– Потом, Марбл. Но я ещё с тобой не закончил!
– Я с тобой – тоже! – прошипела женщина.
– Значит, вы добрались сюда от самого Соланира? – поинтересовался Ярен, недоверчиво сводя ровные чёрные брови.
– Почти. Свернули с тракта, когда солнышко припекло.
Торговец с пониманием хмыкнул. Талла не сразу разгадала смысл слов и взглядов.
– Смотрю, неплохо вы тут ориентируетесь. Сможете провести и нас? Мы в Амстрен направлялись, так что куда-нибудь к Холодному тракту. Я заплачу.
Талла повернулась к Итеру и посмотрела в его лицо как раз тогда, когда он обернулся к ней. Хватило коротких улыбок и взглядов, чтобы она смогла озвучить их общее условие.
– Нам не надо платы, но вы возьмёте нас с собой до Амстрена. И выделите пайки, как всем. Наши припасы… м… потерялись.
– Договорились.
Ярен протянул им руку, и они с Итером по очереди пожали его большой палец – знак скреплённой сделки. Торговец с трудом сдерживал довольную улыбку – первый проводник, похоже, обошёлся им много дороже.
Из-за горящих факелов и разговора, забравшего всё её внимание, Талла не заметила, как рассвело. Вот уже и край солнца взрезал растрёпанные тучи, расплескал багрянец по лункам болотной воды. Дело сразу пошло веселее, торговцы вытолкали просевший фургон, расселись по местам. Талла пошла вместе с Итером впереди остальных. Он должен был показывать путь, а она… Она просто хотела держаться рядом, будто, потеряй его из виду, может лишиться насовсем.
Из-за повозок они двигались медленнее, иногда ожидая, пока торговцы смогут преодолеть сложный участок. На одной из таких остановок Талла пристально посмотрела на Итера. Только сейчас, когда ночь и напряжение отступили, она обратила внимание, что из-за пояса его штанов свисает мешок. Тот самый, который натянули ему на голову разъездные.
– Зачем? – вымолвила она, едва вопрос успел родиться в голове.
Итер проследил её взгляд и взял мешок в руки. Вывернул его, показывая изнанку. Она заметила не сразу, а потом коснулась пальцем нескольких длинных волосков, запутавшихся в мешковине. Они были не белёсыми, как обычная седина, а похожими на чернёное серебро.
– Не хотел оставлять им. Никому из них.
– Понимаю... – отозвалась Талла.
– А знаешь, не обратно же их втыкать в самом деле. Возьми себе.
Всего четыре, тонкие, но, она знала – прочные, как струна. Вместо скромного отказа: Ой, не стоит, да бери, да ну как я могу… Талла быстро вытянула волосины одну за другой и крепко сжала в кулаке.
Доверие? Благодарность? Не важно. Теперь это – её.
Глава 11
– Путешествие пошло тебе на пользу! – голос торговца Ярена вытащил Таллу из дремотной задумчивости, в которой она провела большую часть пути по Холодному тракту.
Все три недели в дороге торговцы держались особняком и то, что сейчас Ярен подошёл к Талле и Итеру должно было что-то значить. Не для того же он здесь, чтобы сделать богу комплимент? Хотя Итер, и правда, менялся. С каждым наполненным солнцем летним днём будто вбирал в себя свет, превращая его в чистую силу, в жизнь. Его волосы потемнели, сгорбленная веками спина выпрямилась. Вряд ли кто-то теперь счёл бы его стариком – бог вполне мог сойти за ровесника отца Таллы. В лице Итера узнавались те благородные, скульптурные черты, которые отличали книжные иллюстрации. Только глаза тогда было два. Отсутствующий Итер спрятал под повязкой. Так было гораздо лучше, от страшной дыры каждый раз хотелось отводить взгляд, но, в то же время, не смотреть было невозможно.
– Подъезжаем к Хооле, – сообщил Ярен. – Тут мы каждый раз останавливаемся по пути к Амстрену. Здесь хороший постоялый двор. Можете переночевать с нами, или наши дороги расходятся прямо сейчас. До Амстрена дня два пешком, решайте.
Талле нравилось ехать с торговцами. Сидя в телеге среди товаров, они не привлекали лишнего внимания, не нужно было думать, где повернуть на развилке. Вообще ни о чём можно было не думать – приятная скука. О еде тоже не приходилось беспокоиться: свою часть сделки торговцы исполняли честно. Правда с тех пор, как болота закончились, дневной паёк сократился почти вдвое. То ли Ярену стало жаль тратить припасы на теперь уже бесполезный “хвост”, то ли действительно пришла пора их экономить. Впрочем, вместе с порцией Итера Талле хватало, чтобы чувствовать себя сытой.
– Мы с вами, – не задумываясь, ответила она. – Нам особо некуда торопиться, а постоялый двор…
О, поспать, наконец, в настоящей кровати… С утра у Таллы тянуло живот – еда начала портиться? – и возможность просто полежать казалась пределом мечтаний. А ещё… ещё там можно будет помыться! Дорожная пыль и грязь, казалось, вросли в кожу, не оставив чистым ни пятнышка. Наверное, сейчас Талла могла бы выйти на улицы Соланира с непокрытой головой, и никто бы даже не заметил, что её волосы чем-то отличаются.
– Как скажете, – Ярен не казался довольным, но, видимо, не привык нарушать заключённые сделки. – Только имейте в виду, солнца там не принимают, только деньги Амстрена. Могу обменять вам, если хотите.
Да… Как же она могла забыть?
– У нас… У нас нет вообще ничего.
Отдавать спрятанные под повязкой ценности ради ужина и ночлега Талла не собиралась. Это было последнее, что у неё осталось. Ярен пожал плечами, будто его это совершенно не касалось:
– Переночуете с мулами.
Талла ощутила как широко вздулись её ноздри от полного возмущения вдоха. Конечно, торговец не должен им ничего сверх оговоренного, уж тем более – платить за ночлег, и всё же… Не мог он хотя бы сказать помягче? В конце концов Талла просто угрюмо кивнула.
Когда по краям дороги стали появляться сады и домики, из фургона спустилась та красивая женщина – как её назвал торговец? Марбл? На ней было пурпурное платье с длинными, до первых фаланг пальцев, свободными рукавами и вырезом, открывающим острые ключицы. В Соланире за такой наряд её могли забросать камнями. Никаких перчаток и даже вуали, непокрытые каштановые волосы, заплетённые в косы, венцом охватывали голову. Неужели здесь так можно?! Талла залюбовалась торговкой, как, бывало, любовалась мамой, расчёсывающейся перед сном. Марбл тоже не была юной, но ещё достаточно молодой, чтобы остальные торговцы немедленно обернулись на неё и долго не отводили глаз. Только Ярен глядел сердито – похоже, они так и не помирились. Сама же Марбл почему-то улыбнулась Талле. Она и до этого посматривала в их с Итером сторону, но они так ни разу и не поговорили.
Повозки въехали в Хоолу – маленький и опрятный городок, похожий на комнату чистоплотной зажиточной бабули. Он весь казался кукольным со своими домиками, отличающимися один от другого или расписными дверями и наличниками, или ползущими прямо по стенам цветами, или причудливой формой. И всё же город не смотрелся сорочьим гнездом, нет – дома, точно разные инструменты в оркестре, играли единую мелодию.
Улица – не мощёная, а просто хорошо раскатанная земля – оказалась здесь только одна. Чтобы добраться до других домов, убегающих вглубь по левую и правую сторону дороги, пришлось бы идти прямо по ровно подстриженной траве. Талле захотелось пробежаться по ней босиком. Хоола вообще выглядела таким местом, где можно остаться навсегда…
– Жаль, что в таком чудесном городе нам придётся спать на сене с лошадьми и мулами, – Талла не хотела делиться этой мыслью, но та невольно просочилась из сердца, шёпотом слетела с языка.
– А ты, и правда, кое-что понимаешь… – долетел ответ, но произнесённый совсем не голосом Итера.
Откуда здесь взялась Марбл? И тут Таллу прожгло воспоминание. Та самая фраза… Вот почему голос торговки показался знакомым! Да! Глубокий, красивый… из-под золотой вуали. И всё же признаваться Талла не спешила – память о том знакомстве на рынке Соланира отзывалась внутри тревогой.
Марбл же не только не отошла, ощутив напряжение, напротив, зашагала совсем рядом, так, что широкий подол платья вскользь касался грязных штанов Таллы.
– Дивный узор.
Торговка смотрела на её запястье. Туда, где прятался под рукавом тонкий, ажурный браслет, который Талла от нечего делать сплела из волос Итера.
– Да… спасибо…
Снова то самое ощущение, что и на рынке – будто женщина видит вглубь, читает из самой души. Раньше, той прежней и простой Талле, это бы даже понравилось, но не теперь, когда внутри хранилось столько секретов.
В просвете живой изгороди появился приветливый фасад постоялого двора с витражными глазами-окнами, избавив Таллу от необходимости продолжать беседу. Даже перспектива ночлега в конюшне перестала казаться такой уж огорчительной – всё лучше, чем сидеть за одним столом с торговцами, выдумывая ложь за ложью в ответ на самые обыденные вопросы. И не придётся выдерживать проницательный взгляд торговки с рысьими глазами…
Талла как раз хотела прямиком направиться туда, откуда слышались собачий лай и фырканье лошадей, когда изящная ладонь легла на её плечо. Какая удивительно тонкая кожа на этой руке! Видна голубоватая вязь вен, даже тех, что лежат глубоко от поверхности…
– Мне было бы печально думать, – произнесла Марбл, склонившись к самому виску Таллы, – что кто-то из нашей компании будет терпеть неудобства, пока я получаю удовольствие от ванны и мягкой постели.
– Простите, что собираемся испортить вам отдых, – удержаться от шпильки было выше всяких сил.
Талла сама не понимала, что с ней. Сначала злость на Ярена, теперь это… Марбл ведь не имела в виду ничего плохого? Всё эта боль в животе, ещё и повязка на груди стала казаться слишком тугой. Просто нужно отдохнуть от тряски, от дороги. А сейчас – извиниться перед торговкой за грубость. Но Марбл она только развеселила. На её губах затеплилась сердечная улыбка, и Талла окончательно утонула в стыде.
– На самом деле, – сказала торговка, – я вовсе не упрекнуть вас хотела, а пригласить. Обычно я останавливаюсь в комнатах, рассчитанных на несколько постояльцев. Это дорого, но.. Из окон этих покоев такой восхитительный вид! Больше нигде такого нет, я просто не могу от него отказаться. И раз уж у меня всё равно остаётся лишняя комната, вы могли бы её занять.