– Не расстраивайтесь, Тана, – успокаивающе проговорил Фархад. – Скоро все узнаете. Видите, мы уже подъезжаем к Каиру, минут через двадцать будем дома. Отдохнете, приведете себя в порядок, а потом я вам помогу связаться с нужными вам людьми.
– Не знаю, – смущенно протянула я, переглянувшись с Таньским, – неудобно как-то к вам домой ехать. Может, вы нас в какую-нибудь гостиницу поселите, а мы потом деньги вам вернем обязательно.
– Надеюсь, насчет денег вы пошутили, – сухо проговорил Фархад. – В противном случае я сочту это оскорблением.
– Извините, пожалуйста, я ничего плохого не имела в виду, – ох, этот мне восточный менталитет! Хоть и христиане, но понять их сложно. Ишь, насупился. И что я такого сказала?
– Папа, не сердись, мы же очень устали! А Ана особенно, ведь она всю ночь за рулем была. Нам надо отдохнуть. И в гостиницу они собрались, потому что боятся нас стеснить. Правда? – лукаво посмотрела на нас Гюль.
Так, придется, чувствую, все же направиться к ней домой. Хотя, если честно, меньше всего сейчас хотелось быть среди посторонних людей, следить за своими поступками и словами, чтобы не обидеть ненароком родственников Гюль. Но без их помощи нам действительно не обойтись.
А наш «Крайслер» уже плыл по шумным улицам Каира. Я задумчиво смотрела в окно, совершенно не обращая внимания на пестрые витрины и толпы людей. Как вдруг…
– Стойте! – машинально заорала я, не думая о последствиях своего ора.
Вздрогнувший от неожиданности водитель так же машинально утопил педаль тормоза. Наша с ним коллективная попытка примазаться к сообществу машин привела к тому, что это самое сообщество громко и от души обматерило нас со всех сторон воплями гудков и визгами тормозов.
– Что случилось? – испуганно повернулся ко мне Фархад.
Но, увидев позади себя увеличенную копию обезьянки из знаменитой троицы «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу», с вытаращенными от ужаса глазами и плотно запечатанным ладонями ртом, покачал головой и что-то скомандовал вспотевшему водителю. Тот кивнул, вытер дрожащей рукой пот со лба, а потом осторожно припарковался у тротуара.
– А теперь, дорогая Ана, объясните нам, пожалуйста, что именно вызвало у вас такую бурную реакцию? – добродушно проговорил отец Гюль, устраиваясь на сиденье поудобнее и с интересом глядя на меня.
Интересы Таньского и Гюль переплелись с его, и этот слепящий луч бил мне прямо в глаза. Я зажмурилась и, набрав полную грудь воздуха, начала каяться:
– Я понимаю, мы чуть не попали в аварию из-за меня, но я увидела что-то совершенно невозможное здесь и побоялась, что мне опять мерещится из-за перенапряжения. Потому и закричала. Зато теперь я точно знаю, что это был не мираж.
– Да что это? – нетерпеливо переспросила Таньский.
– А посмотрите вон туда, – указала я на билборд, стоявший неподалеку.
– Ну и что тут особенного? – непонимающе переглянулись Гюль и Таньский. – Какая-то рыжая красотка.
– Это не просто рыжая красотка! – торжествующе сообщила я. – Это не кто иной, как моя бывшая сокурсница, а ныне владелица Дома Дизайна в Москве Илона Утофф, она же Якутович.
– Серьезно? – обрадовалась Таньский. – Та самая, с которой ты не так давно встречалась?
– Точно! Гюль, – тронула я за плечо девушку, – переведи, пожалуйста, что там написано.
– Так, – деловито начала та. – Там написано, что с 25 июля по 25 августа в Каире проходит Месяц Дизайна, а ваша Илона Утофф и ее Дом – главные действующие лица этого мероприятия.
– А где все это проходит?
– В какой-то галерее, здесь указан адрес.
– Самый уважаемый в мире господин Фархад! – умоляюще сложив ладони, обратилась я к отцу Гюль. – Пожалуйста, я вас очень прошу, отвезите нас по этому адресу!
– Сейчас? – удивленно поднял брови «самый уважаемый в мире господин».
– Да, именно сейчас! – Я пошарила по закоулкам, по сусекам и наскребла еще с колобок мольбы, который и запустила прямо в направлении Фархада. – Поймите, ведь Илона находится здесь уже больше недели, она освоилась, знает все и всех, ей будет гораздо проще найти Алексея и связаться с нашим посольством, чтобы восстановить наши документы. Да и в высший свет, в местный бомонд она, думаю, уже влилась, поэтому и с Мустафой Салимом сможет помочь встретиться. Ну пожалуйста, ну господин Фархад, ну миленький! – еще один, резервный, комочек мольбы.
– Ну, предположим, с Салимом и я вас сведу, это не проблема, – улыбнулся «миленький». – А что касается вашей знакомой – я бы на вашем месте не торопился.
– Почему? – Совсем ослабела ты, матушка, в странствиях своих, что за слезы!
– Это еще что такое! – Похоже, отец Гюль был солидарен с моим «Я». Сговорились, демоны! – Ана, немедленно прекрати! Ты что, маленькая девочка? Иначе, как каприз, твое поведение рассматривать нельзя.
– А чего его рассматривать, не жук ведь раздавленный, – по-русски проворчала я, шмыгая носом. Действительно, стыдоба. Я постаралась, честно, изо всех сил постаралась втянуть слезы обратно (подчеркиваю, слезы!) и снова перешла на английский: – Извините.
– Успокоилась? Ну вот и хорошо. – Фархад протянул мне белейший носовой платок. – А теперь послушай меня. Скажи, кроме того, что эта Илона Утофф является твоей бывшей сокурсницей, вас еще что-либо связывает? Вы близкие подруги?
– Нет, но…
– Я прекрасно понимаю ваши с Таной чувства, но это всего лишь эмоции. А реальность – штука суровая. И теперь попытайся аргументированно доказать мне, зачем чрезвычайно занятой Илоне Утофф бросать свои дела и заниматься вашими? Поверь, ее пребывание здесь расписано по минутам, я немного знаком с проведением подобных мероприятий и знаю, насколько жесткий график у главных действующих лиц. И вламываться, простите за грубость, с требованием помощи к малознакомым людям как минимум неприлично.
– Папа, ну зачем ты так с Аной! – возмутилась Гюль.
– Ничего, все нормально, твой отец прав. – Похоже, в машине стало гораздо светлее от моих пылающих ушей. – Вы не думайте, Фархад, что я всегда веду себя по-свински, это все от усталости.
– Вот и умница. Сейчас приедем домой, вы отдохнете, найдете своего мужа, а потом, если захотите, встретитесь со своей приятельницей. Поверьте, я здесь знаю все и всех гораздо лучше, чем госпожа Утофф. Поэтому пользы от меня все же побольше, верно?
Хлопнув опухшими от стыда ушами, я кивнула. Отец Гюль улыбнулся и приказал водителю продолжить путь.
Путь продолжился, но, как оказалось, у него, у пути, на сегодня были свои планы. Возможно, пиво и девочки, не знаю. В любом случае мы с Таньским в его планы не входили. И путь специально проложился так, чтобы буквально на следующем светофоре оказаться рядом с роскошным лимузином. Стекла у лимузина были затемненными и очень, очень высокомерными. Но и у Фархада автомобиль был не лыком шит, а «металликом» крашен, только что окна были обычными, прозрачными. А у того окна, что оказалось вплотную к лимузину, печально скукожилась я.
Да, понимаю, зрелище не для слабонервных, но зачем же так истерить? Сами посидите у бедуинов пару неделек, а я потом на вас посмотрю.
Но лимузин продолжал истошно орать автомобильным сигналом и мигать всем, что мигается. А потом затемненное стекло поползло вниз, а там…
О-бал-деть! Вот и не верь после этого в судьбу! Посреди перенаселенного Каира встретить на светофоре ту, о ком говорили буквально пять минут назад! Из окна мне ожесточенно махала рукой Илонка!
– Господи, Лощинина, ты откуда?!
Но ответить я не успела, загорелся зеленый свет, и одновременно заистерили остальные машины.
– Не уезжай, слышишь! – Супермодель чуть не вывалилась из окна. – Остановитесь где-нибудь здесь! Иначе обижусь навсегда!
– Можно? – ого, оказывается, не все запасы мольбы исчерпаны в прошлый раз, что-то еще осталось.
Этого чего-то вполне хватило, Фархад кивнул и передал мою просьбу шоферу. А сам вытащил мобильный телефон и, похоже, позвонил сыновьям. И правильно, пусть едут домой, мы их догоним.
Не сложилось. Во всяком случае, у нас с Таньским. Потому что суперзанятая госпожа Утофф утащила нас к себе. Ее глаза сияли такой искренней радостью, а восторг по поводу нашей неожиданной встречи был так неудержим, что отец Гюль не смог противостоять напору Илонки. Взяв с нас железобетонное обещание позвонить и сообщить, как все сложилось, он отпустил нас с Якутович. Не реви, Гюль, мы скоро увидимся, и я познакомлю тебя с Лешкой.
ГЛАВА 35
Нет, все же как приятно не разочаровываться в человеке! Илонка повела себя совершенно неожиданно для своих спутников. Вообще-то она повела не себя, а нас, причем не куда-нибудь, а в свой дворец на колесах. Даже приказала дверцы перед нами открыть, а ведь нас смело можно было закинуть сквозь люк в крыше, словно мешки с картошкой.
Радостно сообщив своим обалдевшим спутникам, что на фуршет сегодня она не поедет, поскольку к ней пришла ее хорошая знакомая, которой необходима помощь и поддержка, Илона грациозно впорхнула следом за нами в лимузин.
– Поехали, Дима! – приказала она водителю. – Домой! – Со стороны руля раздался такой знакомый, такой приятный сейчас скрежет камней. Гоблин Дима?
– Димочка, это вы? – радостно завибрировала я всеми фибрами души. Кстати, всегда стеснялась спросить: а фибры – это жабры?
– Он, он, – нетерпеливо махнула рукой устроившаяся напротив нас Илона. – А дома еще и Борис ждет. Я их всегда с собой беру, это мой НЗ.
– Неприкосновенный запас? – улыбнулась Таньский.
– Нет, надежная защита, – вернула улыбку Илона. – А вы, как я понимаю, Татьяна Старостенко, подруга нашей Анны?
– Да, но откуда…
– Ну, вы с Анной стали просто звездами Интернет-видео. Правда, на довольно специфических сайтах, принадлежащих террористическим группировкам, но зато показывали вас часто. Даже в наших новостях информация прошла. Ох, Лощинина, Лощинина, – покачала головой Илона, наливая в три бокала шампанское, – если бы ты знала, как я перенервничала из-за тебя! И из-за твоей подруги, кстати, тоже.