еще раз показывает: язычество равно разобщению. <…> Я полагаю, что сами язычники понимают убожество и историческую неправду своих идей. Поэтому их спор – это спор не столько с Церковью, сколько с собственной совестью и здравым смыслом. <…>
Нужно чаще говорить о том, что такое истинное Православие. Я говорю не о попытках его превращения в толерантный гуманистический пацифизм в духе западного богословия – оскопленного и приспособленческого. Я говорю о Православии, которое сформировало наш народ и другие народы. О таком, где воинское служение всегда считалось и считается особо почетным, благословляется Богом и Церковью. О таком, где, как сказал святитель Филарет Московский, человек должен любить своих врагов, гнушаться врагов Божиих и сокрушать врагов Отечества. У нас есть множество святых воинов, и не случайно они изображаются на иконах с оружием. У нас есть множество современных воинов, православных христиан – вспомним хотя бы Евгения Родионова, убитого в 1996 году в чеченском плену за отказ переменить веру. О таких людях нужно говорить, снимать фильмы, слагать о них песни, – и нынешняя молодежь за ними пойдет.[54]
С неоязычниками в последние годы мне приходилось беседовать много – и часто от их воззрений после честного, благожелательного спора не оставалось камня на камне. Как-то, помнится, приехал я на собрание футбольных фанатов у городища Старая Рязань, близ исторического поля битвы с монголо-татарами в XIII веке. Героем этого сражения был Евпатий Коловрат, почему-то воспринимаемый многими как язычник. Обращаясь к молодым людям, я просто напомнил им доказанный факт: Евпатий был православным христианином, о чем свидетельствует хотя бы его греческое имя. Нахмуренные лица фанатов – а половина их явно была язычниками – сменились признаками интереса, а потом и открытыми улыбками.
В середине этого десятилетия, после моих настойчивых предложений, наша Церковь начала системно полемизировать с неоязычниками. Была создана специальная рабочая группа, священники и миряне стали выступать с опровержением тех идей и псевдоисторических конструкций, о которых я только что упомянул. Конечно, это действует и уже подействовало.
По моим ощущениям, волна неоязычества потихоньку спадает. Все-таки умный человек не может долго верить россказням, не имеющим под собой серьезной исторической основы и запускаемым – убежден в этом – теми, кто хотел бы разделить и ослабить Россию, следуя примеру Гитлера. Многие люди с татуировками в виде рун и стилизованных свастик уже молятся в православных храмах.
Другое дело, что подобные люди – активные, пытливые, самостоятельные – задают духовенству много неудобных вопросов. Почему Церковь молчит, когда интересы простых русских людей попираются в угоду олигархам? Почему она ничего не говорит о засилье диаспор и мигрантов в некоторых сферах экономики? Почему не очищается от купли-продажи должностей, от содомии и ростовщичества, от сомнительного прозападного «богословия»? Эти вопросы я слышу постоянно. И, наверное, нужно не просто отвечать на них, а привлекать к поиску ответа тех самых молодых людей, которые пришли в Церковь в поисках высшей правды. В том числе пришли из язычников.
Быть русским – значит соотносить свою жизнь с высшим идеалом. Быть русским – значит быть свободным. Быть русским – значит иметь силу и волю самостоятельно созидать свою жизнь. Нам уже много лет пытаются внушить мысль о нашей неполноценности. Однако не олигархи, не телевизионные эксперты, а мы сами будем определять свою судьбу. И наша история это доказывает. И сегодня у русского народа есть духовный и нравственный стержень, который помогал и будет помогать русскому народу побеждать в самых безнадежных ситуациях. Это вера в Бога, любовь к своей стране, единение и мужество.[55]
Агностицизм и атеизм
С приверженцами нерелигиозного мировоззрения я спорю практически с ранней юности. Родившись в неверующей семье – отчасти неверующей агрессивно, – я с тринадцати лет стал активным христианином. Дискуссий, сами понимаете, было много, и я о них достаточно написал в других книжках. Уже в те годы для меня стали очевидны основные мировоззренческие позиции неверующих людей и их основные аргументы. Аргументы настоящие и «аргументы» в кавычках.