– Уверяю вас, эрн капитан, – подбавила в голос успокаивающе-мурлыкающих ноток Грэйн, заглядывая ему в глаза этак искательно: – Ни господину Акэлиа, ни, тем более, господину Тиглату, податься просто некуда. Ненавязчивый присмотр – вот и все, что им требуется. Нам с посвященным Апэйном вполне по силам этот присмотр обеспечить, верно ведь, Удэйн? – и незаметно пнула «братца-Удэйна» по лодыжке, чтобы не забывал подтверждать слова «сестрицы» уверенными кивками.
– Ладно, – тяжко вздохнул капитан. – Уговорили. Но тогда подайте сюда этого щенка-студента. Я сам расспрошу его насчет лаборатории.
– Не доверяете? – выгнула бровь ролфийка.
– Кэдвен, я прослужил с вами три пятилетия, помните? – Еще один вздох бывшего коменданта вышел гораздо тяжелее предыдущего. – Давай не будем сейчас мериться опытом. Поди сюда, парень. И не цепляйся за эрну с графиней. Я пока что не собираюсь тебя пытать.
Джона
Так уж повелось, что власть имущие всегда поглядывали на ученый люд с недоверием и подозрением. Оно и понятно, когда человек вдруг ни с того ни с сего начинает искать способ извлечь пользу из водяного пара, или лягушек резать, или, хуже того, выводить формулы, от которых мозги расплавятся, то ждать хорошего не приходится. Ученые платили взаимностью, ограничивая полномочия градоначальства на своей территории. А потому строили храмы наук чуть ли не на отшибе, чтобы и ученым спокойно, и начальству приятно. Ициарский университет изначально закладывался как место, где граждане Конфедерации Свободных Республик будут познавать великую мудрость Предвечного и готовиться к служению. Синтафский Эсмонд-Круг не смутился отделением нескольких провинций во время Великого Раздора и не спешил упускать из-под контроля души верующих, а потому выделил преизрядную сумму на основание богословского университета в Ициаре. Новоиспеченные идберранские властители не слишком обрадовались, но и противиться не стали – выделили ученым тивам поле на окраине городишки, мол, устраивайтесь поудобнее, господа богословы, коли вам охота, но в наши дела не суйтесь. А те и рады-радешеньки. Время шло, лес, разделявший город и университет, превратился в парк, но, как и прежде, любой студент прекрасно знал, как попасть на территорию заведения, чтобы никто не заметил. Эгнайр Акэлиа в этом смысле от других студиозов ничем не отличался. Он безропотно провел отряд к лаборатории и даже показал самое удобное место, чтобы на время спрятаться. Молодой человек после собеседования с капитаном Фрэнгеном совсем сник и пал духом. Джоне хватило мимолетного взгляда на него, чтобы убедиться – внук Вилдайра и не помышляет о побеге, как кролик, завороженный взглядом змеи, он парализован мистическим ужасом. Видимо, та стремительность, с которой ворвались в его жизнь настоящие ролфи и шуриа, выбила у Эгнайра почву из-под ног.
А вот тайные и явные намерения господина Тиглата требовали неусыпного внимания. Джона впилась ему в предплечье коготками, словно ловчий сокол в перчатку охотника. Шуриа шуриа видит не только издалека, но почти насквозь. К тому же, будь леди Янамари на месте идейного борца за свободу Шанты, она бы обязательно попыталась сбежать.
Вокруг были одни ролфи, сплошные ролфи. В такой зубастой компании любой шуриа чувствует себя неуютно и мечтает ускользнуть. Пятнадцать мрачных волкообразных солдат во главе с капитаном Фрэнгеном – это испытание для нервов детей Шиларджи. Оттого они с Шэйзом Тиглатом и жались друг к другу, как заблудившиеся в лесу малыши.
Да еще Грэйн бросала на подругу странные, неласковые взгляды. То ли встреча с бывшим комендантом форта Логан подействовала на эрну так угнетающе, то ли предстоящее побоище не радовало, но на все ободряющие улыбки Джоны она отвечала угрюмым сопением.
«Вот все они такие. Ты их любишь всем сердцем, тревожишься за них, клыкастых, тоскуешь в разлуке, а они рычат и сверкают зубищами», – с грустью думала графиня, ничуть не сомневаясь, что возлюбленная Вилдайра – Аслэйг точно так же огрызалась на свою подругу Эяршву. А ведь она с такой настойчивостью искала способ снять с шуриа Проклятье. Вообще-то прочитанное этой ночью в тетради Аслэйг не давало Джоне покоя ни на миг. «Один ответит за всех» – что означают эти слова? Кто ответит за всех шуриа? И спросить некого, и подумать как следует некогда.
Они с Тиглатом едва поспевали за стремительными ролфи и, должно быть, смотрелись со стороны не столько подозрительно, сколько комично. Крадущиеся по кустам серые тени, целеустремленная размашистая поступь эрны Кэдвен в компании с бравым Удэйном и вялым Эгнайром, а следом семенят двое шуриа – дамочка в модном капоре и щеголеватый господинчик.
– Великие Духи, только бы никто не увидел, – шептал перепуганный Тиглат. – Только бы не столкнуться с полицейскими.
– Боиш-ш-шься?
– Боюсь, – честно признался тот. – То, что они вытворяют, – форменное самоубийство. Их всех перебьют. И нас за компанию.
– Не хочется умирать в обществе ролфи?
– Абсолютно.
– А среди сородичей? – зловеще полюбопытствовала графиня. – На Шанте потрясающие закаты и, как утверждает моя… эрна Кэдвен, рассветы тоже. Это я к тому, что тебе, дорогой Шэйз, отсюда есть только одна дорога – на Шанту. Пора своими глазами увидеть родину, для которой ты сделал столько всякого-разного. О, да вы, похоже, обижены, господин Тиглат. Отчего?
– Я всегда любил свой народ, – буркнул шуриа.
Он уже понял, что пререкаться со злоязычной графиней можно до бесконечности. Она все равно оставит последнее слово за собой.
– Издалека. Ничего-ничего, у тебя, дорогой Шэйз, еще будет время на более близкое знакомство. Я сделаю все возможное, чтобы ты оказался на родине предков. Да тебе и деваться-то больше некуда.
– Это еще почему?
– Потому что, когда помрет тив Алезандез, эсмонды быстро смекнут, кто приложил к этому событию ручонку.
– Да тише вы там! Расшипелись! – грозно рявкнула на них Грэйн, не оборачиваясь.
– Я имел право на месть, – вспыхнул Тиглат и пребольно ущипнул женщину.
Истинно шурианский способ подчеркнуть свой гнев.
– Я тоже, драгоценный мой. Яд, умерщвляющий сейчас тива, предназначался тебе.
И тоже через одежду впилась пальцами в руку Шэйзу. Тот аж побелел, но сдержался.
Джона специально распаляла себя, дабы не впадать помимо воли в неуместную задумчивость.
«Один ответит за всех» – сказала дева Сигрейн. Все шуриа расплатились за смерть Удэйна эрн Кармэла, теперь один шуриа должен выкупить всех… Но как? Ответ вертелся на языке – единственно верный. Проклятья не бывают без условий, и условия эти одновременно просты и страшны в исполнении. Тут нужно идти до самого конца и, если уж решился, то не отступать, чего бы это ни стоило. Не отступил же Удэйн-Завоеватель, не сбежала Сигрейн, и смолчал верховный шаман. Ролфи и шуриа, шуриа и ролфи – их не разделило Проклятие, как думалось, нет. Оно связало два народа навеки. Вот и теперь, рядом с Грэйн, легче преодолевается Порог и «змеиный» час делается короче. И ходит по земле Джэйфф Элир, которого выкупила у Внезапной Смерти эрна Кэдвен, как живое доказательство того, что иногда стоит рискнуть и попросить у богов невыполнимого. Все так просто… Попросить… Великие Духи!
От неожиданности Джона споткнулась и повисла на руке у Тиглата.
– С вами все в порядке?
Она помотала головой и мысленно крикнула: «Да! Со мной все прекрасно. Я только что поняла! Я догадалась, моя Грэйн! Я теперь знаю».
Осталось лишь проверить. Дожить и проверить.
Когда вокруг такое количество вооруженных мужчин, то требовать себе заряженный пистолет, чтобы идти на штурм плечом к плечу, неразумно и даже, прямо скажем, глупо. Но очень хотелось, просто руки чесались.
– Как думаешь, он нас предаст или нет? – спросила Грэйн, подразумевая Вилдайрова внука, который уже успел войти внутрь лабораторного корпуса.
На первый взгляд – премиленький кирпичный домишко, весь, до самой трубы на крыше, увитый плющом. Ящики с пестрыми виолами, кружевные занавески и колокольчик звонка отвращали любое подозрение. В таком домике мог проживать профессор самого мирного нрава, но ни в коем разе не изготовливаться страшные смертоносные ружья.
Джона ответила, почти не раздумывая:
– Побоится. Он уже взвесил все за и против и решил, что родство со Священным Князем выгоднее.
– Ну-ну, – ролфийка не сдержала глумливого смешка. – Выгодно, говориш-ш-шь.
Шуриа тоже хотелось шипеть по-змеиному. Не повезло Вилдайру с потомком, загнила среди корыстолюбцев чистая «волчья» кровь. Нет для Эгнайра Акэлиа ничего святого и не будет. Может быть, права эрна Кэдвен, и пусть бы Хозяин Архипелага никогда не узнал про родственника?
А ролфийские диверсанты сидели по кустам бесшумно, не курили, не сопели, не чесались, и казалось, что и не дышали вовсе. Хорош-ш-шие солдаты. Вот что-что, а воины у ролфийских мамаш получаются прекрасные. Гораздо лучше, чем гражданские тивы.
– Внимание! – насторожился капитан Фрэнген и предупреждающе поднял руку.
Джона поклясться была готова – у разжалованного коменданта форта заострились уши.
И верно. В дверном замке провернулся ключ. Это внук Священного Князя выполнил свою часть уговора.
– Вперед! – скомандовал ролфийский командир.
– А вы оба сидите здесь, пока не позову.
Грэйн по-прежнему злилась на шуриа и не хотела сменять гнев на милость. Джоне не привыкать, а Шэйз втянул голову в плечи, словно на него прикладом замахнулись. Грозна эрна Кэдвен, ох, грозна!
Любопытство леди Янамари оказалось прямо-таки диллайнским, поэтому едва первый ролфийский солдат сунулся в дверь, как она содрала с головы шляпку, на четвереньках выползла из кустов и стала прислушиваться к происходящему внутри. К счастью, вышколенные диверсанты сработали без сучка и задоринки, обойдясь даже без стрельбы.
– Ну что там? – дергал Джону за подол Тиглат.
Он уже и думать забыл о побеге. Да и куда бежать? Через стену, отделяющую университет от парка, без лестницы не перелезешь, калитка закрыта на замок, а идущий через учебные корпуса шуриа обязательно привлечет к себе внимание зорких студиозов. А чем кончится встреча с патриотически настроенными идберранцами, еще не известно.