— Тебе нужно уделять больше внимания деталям. — ворчал он. — Что это за тараканы?
— Это туристы.
— Конечно… Туристы… — он закатил глаза.
— В отличие от тебя я не рисую постоянно.
— Именно поэтому я пытаюсь научить тебя как надо, о чём ты сам, кстати, меня и попросил. — скрестил руки на груди, прожигая меня взглядом. — Возьми мастихин как положено, это не палочка для суши или карандаш!
Я тяжело вздохнул, уже жалея, что ввязался в эту авантюру, пытаясь выписать гребни волн, пока плохо поддающимся мне инструментом.
— Твоё чувство цвета… — начал было он, но я прервал его, полагая, что знаю, чем эта фраза закончится.
— Кажется, мне стоило воспользоваться твоим советом с палитрой.
— Великолепно.
— Чего-о-о? — удивлённо протянул я, мне послышалось, или сам Бог искусств меня похвалил?..
— Говорю, как есть. Ты отлично подбираешь цвета, но с техникой и способностью передать реальную картину у тебя проблемы.
— Может, я как импрессионисты?
Аполлон улыбнулся, его свет снова было видно, и он ослеплял:
— Даже не представляю, как ты умудряешься мешать цвета в своих тёмных очках, разве они не искажают тебе обзор? Немедленно сними их!
— Так солнце не слепит.
— Оно давно зашло. Ты не ослепнешь из-за Луны.
— У меня такой стиль, отстань.
— Ты отвратительный ученик, знал об этом? — пожурил меня Бог искусств. — Совершенно не слушаешь учителя!
— Может, мы сработаемся в другом?
— О чём ты?
— Ну, раз на роль ученика я тяну с большой натяжкой, может, станешь моим деловым партнером?
Он непонимающе смотрел на меня.
— Я видел твою сестру сегодня, она собирается вывезти экспонаты с твоей выставки. Как насчет объединиться с моей?
— Предлагаешь выставить работы Адониса и Алексиса рядом как равные?
— Если, конечно, кто-то усвоил урок.
Бог искусств засмеялся, погрозив мне пальцем:
— В отличие от тебя я более покладистый ученик.
— Ну дак что? Мне кажется, это будет отличное завершение нашего небольшого противостояния. Вместе мы можем сделать куда больше, чем по отдельности, да и твой взгляд привнесёт свежие идеи в то, чем мы сейчас заняты.
— Что ж… Думаю, мне стоит пригласить всю мою команду, один я точно не справлюсь. — в этот раз он сам протянул мне руку. — Но готовься, я буду безжалостен.
— Ты и так не особо добрый, знаешь ли. — я пожал его руку. — Давай взорвём все мировые топы, Феб.
— Сделаем этих дилетантов! — он тут же загорелся новой идеей.
Мне точно понадобятся вторые глаза, прости Господи…
— Чего ты так морщишься?
— Ты сияешь так, что я скоро ослепну.
— Дак ты и правда видишь. — он улыбнулся и, казалось, нарочно засиял ещё сильнее. — Рано или поздно я выясню, кто ты такой, а теперь, когда мы будем работать вместе, сделать это будет намного проще.
— Не обольщайся, Феб.
— Для начала заставлю тебя снять очки.
— Мечтай! Тогда я точно помру от твоего света! Тебе не же не нужен мёртвый партнёр?
— Не нужен, но я все равно до тебя доберусь!
— Звучит как угроза, но я переживу.
Я поднялся, разминая затекшие мышцы и заметил:
— Тогда ждем тебя завтра с командой, я предупрежу остальных.
Он кивнул:
— До встречи, Миша.
— Я заберу свою мазню? — потянул я руку к холсту.
— Она еще не высохла, закончишь в следующий раз.
— Решил заняться благотворительностью и давать мне частные уроки?
— Это будет тебе дорого стоить. — усмехнулся Аполлон.
Я фыркнул и, помахав ему на прощание, проводил взглядом растворяющуюся в сумерках сияющую фигуру.
Утром выставка открылась как обычно. Однако несмотря на то, что люди заходили по времени, всё равно скопилась очередь, поэтому появление знаменитого профессора Мусидиса в окружении ослепительной процессии из девяти красавиц и хмурого скульптора Адониса, не оставило никого равнодушным. Я взял с собой Лию и Рея и спустился к ним в самую гущу событий. Одна из девушек, заприметившая нас самой первой, тут же повисла на моей шее, игнорируя возмущения со стороны Лии и холодный взгляд Рея, который, наверное, сейчас думал, что охранять меня от женщин, он точно не рассчитывал.
— Миша, спасибо тебе родной! — она стиснула меня в объятиях так, что думал шея отвалится, вроде маленькая и хрупкая, а душит как питон.
— Да не за что, за что бы вы там меня не благодарили… — просипел я.
— Эрато, отцепись от Михаила, пожалуйста. — ласково погладил её по спине вовремя подоспевший Аполлон.
Блондинка нехотя выполнила его просьбу, успев чмокнуть меня в щёку.
— Я рада, что у тебя появились друзья, дорогой! — она утерла блеснувшие слезы. — Я так боялась, что из-за этого спора Феб ещё больше отдалится от людей, но рада, что ошибалась! Михаил!
Она снова потянула ко мне руки, но в этот раз ее остановила другая представительница свиты Аполлона.
— Простите Эрато, она порой излишне эмоциональна. — заметила незнакомка, одной рукой придерживая коллегу, а другой элегантным жестом поправляя стильные очки.
— А я разделяю её радость! — вклинилась другая девушка, обняв коллегу за руку. — Думаю, это начало чего-то грандиозного!
— Давайте пройдём внутрь, а то в новостях про нас напишут что-то неоднозначное. –предупредила Лия.
— Сейчас нам любой пиар на руку, так ведь, Михаил?
Я чуть не ослеп!..
Он точно сделал это специально…
Мы вошли в оборудованный для стаффа кабинет. Девять муз расположились по диванам, переговариваясь между собой. Не нужно было много ума, чтобы понять, кто эти загадочные коллеги Бога искусств. Кажется, намечается нечто занятное!
Адонис притаился в тени Феба и молчал, не думаю, что сложившееся положение дел его до конца устраивало, но он беспрекословно слушался своего наставника.
— Я думаю, что сегодня нам нужно обсудить детали выставки и показать вам площадку, а ночью приступим к ввозу скульптур, если, конечно, Адонис не против. — начал я.
— Хорошо, так и поступим. А Адонис будет рад возможности вновь продемонстрировать свой талант, так ведь?
— Да, профессор.
Алексис, который присоединился к нам, боялся даже взглянуть в сторону Бога искусств, поэтому он подошел к нему сам, потрепав того тёплой ладонью по голове.
— Я горжусь тобой, Алексис! И прости, мне действительно стоило уделять тебе больше внимания. Давай начнём все сначала?
— Я… спасибо, профессор. Я не подведу! — он засиял не хуже Аполлона, и мне показалось, что я увидел реальное свечение вокруг него.
Бог искусств бросил на меня самодовольный взгляд, и я понял — он специально пометил Алексиса прямо у меня на глазах. Что ж, теперь знаю, как происходит процесс наложения метки. Но, сказать по правде, поступок Аполлона выглядел как-то по-ребячески, не хватало ещё язык показать так, что я невольно рассмеялся.
— Ты чего, Миша? — не поняла моего веселья Лия.
— Да так… Думаю о том, какой профессор занятный «человек».
— Не терпится увидеть выставку! Вы же сами устроите нам экскурсию? — воодушевлённо защебетала бойкая девушка с вечной улыбкой на лице.
— Полностью разделяю твой энтузиазм, Талия. — поддержала ее подскочившая Эрато. — Пойдем скорее, Михаил.
— Тебе стоит держать руки при себе, иначе Горгоны все глаза выцарапают. — предупредила её Лия.
— Горгоны? — удивился Феб.
— Это наши лучшие актрисы! Мы хорошо поработали над гримом и созданием имитации живых змей, так что теперь их не отличить от настоящих, если они, конечно, существуют. — тут же наврал я, подумав, что сёстрам лучше лишний раз в присутствии Бога и муз не высовываться.
— Не удивлюсь, если ты смог договориться с настоящими. — судя по выражению лица, Феб ни капли мне не поверил.
— Идёмте на обход, у нас еще много работы. — поторопила всех строгая муза, машинально поправив очки, я по привычке отсканировал ее действие.
— Я уже в предвкушении! Мальчики, чего вы такие кислые? — муза любовной поэзии обняла за плечи Алексиса и Адониса. — Вон Михаил и Феб уже лучшие друзья. Берите пример с них.
— Мы не друзья. — в один голос заметили мы и добавили. — Деловые партнёры!
Стоит ли говорить о том, что музам и Богу искусств удалось привнести в выставку новую жизнь, но вместе с тем ему хватило одного взгляда на воссозданный Олимп и Царство мёртвых, чтобы его подозрения на мой счёт укрепились. Что ж… Рано или поздно Аполлон всё равно узнает правду, ведь я самый ненавистный Бог существующего пантеона — Аид.
Я Аид…
Я…
Кажется, слишком устал…
Обеспокоенная средняя морда скулящего Цербера стала первым, что я увидел, когда открыл глаза.
— Пёсик… — протянул я и обнял своего любимого питомца. — Наконец-то я дома.
Кажется, я даже расплакался от чувств или мне показалось…
«Пёсик» аж опешил от таких нежностей, но долго себя ждать не заставил и слюнями таки наградил. Видимо моя крыша окончательно съехала в последние дни, когда к нам присоединились эти сияющие создания, и, кстати говоря, я сам в этом виноват.
— Голова сейчас лопнет. — я отцепился от Цербера и поплёлся в ванну, от меня снова привычно воняло серой.
Дом милый дом!..
Рей обнаружился в другом конце комнаты, он старался держаться как можно дальше от Цербера, зная, на что тот способен. Пёсик же смешно вилял хвостом, встречая меня из ванной.
— Фу, нельзя! Я же только помылся. — заканючил я, пытаясь уйти от очередной порции нежностей.
— Пришёл в себя наконец? — спросил самурай, отделяясь от стены. — Ты отрубился на пару суток.
— Оу… — протянул я не то от осознания ситуации, в которой оказался, не то от прикосновений шершавого языка к щеке.
— Оу. — повторил Рей, скрестив руки на груди. — Если сдохнешь, то некому будет выполнять обязательства по договорам, поэтому все беспокоились. Даже тот ненормальный блондин… Кстати, он со своими коллегами всё это время порывался тебя навестить.
— Было бы неловко выдать себя при таких обстоятельствах. — поморщился я. — Впрочем, спасибо, что дали мне отдохнуть. Я чувствую себя лучше, только голова побаливает.