йших фехтовальщиков Франции. Паж терпел боль, пренебрежение и даже капризы Анриетты. После занятий у молодого человека оставалось не очень уж много сил.
Шевалье Жорж-Мишель еще раз внимательно посмотрел на юношу:
— Сегодня и завтра не приходите. Я пришлю своего врача. А то еще сляжет и я пари проиграю, — обернулся он к Нанси.
Капитан нахмурился. Но что он мог сделать? Похоже, граф де Лош и шевалье Александр стоили друг друга.
Прошла еще неделя, и шевалье Жорж-Мишель с удивлением заметил, что начинает получать удовольствие от уроков для шевалье Александра. Два занятия — пари и сюрприз для Анриетты — настолько увлекли графа, что он понял, что в очередной раз счастлив. Уроки не стали более легкими, однако теперь для того чтобы поднять юношу с пола, шевалье Жорж-Мишель перекладывал шпагу. Или просто, если фехтовал левой, протягивал правую.
Как-то, оставив молодого человека в очередной раз без штанов, обошел его со всех сторон и задумчиво сообщил, что тот не красавец — одна кожа да кости, и он не понимает, отчего двор так сходит с ума по «шевалье Александру». В результате, шевалье де Бретей начал регулярно обедать и ужинать в обществе его сиятельства, старательно копируя непринужденные манеры графа. Александр никогда не упускал возможности научиться чему-нибудь полезному.
Потом в фехтовальном зале появился лед, потом цирюльник каждый день растирал израненную руку шевалье Александра разными мазями и прикладывал компрессы на ночь. Анриетта фыркала — компрессы воняли и мешали. Но прощала. Все же она была влюблена — так все вокруг говорили, а герцогиня пока еще прислушивалась к мнению света.
Поединок между бароном де Нанси и шевалье Александром собрал почти весь двор. Даже его величество, отмахнувшись от мудрых советов, «случайно» появился в фехтовальном зале. Его величество попал в двусмысленное положение. Его любимчик оказывался учеником этого мерзкого кузена. «Надо будет, пожалуй, тоже поучить мальчика чему-нибудь, а хотя бы и стихосложению». К счастью для себя паж не знал о кошмарных планах его величества.
Как и предсказывал шевалье Жорж-Мишель, капитану де Нанси так и не удалось выбить шпагу из руки юноши. Мальчишка вцепился в нее так, как будто жизнь его сосредоточилась в этом куске стали. Строго говоря так оно и было. «Жизнь дворянина — его шпага», — всякий раз повторял граф де Лош, выбивая клинок из руки мальчишки. Иногда подкрепляя слова ударом шпаги. Хорошо ли, дурно ли поступал шевалье Жорж-Мишель, паж не думал. Главное — граф своего добился. Барону не удалось обезоружить юношу. Он «погиб», так и сжимая в руках шпагу. Согнулся, закашлялся, схватился рукой за грудь. Удар был силен. Не настолько, правда, чтобы сбить его с ног. Все же капитан щадил мальчика, в отличие от его сиятельства. Так что тут же схватил шевалье Александра за плечо.
— Вы что, были без нагрудника?
— А зачем? — совершенно искренне удивился Александр де Бретей, когда ему все-таки удалось откашляться.
Барон де Нанси укоризненно взглянул на графа де Лош.
Тот ничуть не смутился.
— Выигрыш — мой.
— Я уже принес книгу, — холодно отозвался барон. Граф де Лош небрежно сунул томик пажу.
— Идемте, шевалье, — Нанси протянул Александру де Бретей руку.
— Куда это вы собрались, капитан? Его величество здесь, — граф де Лош улыбался. — А шевалье фехтует со мной. Надо же посмотреть, чему он научился.
Нанси остановился.
— Ваше величество, мне необходимо проверить посты, — безукоризненный поклон.
— Конечно, идите, — король пребывал в благодушном настроении. Во-первых его любимец выиграл пари. Во-вторых — родственники опять поссорились.
Александр остановился. Впервые за долгие месяцы он не знал, как поступить. Кто-то взялся за эфес его шпаги. Юноша инстинктивно отпрянул, сжимая руку. Граф де Лош вновь улыбнулся.
— Сними защиту.
Шевалье Александр побледнел.
— Штаны я тебе оставлю, — шепнул шевалье Жорж-Мишель, предваряя волнения юноши.
И тут Александр де Бретей понял: он ненавидит этого человека. Не так как Буасе — по другому. И бросаться в бой очертя голову, размахивая шпагой как дубиной, он не будет.
Изысканное приветствие. Первое касание клинков. Юноша сосредоточился только на одном — как достать врага. Он не обращал внимания на треск ткани, мелкие царапины, ему было абсолютно все равно, останется ли он одетым или нет. «Достать» — стало смыслом его жизни.
И шевалье Александр «достал». Испуганно отшатнулся при виде алой полосы на рубашке его сиятельства. Граф резким движением выбил клинок из руки пажа. Усмехнулся: «Этого приема вы пока не знаете». Потребовал платок, прижал к ране. Тотчас отбросил. Александр де Бретей стоял в оцепенении. Как и во время первой дуэли он не знал, что делать. И хотя с тех пор не было ни дня, чтобы он не занимался, он до сих пор не мог поверить, что смог это сделать. Достать графа де Лош, сильнейшего фехтовальщика Франции, ну за исключением еще пары-тройки дворян. Зацепил не случайно, не благодаря улыбке фортуны. Нет. Удар был нанесен по всем правилам — как его учили. Оставалось ждать, что скажет его сиятельство.
Шевалье Жорж-Мишель еще раз провел рукой по царапине, еще раз убеждаясь, что все происходит наяву и у него на руке действительно кровь. Затем отдал шпагу пажу, шагнул к Александру, сжал его в объятиях и расцеловал от души. Юноша подумал было, что это очередная насмешка. Но шевалье Жорж-Мишель был искренен.
— Я же говорил, что лучше смогу натаскать мальчишку, чем Нанси.
Александр молчал. Одежда его была цела, хотя паж и понимал, что будь у его сиятельства желание выставить его на посмешище, он бы так и сделал. Граф отхлебнул из принесенной кем-то бутылки, осведомился, где барон де Нанси. Громогласно объявил, что тотчас пойдет искать кузена. Паж понял, что шевалье уже забыл о нем. Он только что ненавидел графа, но… Разве у него были шансы научиться чему-либо, кроме уроков его сиятельства?
— Ваше сиятельство, а вы еще будете фехтовать со мной? — обратился он к шевалье Жоржу-Мишелю.
— А на кой мне это сдалось? — с той же искренней непосредственностью, с какой он только что радовался победе юноши, отозвался его сиятельство. — Пари я выиграл. Так что все, шевалье. С чего это вы вдруг вообразили меня учителем фехтования?
Александр выпрямился. На него в упор смотрел король. Придворные шушукались, переговаривались, посмеивались, разве что пальцем не показывали.
Что ж. Он забылся. Размечтался. И вот результат. Ничего. Придется напомнить этой мрази о себе.
— Благодарю ваше сиятельство за оказанную честь и возможность доставить вам удовольствие.
Граф де Лош опустил бутылку и внимательно посмотрел на пажа.
— Однако благодарю вас и за то, что вы напомнили мне о моей первейшей обязанности — служить его величеству, — с той же непоколебимой учтивостью продолжил шевалье. Обвел присутствующих взглядом и все поняли. «Стервец вернулся. Бог знает, что у него на уме и зачем он ввязался в это пари, но никому от этого лучше не станет. Шевалье Александр не меняется».
— На сегодня вы свободны, Александр, — великодушно распорядился король, обрадованный возвращением любимца. Снял с руки перстень и отдал молодому человеку. Его забавляла внезапная тревога приближенных и надменные манеры мальчишки.
— Мы разрешаем вам носить шпагу. Сегодня вы показали, что прекрасно владеете оружием. Однако мы видим существенные пробелы в вашем образовании и намерены заняться с вами охотой.
Паж склонился перед его величеством. Король махнул рукой, свистнул борзую и вышел. Граф де Лош, наблюдавший за этой сценой с некоторым интересом, вновь отпил из бутылки. Придворные начали расходиться, стараясь не привлекать внимания юного пакостника.
И тут его сиятельство, покидавший зал последним, с удивлением заметил, что шевалье Александр едва сдерживает слезы. Граф недоумевал. Только что обласканный королем, мальчишка должен был сиять от счастья. Однако юный шевалье, оглядевшись по сторонам и убедившись, что остался один, опустился, нет — рухнул на скамью и разрыдался. Шевалье Жорж-Мишель остановился. Что-то было не так. Но что? Кто довел мальчишку до слез? Он, кажется, не ранил щенка и даже пощадил его самолюбие. Нет, он все сделал правильно… И все же. Уже знакомое и не раз испытанное при общении с шевалье Александром чувство заставило его остановиться.
Второй раз в жизни его сиятельство наблюдал редкостное зрелище — рыдающего шевалье Александра.
— Меня учить не хотят, — паж забыл, что граф де Лош его враг, что еще вчера он просто издевался над «наглым щенком». И теперь в совершенно несвойственной для себя манере мальчишка поведал, что никто, ни один нормальный учитель в Париже не хочет с ним заниматься. Даже за баснословные гонорары.
Жорж-Мишель задумался. Отчего-то он испытывал расположение к разряженному и размалеванному щенку, занимающемуся делом для дворянина столь постыдным, что даже сидеть и разговаривать с ним для человека чести — уже подвиг. И все же что-то с этим пажом было не так. Что-то неправильно. Эта забота Гаспара… Эти слезы… Граф де Лош неожиданно подумал, что не знает даже имени мальчишки и никогда не слышал о родственниках шевалье Александра.
— Ну, перестань ныть! — Резкостью тона шевалье попытался скрыть смущение. — Будешь ты учиться. С моими пажами. Нет, право, что за самомнение! Мне что, заняться больше нечем, шевалье?!
Выражение лица юноши было таким горестным, что граф смутился еще больше. Что бы такого сказать, чтобы успокоить мальчишку?
— А когда-нибудь я еще, может, и в секунданты к вам пойду, если научитесь фехтовать прилично, — легкая насмешка в тоне говорила о том, что это обещание вряд ли стоит принимать всерьез. Однако королевский паж успокоился, перестал всхлипывать и даже достал небольшое зеркальце. Бесполезно. Краска смылась, местами размазалась. Да еще слезы. Шевалье Александр, сколь было возможно, вытер лицо, а когда вновь открыл глаза — граф уже исчез.