ствиям, а, наоборот, помогает ему.
Лэйн проник в теплое и богатое помещение; две женщины, гревшие постель Рэйву, сжались от страха и постарались сделаться как можно менее заметными. Лэйн перешел на другую сторону большой спальни и выглянул во двор: там мелькало множество факелов, слышались яростные крики, бег многочисленных ног по ступеням и площадкам, доносились проклятья и ругань. Наблюдая за суетой внизу, Лэйн подумал, что заглянул в гости к ярлу слишком рано: без сомнения, убийство Рэйва обезглавит всю эту толпу, но дезорганизацией дело может не ограничится — вполне вероятно, что после убийства второго ярла начнется паника и энтикейцы бросятся врассыпную из замка куда глаза глядят. Это было бы не слишком хорошо, поскольку вылавливать их потом по лесам Лэйну нисколько не улыбалось. Значит, Рэйв подождет своей очереди.
Поначалу энтикейцы бегали по Энно все скопом, но поиски не приносили результатов, и сама их бессмысленность с каждой минутой становилась все более очевидной. Тогда они разделились на несколько групп, при том одна из этих групп принялась осматривать нижние этажи донжона. Лэйн подумал, что ждать дальше нет смысла: прежде чем идти отдыхать, можно забрать еще несколько жизней, использовав способность «белого призрака», которую он до сих пор почти не применял. Ему удалось тихо убить двоих, подгадав момент, когда на них никто не смотрел — это заняло три или четыре секунды — но потом Лэйна заметили, и началась беготня.
Лэйн не трогал северян, которые становились спина к спине и готовились защищать друг друга, он предпочитал бить наверняка, появляясь позади одиночных целей и полностью пренебрегая какими-либо правилами честного поединка. Он вывел из строя четверых, после чего отступил, пираты бросились за ним; в тоже время навстречу, привлеченная шумом, двигалась еще одна группа. В какой-то момент пиратам показалось, что «белого демона» взяли в клещи, особенно мало думала о своей защите вторая группа — за что немедленно и была наказана: выведя из строя еще несколько целей, Лэйн в состоянии призрака переместился в другую часть замка. Нужно было отдохнуть, поесть, поспать и восстановить потраченные силы. Но азарт не давал Лэйну уйти: в замке оставалось еще приблизительно двадцать или двадцать пять энтикейцев, и ему хотелось перед отступлением отправить на тот свет еще нескольких.
Разглядывая внутренний двор из бойницы в стене смотровой башни, Лэйн заметил, что пираты собираются одной толпой и чего-то ждут. Сам Лэйн в это время находился внутри башни, на последней лестничной площадке, в то время как немного выше, над его головой, нервно топтался на месте молодой энтикеец, слишком хорошо осознающий, насколько легкой целью он является и оттого беспрестанно бормотавший молитвы, обращенные к Князьям Света и духам рода с просьбой защитить его от внезапной смерти. Лэйн не трогал пирата потому, что не хотел пока привлекать к смотровой башне внимания: находившийся на верху башни невредимый энтикеец создавал у своих товарищей ощущение, что таинственного убийцы в этой части замка нет.
В это время появился ярл; его подручные тащили за собой молодого человека и полуголую девушку — оба грязные, в крови и в следах собственных испражнений на одежде, в силу пережитых пыток и издевательств, безразличные уже ко всему.
Лисий Хвост схватил девушку за волосы и приставил к ее горлу меч.
— Ты, ублюдок! — Заорал он во всю глотку, озираясь по сторонам. — Выходи сюда! Живо!
Или я перережу этой суке глотку! Знаешь, кто это? Дочка барона, которого мы прирезали, как вялую свинью, потому он толком и меч в руках держать не умел. Выходи! Быстро!..
Лэйн не сдвинулся с места: не было б никакой пользы для девушки, если бы он вышел во двор и погиб, нашпигованный стрелами. Он ощутил недовольство родовых духов эс-Энно, желавших, чтобы каждого представителя рода заключивший с ними союз человек защищал до последней возможности, но даже и это не стало аргументом для каких-либо действий с его стороны. Лучше было потерять покровительство духов места, чем собственную жизнь.
В бессильной злобе Лисий Хвост проткнул клинком шею девушки. Фонтаном хлынула кровь, тут же залив ее одежду и землю перед ней; тело задергалось в агонии, а затем затихло.
— Доволен?! — Вновь заорал ярл. — Вшивая трусливая крыса! Клянусь, если тут умрет еще хоть один мой человек, с этим женоподобным дурачком, бароновым сынком, случится тоже самое!
Рэйв отпустил мертвую девушку и ударил ногой стоявшего на коленях юношу, заставив того упасть в грязь.
«Паренька надо будет спасти… — Флегматично подумал Лэйн. — Иначе духи эс-Энно мне тут жизни не дадут. Но не сейчас.»
Он посмотрел, куда утаскивают юношу и ушел из замка, так и не тронув часового на смотровой башне.
В течении следующего дня замок покинуло еще трое гонцов. Все трое проехали по лесной дороге не более четверти мили, после чего их встретил Лэйн; мертвые тела оттащили в лес, лошадей забрали себе, кровавые следы, как обычно, присыпали. Лэйн несколько раз возвращался мыслями к убитой девушке, размышляя, мог ли он ее спасти, но так и не находил хорошего решения для этого. К моменту, когда Рэйв вытащил ее во двор, далкрум уже порядком истощил свои резервы и не мог использовать «белого призрака» слишком долго, а без «призрака» двадцать вооруженных человек, всю свою жизнь проведших в боях и походах, расправились бы с Лэйном довольно быстро. Возможно, он допустил ошибку, не став дожидаться Рэйва на верху донжона — если бы он сразу убил ярла, а не начал бы охотиться на его людей, шантажа, скорее всего, не последовало бы, и пираты действительно, как далкрум и опасался, просто разбежались бы из замка — но никто не мог гарантировать, что перед побегом они не перебили бы всех заключенных.
Выходило, что ничего сделать он не мог, и все же смерть девушки омрачала его мысли. Может, это был отблеск так долго вбиваемых отцом рыцарских идеалов, которые он когда-то отверг?..
В замке, меж тем, ближе к вечеру разгорелась ссора между Рэйвом Лисим Хвостом и Асмуром Шрамом. Асмур, за которым стояли его братья, племянники и друзья, говорил, что нужно уходить: теми силами, что остались, им не удержать замок; нужно отправляться на юг, под крыло к Кельмару Айо, и молиться всем богам о том, чтобы по пути из двух десятков уцелела хотя бы половина. Ярлу мысль о позорном бегстве была невыносима; приказ убить смутьяна он не отдал лишь потому, что уже не был уверен в том, что его приказ исполнят. За Асмуром стояла треть оставшихся энтикейцев, и даже среди верных Рэйву людей ходили разговоры о том, что удача отвернулась от Лисьего Хвоста — так, как ранее она отвернулась от Полпальца, Багряного Меда и Крысиного Волка. Рэйву не оставалось ничего другого, как позволить Асмуру уехать.
Шрам угадал время: вместе со своими людьми он выехал из Энно, когда стемнело и Лэйн уже был в замке. Если бы Асмур поторопился и выехал хотя бы на час раньше — Лэйн перехватил бы его по дороге: за день он восстановил силы и смог бы без особенных затруднений убить восьмерых людей, перемещаясь в виде белого призрака от одной скачущей лошади к другой. Но Асмур и его люди, как тогда казалось и Лэйну и им самим, сумели уйти. Для Лэйна это было плохо и хорошо одновременно: теперь Орден Лилии узнает о происходящем на севере раньше, чем мог бы — но при этом упрощалась и текущая задача, ведь количество воинов Лисьего Хвоста уменьшилось на число сбежавших. Лэйн понимал, что его ждут и прежде, чем начать убивать долго, оставаясь невидимым, наблюдал, как перемещаются по двору и стенам замка энтикейцы. Горело много факелов, никто не спал. Наблюдения показали, что как минимум часть захватчиков постоянно находится в донжоне, в большом зале на втором этаже — и там же, вероятно, держали и пленника, последнего отпрыска баронского рода эс-Энно. От Хейлы далкрум узнал, что юношу зовут Ульран, а его старшую сестру, чью смерть Лэйн наблюдал предыдущей ночью, звали Анвилия.
Лэйн собирался спасти жизнь юному барону, но не знал, как это сделать: в обеденном зале не было окон, только бойницы, поэтому проникнуть туда можно было только по лестнице — за которой, несомненно, велось тщательное наблюдение. На хорошо освещенной площадке, вплотную к настороженным наблюдателям, его маскирующие чары, даже с учетом совместной работы мантры и офуды, скорее всего, разрушатся, и его обнаружат. Какие еще существовали пути проникновения в обеденную залу? Рассчитав время, когда караульных отрядов не было поблизости, он пробрался к донжон и, цепляясь за стену, заглянул в бойницы. В залу был только один вход и… еще был очаг. Да, Лэйн мог бы спуститься по трубе, словно озорной трубочист, но очаг был разожжен, и далкрум наглотается дыма и обгорит, если решит воспользоваться этой дорогой. Даже если с помощью офуд он сумеет защититься от огня и дыма, незамеченным он в зале появиться не сможет. Тут в голову Лэйна пришла странная идея — поначалу она показалась ему довольно рискованной, поскольку если ярл занервничает слишком сильно, то убьет Ульрана сразу, как только начнет что-то происходить, но лучших идей у далкрума все равно не появилось, а так у молодого эс-Энно, по крайней мере, был шанс.
Труба проходила через всю центральную башню, собирая дым из очага не только в столовой, но и из других комнат, где имелись очаги и камины. Лэйн забрался на самый верх донжона, достал кисточку и вывел на трубе три парных иероглива, расположив их, как обычно, под углом друг к другу: «Обратный ход», «Большая сила» и «Быстрое распространение», а в центре, в качестве завершающего штриха заклинания, изобразил иероглиф «Дым». После чего, выждав две или три секунды, прыгнул в трубу и полетел вниз, даже не пытаясь цепляться за стены. Пролетев сто из ста пятидесяти футов, составлявших длину трубы, он перешел в состояние белого призрака и так уберегся от падения; на мгновение материализовался в пустом очаге, из которого ветром выдуло в комнату весь пепел и угли, и тут же бросился в бой. Энтикейцы оказались дезорганизованны потоком дыма и пепла, внезапно хлынувшим из очага; почти мгновенно дым затопил всю комнату. Они потеряли друг друга из вида, и даже ярл не сразу сумел найти пленника в этом смоге: Рэйв замешкался лишь на несколько секунд, но этого времени Лэйну хватило, чтобы оказаться в зале; ярл занес меч, чтобы снести Ульрану голову — однако, нанести удар не успел. Он ощутил внезапную тяжесть на спине, как будто большой кот прыгнул на него сзади, и холод клинка, проникающего ему в мозг снизу вверх, через нижнюю челюсть. Рэйв стал заваливаться на бок и падать, но прежде, чем он успел упасть — Лэйн снова перешел в призрака и прыгнул к новой цели. Затопивший комнату дым был его союзником, не позволяя энтикейцам быстро организовать оборону. Из одиннадцати человек, находившихся в зале, Лэйн убил семерых, остальные бежали. Он разрезал веревки, которыми Ульран был привязан к одному из сидений, и вытащил юношу на лестницу — в задымленной комнате тот попросту бы задохнулся, пока Лэйн вел охоту на оставшихся энтикейцев.