Авель виновато шлепнул себя по губам, хотя глаза его лукаво блестели.
– Ладно-ладно. Не заводись, – примирительно сказал он. – Я ведь так, в шутку. Лучше давай, наконец, рассказывай.
И Каин вспомнил, как при первых лучах солнца собирал для Саваофа рис, как накопал кореньев и собрал короб ягод. А затем по дороге прихватил и полевых цветов. И все это сложил у алтаря, стараясь не глядеть на вонючее червивое мясо. Он рассказал об этом Авелю, а тот завороженно глядел на брата.
– Ну, ты даешь. Я понял. И придраться не к чему. Саваоф хотел жертвоприношение, и он его получил. Правда, неправильное, но жертвоприношение, – задумчиво проговорил он. – Но отец ведь лопнет от злости.
– Или да, или нет, – равнодушно ответил Каин. – Хотя я надеюсь, что нет. Хотелось бы верить, что до него дойдет: важны чувства дарящего, а не сам дар. Богатая и правильная жертва, но не от сердца, даже оскорбительна.
Авель с уважением посмотрел на брата.
– Ты, наверно, долго думал, прежде чем решился, – полувопросительно произнес он.
Каин молча кивнул.
Они какое-то время лежали в тишине. Неожиданно Авель толкнул брата в бок.
– Каинчик! Можешь мне о чем-то рассказать? – застенчиво попросил он.
Брат лениво повернулся к нему.
– О чем еще?
– А как это быть с женщиной? Хорошо? – совсем тихо спросил Сол.
Каин хотел было засмеяться, но сдержался. Он понял, что вел себя все время как последний дурак. Что не заметил, как собственный брат подрос и по возрасту старше, чем он сам тогда, когда первый раз мальчиком пришел к Лилит. И вспомнил свои подростковые муки и подглядывания. И устыдился. У него никого не было, и не к кому было обратиться. А у Авеля есть Каин, который даже не удосужился поинтересоваться, каково младшему брату видеть, как он при первой же возможности уединяется с Лилит.
Каин про себя выругался. И рассказал все, как мог. И про рукоблудие, и про подглядывание за родителями. Вот только про мать и Самаила нет. А в конце рассказал, как это было первый раз с Лилит, и как это было прекрасно.
Авель с мечтательным выражением смотрел в небо. А затем его физиономия погрустнела.
– Ты рассказал замечательную историю, – мрачно сказал он. – Но мне в ней нет места.
У Каина защемило сердце. Ведь такие мысли были и у него.
– Не глупи, Сол, – проговорил он. – Ты разве не заметил, что Каина тоже очень повзрослела.
– Ага, – заметил Авель. – Я видел, как она купалась. У нее и грудь почти как у матери и вообще она красивая.
– Вот видишь, – обрадовался Каин. – У тебя будет красивая жена.
Авель грустно цокнул.
– Ах, братишка-братишка, – печально сказал он. – Она хоть и красивая, но не для меня. Как считала меня мальчиком, так и считает. Просто братом. А чуть что: Каин такой, Каин сякой. Только про тебя и говорит. Влюблена она. Но не в меня.
Каин искренне удивился.
– Да ты что! А я и не знал.
Братья снова замолчали. Затем снова заговорил Авель.
– Каинчик! У Лилит ведь муж Саваоф, правильно? – с каким-то подвохом спросил он.
– Да, – не понимая, к чему ведет Сол, ответил Каин.
– Значит, ты ее второй муж? – продолжал Авель.
– Выходит так, – ответил Каин.
– Получается, что у женщины может быть много мужей?
Не имея возможности противиться столь неоспоримой логике и вспомнив мать, Каин кивнул.
– Так, если у Лилит появится еще кто-нибудь, ты не будешь возражать? – серьезно глядя на брата, спросил Сол.
Тот вначале удивился, а потом расхохотался. Он взъерошил волосы брату и со смехом сказал:
– Пожалуй, если это будет ненадолго и если это будешь ты, то не буду.
Сол прямо засиял от счастья.
– А ты можешь пропустить следующее свидание с ней? На него пойду я, – с надеждой попросил он. – Ну, пожалуйста, Каинчик.
Каин растерялся. До этого все казалось ему шуткой.
– Ты хочешь пойти вместо меня к Лилит?
Сол кивнул.
– Но как ты себе это представляешь? – спросил он. – Она ведь ждет меня.
– Это не твоя забота, – по-деловому ответил брат. – Я только прошу тебя пропустить свидание.
Каин задумался. Честно говоря, мысль о том, что Лилит будет дарить кому-то, но не ему, свои ласки юноше не нравилась. Даже очень сильно не нравилась. Но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что творится сейчас с братом. И решил пойти на сделку со своей совестью и согласиться. К тому же он не очень верил, что у Сола что-нибудь получится.
– Хорошо, – с некоторым напряжением в голосе сказал он. – Но при определенных условиях. Первое, если твой план удастся, не рассчитывай, что и дальше я позволю тебе продолжать в том же духе. Займись лучше Каиной. Кстати, в этом, говорю по секрету, заинтересована и Лилит. И второе, если ты потерпишь неудачу, новой попытки не будет, и это не моя вина.
Похоже было, что Сол хотел Каина расцеловать, но в последний момент сдержался.
Авель нехотя плелся в сторону святилища с молодым барашком на плечах. Они долго его выбирали, и, наконец, отец остановился на самом бойком.
– Вот он-то нам и нужен, – удовлетворенно проговорил Адам, взваливая его на сына. – Смерть всегда первыми находит тех, кто высовывает свой нос.
Авель безразлично кивнул, думая, что будет, когда отец увидит свое святилище после посещения Каина. Хорошо, хоть у того хватило ума отговориться, и с ними он не пошел. Главное, что и мать его поддержала, не дала отцу настоять. Видимо, подозревала, что ничем хорошим все не кончится.
Наконец, они дошли. Адам остановился перед входом и с наигранным интересом произнес:
– Так. Интересно, что там великому Саваофу приготовил Каин?
Они вошли. Было уже ближе к вечеру, но все еще достаточно сумеречного света проникало через отверстие в крыше. В нос, как всегда, ударил гнилостный запах, отвратительность которого усугублялась отчетливой примесью аромата цветов, которые были везде. Перед алтарем, но не на нем, где лежала разлагающаяся плоть, а у подножья аккуратными кучками лежали пучки различных съедобных кореньев, короб с ягодами и мешочек с рисом. Авель во все глаза смотрел на отца. Но тот как будто ничего не заметил. Только лицо его окаменело.
– Сейчас ты принесешь свою первую жертву Создателю, – надтреснутым голосом заговорил Адам. – И поскольку твой старший брат выбрал свой путь и не пришел с нами, – произнес он таким тоном, что у Авеля по коже поползли мурашки, – я научу не его, своего первенца, а тебя, как это делается. Мне же показал сам Саваоф. Нужно просто убить животное камнем.
В глазах Авеля мелькнуло удивление, смешанное со страхом. Он не раз убивал животных, и тех же баранов тоже. Но никогда их зря не мучил. Как, кстати, и отец. Никогда в жизни он не видел, чтобы тот получал удовольствие, глядя на раненного зверя. Так к чему такая жестокость? Сколько раз придется стукнуть этого несчастного барана по его крепкой голове, чтобы он умер? Сколько раз он услышит его жалобное блеяние?
– Отец, я не смогу, – едва выговорил Авель.
– А я думал, что только бараны блеют, – насмешливо сказал Адам. – Ты сможешь. Ты же не Каин. Это он вместо мужской работы предпочитает цветочки. – Он поднял средней величины камень и протянул мальчику. – На, бей. Я подержу.
Адам повалил барана на землю и придавил его своим телом.
– Бей! – повторил он.
Авель отрицательно помотал головой.
– Бей, я сказал. Или ляжешь вместо него, – снова угрожающе повторил Адам, в глазах которого мелькнуло безумие.
Испуганный мальчик что есть сил ударил барана по голове, но тот только заблеял. Он ударил еще раз и еще, но животное не умирало. Авель закричал и стал, как одержимый, колотить его камнем. А потом в его глазах потемнело, и он потерял сознание. Когда очнулся, над ним стоял отец. В его глазах было сочувствие.
– Вот и молодец. Отлично справился, – как ни в чем не бывало сказал он. – Господин принял твою жертву. Теперь ты можешь в следующие разы воспользоваться ножом. А теперь иди домой. Мне нужно еще кое-что сделать.
Вздохнувший с облегчением мальчик опрометью бросился бежать. Когда он скрылся, лицо Адама исказилось мукой. И он, сгорбившись, начал убирать оскверненное Каином святилище.
Вернулся Адам поздно и усталый. Сыновей не было. Они в последнее время завели манеру ночевать отдельно в шалаше, который поставили на берегу озера.
– Как прошел день? – осторожно спросила Ева.
Адам неопределенно пожал плечами.
– Принесли жертву?
Адам кивнул, снова не произнеся ни слова. Ева, видя, что тот не в духе, продолжать расспросы не стала.
– Есть хочешь?
Адам отрицательно покачал головой и, скинув с себя одежду, улегся в своем углу.
– Я хочу спать, – проворчал он и отвернулся к стене.
Ева решила, что самое лучшее будет, если она оставит мужа в покое, но именно сегодня ей было очень сложно это сделать. Особенно после того, что она узнала от Каина. Ее просто распирало, как хотелось поделиться с мужем, пусть даже и сердитым. Ведь, в конце концов, это касалось и его самого. Она легла рядом с ним и сделала вид, что собирается спать. Хотя обоим было не до сна. Он, отвернувшись и от всей души желая, чтобы жена провалилась в тартарары, вновь и вновь молил своего бога о прощении, а она фальшиво громко ворочалась и кряхтела. Наконец, не нашла ничего лучше и захихикала. Ее в самом деле разобрал смех. Этого Адам уже выдержать не мог.
Он повернулся и рявкнул:
– Ты перестанешь мне мешать спать или нет? Или тебя выкинуть из пещеры?
Ева обиженно поджала губы.
– Я могу и сама уйти. А ты дурак, если не хочешь узнать одну новость, – обиженно сказала она.
– Какую еще новость? – с раздражением спросил Адам. – Мне сегодня только еще новостей не хватало.
– А такую, – делая вид, что не замечает недовольство мужа, сообщила Ева. – Я уже несколько дней как приметила, что Каин выглядит каким-то не таким. Вот я на него и насела, с чего бы это. Он отнекивался, отнекивался, а сегодня не выдержал