– Да нет же. Я сделал другую. Еву.
– Как другую? – возмущенно спросила Лилит. – Он же скучал по мне, а не по другой!
Бог пожал плечами. Ему почему-то тоже стало обидно за Лилит и за то, что Адам захотел не ее, а другую, но решил не вдаваться в подробности.
– Извини, так вышло, – безразличным тоном ответил он.
Лилит сидела вся красная. Она была так сердита, что не могла найти слов, чтобы выразить негодование. Она только жалела, что напротив нее сидит Яхве, а не этот жалкий хорек Адам. Она бы ему показала, как просить вместо нее сделать другую женщину. Наконец, она кое-как справилась с собой и почти нормальным тоном спросила:
– И как там она?
Бог, исподтишка наблюдавший за Лилит, невольно расхохотался, но тут же снова принял серьезный вид.
– Да в общем ничего. Вроде с Адамом поладила.
– Вот пусть им и подавится, – злобно бросила Лилит. – И сам хорек, и Ева эта тоже, небось, хорек. Вот хорьков-то понаплодят после соития.
Яхве снова не удержался и хихикнул. Лилит сердито на него посмотрела и на какое-то время замолчала. А потом ее лицо приняло несвойственное ему льстивое выражение.
– Великий Саваоф! – церемонно начала она. – А ты мне не сотворишь какого-нибудь мужчину? Мне ведь одной скучновато, а твой дом, похоже, будет достаточен и для двоих.
Яхве долго и серьезно смотрел на женщину. Напускная подобострастность исчезла с ее лица, и оно приняло знакомое ему гордое выражение. Взгляд синих глаз жег его сердце. Она ведь все-таки была Лилит. Бог тяжело вздохнул. Ему хотелось ответить, что мужчина, созданный для нее, давно сидит рядом у костра, но вместо этого выдавил из себя:
– Я подумаю над твоей просьбой.
Было поздно, и усталая Лилит давно хотела спать, но не решалась уйти, оставив одного мрачно молчавшего Яхве. От приступов зевоты у нее уже стало сводить челюсти, а бог все так же продолжал смотреть немигающими глазами в одну точку. Наконец, женщина не выдержала.
– Саваоф! – взмолилась она. – Можно, я пойду спать?
Яхве очнулся от дум, и на его лице появилось виноватое выражение.
– Конечно, Лилит. Иди, – мягко ответил он.
Женщина поднялась, но в последний момент рискнула задать вопрос, который не давал ей покоя в последние минуты.
– А ты не пойдешь со мной? – с просящей интонацией произнесла она. – Мне было бы с тобой не так страшно.
На лице бога появилось какое-то потерянное выражение. Если бы Лилит знала, как он хотел остаться с ней. Но он не мог не сознавать, что начинает запутываться во всей этой истории с людьми и, главное, с Лилит. А кроме того, он побаивался, хотя и стеснялся самому себе в этом признаться, что о происходящем узнает его друг Самаил. Тот бы просто сделал из него посмешище. Яхве уже воочию видел, как его приятель, сощурив свои полные иронии глаза, стоит и выговаривает:
– Мало того, что, ты, Хова, повинуясь подсознательному порыву, случайно сотворил женщину, похожую на богиню Лилит, ты к тому же умудрился в нее влюбиться. Признайся, ты ведь только радовался, когда та по своей прихоти рассталась с Адамом. Ты ведь рассчитывал с этого что-то поиметь? Или кого-то? Открой другу тайну. Скажи, кого?
Яхве ясно видел, как он заливается краской стыда, а Самаил, как ни в чем не бывало, продолжает:
– Молчишь? Вот и молчи. У тебя же на лбу написано, что ты собирался залезть к ней в постель.
Самое смешное, что это было правдой, и никаких особых препятствий этому он бы не встретил. Но почему-то ему было стыдно. Его грызло мужское самолюбие. Он, всесильный, всезнающий и достаточно циничный от всезнания, считал нечестным воспользоваться зависимостью от него женщины и тем самым нарушить ее право свободы выбора. Но в то же время это не помешало ему, когда Лилит попросила вернуть ей Адама, чисто по-мужски ее приревновать. Ему, всемогущему, хотелось, чтобы женщина предпочла не этого простака, а его. Но не бога Саваофа мудрого, а Хову, такого же, как Самаил, веселого повесу, любящего подраться из-за баб на дуэли.
Итак, просьба Лилит остаться с ней на ночь привела его в трепет. Он был не настолько стоек, чтобы долго находиться так близко к ней. И он растерянно произнес:
– Нет, Лилит. Я должен вернуться в вечный мир, – и с болью заметил, как в глазах женщины мелькнула обида.
Утром вместо того, чтобы дооборудовать дом для Лилит, Яхве стал обучать ее, как делать лук и стрелять. Лилит была немного удивлена изменением программы, но послушно принялась выполнять задания бога. К середине дня ее стрелы уже перестали беспомощно падать рядом с луком, а она, охнув, не дула на больно задетые тетивой пальчики. Стрелы вполне сносно летели в нужном направлении. Конечно, до совершенства было далеко, и требовалось еще тренироваться, чтобы вначале попадать в это проклятое дерево, а потом научиться поражать нарисованный на нем Саваофом круг. Бог, в какой-то момент поняв, что его присутствие за спиной мешает Лилит почувствовать себя свободной, отправился строить из заготовленной древесины дом.
Яхве схитрил. Конечно, ему ничего не стоило возвести для Лилит и дворец, но они, дворец и дикарка, не сочетались бы друг с другом. По крайней мере, пока. И это противоречило бы смыслу эксперимента, где каждый получал все в соответствии с тем, чего мог добиться своими руками и головой. Нужно было ограничиться подобием хижины.
И все же он… слукавил. Хотя Яхве прилично наработался вчера, да и сегодня не ленился, но что-то было сделано не божьей рукой, а божьей волей. Лианы, например, сами прочно сплели ветви деревьев друг с другом, и получились стены и крыша. Но устанавливал все это, прилично помучившись, сам Яхве. А затем широкие и плоские листья пальм самостийно улеглись сверху и живописно укрыли крышу, сделав ее непроницаемой для воды, то есть для дождя, который Лилит еще не видела. Бог выложил очаг и, тяжело вздохнув, создал несколько сосудов, в которых она могла бы хранить воду и готовить еду. Его совесть нашептывала, что он поступает несправедливо по отношению к Адаму и Еве, не получившим никаких привилегий, но он… не захотел прислушиваться к ее голосу.
Лилит пришла от своего нового дома в полный восторг и, похоже, была готова благодарно броситься на шею Яхве, но постеснялась. А бог заметивший, как она сдержала порыв, огорчился.
Они прилично намотались за этот день, и ни на какую охоту для ужина сил уже не было, хотя проголодались они крайне. Яхве пошел прогуляться и набрать плодов, а Лилит сбегала на берег и принесла для себя моллюсков. Они с удовольствием уплетали эту неприхотливую пищу, а женщина по-детски хвасталась своими достижениями в стрельбе. Богу было грустно. Он с удивлением поймал себя на мысли, что совсем недавно, чтобы произвести впечатление на богиню Лилит, попытался перевернуть устои вечного мира и невольно сотворил что-то совершенно непредсказуемое и не поддающееся его контролю. И, похоже, заметно раскачал фундамент мироздания всего лишь ради этого вечера со смертной женщиной. А похожая на нее богиня (именно так, похожая на женщину богиня, а не наоборот) осталась где-то далеко в тайниках его бесконечной памяти.
Лилит в конце концов обратила внимание, что бог ее не слушает. Она замолчала и вскоре заметила, что и на ее молчание Яхве никак не прореагировал. Женщина начала обижаться. Подумаешь, какой важный. Она тут целый день мучилась, пока в дерево не попала, а он, великий Саваоф, даже словечка не нашел, чтобы ее похвалить. Лилит обиженно поджала губки.
– О великий Саваоф! – с оттенком ехидства снова заговорила она. – А где в моем доме будет спать мужчина? Ты ведь позаботился о ложе только для меня.
Сама этого не подозревая, лучшего способа уколоть Яхве Лилит не могла найти. Он так печально посмотрел на нее, что той невольно стало его жалко.
– Что случилось? Я что-то сделала не так? – виновато спросила она.
Яхве отрицательно покачал головой.
– Это я все делаю не так, – мрачно и непонятно ответил бог. – Ты спросила, где будет спать мужчина?
Лилит, чувствуя, что эта тема почему-то задевает бога, нехотя кивнула.
– Он будет спать с тобой. Он будет твоем мужем, и ты будешь делить с ним ложе, – справившись с собой, будничным голосом ответил Яхве.
– А зачем? – удивилась женщина. – Разве здесь мало места? Я уже одну ночь проспала с Адамом и не могу сказать, что пришла в восторг. Мне мешали его коленки. А утром он вообще с ума сошел. Так на меня смотрел, трогал, а потом вообще на меня залез.
Яхве невольно усмехнулся.
– Я совсем не хочу, чтобы новый мужчина делал то же самое, – решительно договорила женщина. – Пусть спит отдельно.
– Но ведь мужчина просто хотел соития, – растерянно выдавил из себя бог. – А это вовсе не наказание. Скорее, это высшая форма физической любви, которую существо одного пола может проявить по отношению к другому. Реализация подсознательного стремления живого к самовоспроизведению через наслаждение. Ловушка природы.
– А если я не хочу самовоспроизводиться? – спросила любознательная Лилит.
Бог засмеялся.
– Если в природе женское начало прекратит соединяться с мужским, то все сущее умрет, – назидательно ответил он.
– А я и так умру. Ты ведь меня такой сделал, – с тенью укора произнесла Лилит. – И мне безразлично, самовоспроизведусь я или нет. У тебя уже есть пара, Адам и Ева, вот пусть и самовоспроизводятся. А мне мужчина нужен не для этого. С ним просто веселей, чем одной.
Лилит, задумавшись, сделала паузу.
– Да и вообще, может, лучше сотворишь мне женщину. Она, по крайней мере, не будет тыкать в меня своим отростком, – деловито закончила она.
Яхве пришел в ужас от этого предложения.
– Я лучше все-таки сделаю тебе мужчину, – проговорил он.
– Так делай. Но не для соития. И не медли, – стала поторапливать его Лилит.
Бог задумчиво покачал головой.
– Все не так просто. Процесс создания мужчины трудоемок и занимает много времени, – соврал он. – Мне понадобится срок, чтобы подготовиться.
У Лилит загорелись глаза.