очень хорошо, верно?)... Ей казалось, что она полностью готова к встрече в реальной жизни. Ей казалось, что все чувства ушли.
Людям в целом много чего кажется. Но эти проклятые незакрытые двери…
Она действительно верила, что всё осталось в прошлом. Она верила, что, взглянув на него, не увидит ничего, кроме живой машины, шедевра альданской генной инженерии.
Наивно с её стороны.
Возможно, она поднаторела в общечеловеческом искусстве “не замечать дверь” больше, чем желала себе признавать. Потому что она была тут как тут, эта самая дверь. Вроде как практически закрыта, но щель оставалась, что уж там, всегда оставалась. И звёздный ветер (очевидно несуществующий и абсурдный) только что подул особенно сильно, не распахивая настежь, но заставляя приоткрыться с оглушительным скрипом. И хлынуло сквозь этот проход столько всего, что дальше не замечать дверь становится просто невозможно.
Есть она, эта дверь.
И есть Танатос, прямо здесь, сейчас, и он совсем не похож на холодную машину. Скорее можно сказать, что он… произведение искусства. Леди Авалон могла сколько угодно ненавидеть Эласто и его ручных психопатов с “Нового Олимпа”, но, ради всего, она выросла в Гваде, в семье профессора Высшей Школы Искусства и одного из лучших разработчиков поколения. И будь она проклята, если не сумеет узнать произведение искусства, взглянув на него.
Он не был человеком и даже не собирался им притворяться. Но и та нарочитая пугалка из комиксов, в которую предпочитал превращать своих кукол Эласто, ушла в прошлое. Леди Авалон думала (что уж там, она знала), что над новым имиджем богов из пробирки поработали отличные профессионалы своего дела, для которых шпионаж и пиар — практически опции по умолчанию. И она готова была признать, что они сделали свою работу гениально: с одной стороны, сохранили удачные наработки времён Эласто, с другой — огранили их, оттенили, расставили правильно акценты, создав на выходе правильную картинку.
Ари Танатос высок и отлично сложён, похож на свой вирт-аватар из прошлого — и категорически не похож одновременно. В его внешности черты человекоподобного киборга причудливым образом сплелись с совершенно-несовершенной красотой языческого бога, по недоразумению спустившегося на землю. Имплантированные в кожу пластины из пластичного металла, вирт-подключения и внешние передатчики неведомым образом отлично сочетались с аристократически-длинным бледным лицом, высокими скулами, идеально очерченными губами и оранжевыми глазами, полыхающими, как зарево взрыва.
До смешного завораживающее зрелище.
Его суперсовременный космический комбез, явно скрывающий добрую сотню разномастных страховок и защит, мог бы считаться нарушением этикета, если бы не был стилизован под старинные наряды и дополнен накидкой на манер не то плаща, не то тоги. Тёмная, тяжёлая на вид ткань, образец которой леди Авалон очень хотела бы заполучить для лаборатории, струилась и переливалась, придавая фигуре ари неподражаемое, почти что мистическое очарование. Она могла оценить иронию тех, кто придумал этот образ: одновременно отсылка и к древней истории, и к космическим фильмам-сагам ранней эпохи, и к сущности “Нового Олимпа”.
Хорошая работа. Сделано не хуже, чем образ “леди Авалон”.
Она думала об этом, когда он подходил всё ближе. И почти что пропустила момент, когда он оказался совсем близко.
В этих глазах очень легко утонуть. В них горящая вода, раскалённый воздух, зарево взрыва; в них рушатся планеты, рассыпаясь на кусочки…
В них — закат. Хорошо знакомый закат, почти забытый.
Бесконечный закат над их планетой...
Чтоб его, как же она попала.
-
Ненавижу тебя. Как же я ненавижу тебя… за то, что всегда был моей слабостью.За то, что заставляешь меня чувствовать.
-
“Миледи?” — лаконичное сообщение от Таны вырвало её из собственной крохотной вариации на тему мифологического Ада. Она с внезапно разлившимся внутри азотно-холодным ужасом осознала, что они с ари Танатосом уже какое-то время стоят в молчании, глядя друг другу в глаза.
О, дерьмо.
Короткая команда, отданная медицинскому вирту, быстро привела в норму сердцебиение и дыхание. Наткнувшись на его внимательный, оценивающий взгляд, она просто понадеялась, что он спишет всё на страх.
— Леди Авалон, — его голос, глубокий и звучный, был из тех, что раз услышав — не забудешь. — Встреча с вами — честь.
— Господин вице-канцлер, — она склонила на миг голову, приветствуя его. — Ваш визит — честь.
Закат в его глазах разгорался всё ярче.
О космос, ну до чего сюрреалистическая ситуация! Впрочем, она может с этим справиться. Речь заучена, все шаги продуманы, и достаточно просто следовать плану…
Его губы дрогнули в намёке на улыбку, острую, как бритва.
— Я искренне надеюсь, миледи, что мы с вами обойдёмся без торжественной речи. Учитывая все обстоятельства — вроде того, что ещё недавно мы с вами при встрече без сомнений попытались бы уничтожить друг друга разными интересными способами — мне это кажется неуместным. А вам?
Ох, ты даже не представляешь, парень…
— Полагаю, это официальный визит.
— Не до такой степени. Думаю, небольшой пресс-конференции на радость репортёрам с нас будет вполне достаточно. И я не отказался бы от небольшой экскурсии. Что скажете?
— Воля ваша, ари.
Ну почему с ним никогда и ничего не получается по плану?
2
В бездну грёбаные планы.
Танатос не был готов выслушивать приветственные речи.
Не сейчас.
Он всматривался в глаза напротив, гадая, может ли заброшенная одним из тройных агентов дезинформация быть правдой. Леди Авалон — Лиана Брифф, та самая Ли. Да или нет?
С вероятностью в девяносто процентов, это всё было просто очередной игрой Агенора. Как и всегда, просчитанной на много ходов вперёд, взвешенной и продуманной. Существовал ли на свете более надёжный способ затащить именно Танатоса сюда? Едва ли.
Веритас был против этого визита. Фобос был против. Эрос сказала, что Танатос — идиот, если позволяет так играть собой… Но тот, кто забросил эту наживку, прекрасно знал: Танатос придёт. Даже если существует хотя бы тень вероятности, даже если это ложь, шитая белыми нитками.
Не существовало никаких доказательств того, что леди Авалон могла бы быть Лианой Брифф. Разный рост, и вес, и цвет глаз, и отпечатки пальцев. Разные вирты. Даже при современной медицине, чтобы так перекроить живого человека, надо поставить его жизнь под угрозу. Сколько там дают на успешное извлечение из спинного мозга вирт-гнезда? Семьдесят процентов за успех? И это при условии, что пациент изначально полностью здоров — что едва ли можно было сказать про Лиану Брифф. Учитывая их последний бой, она была всё, что угодно, но не “полностью здорова”.
Всё так. Тем не менее, леди Авалон появилась в поле зрения спецслужб примерно в то же самое время, когда умерла Лиана Брифф. Конечно, возникла леди не просто так, а с довольно длинной историей. Не общеизвестной, но такой, какую может раскопать любой сильно желающий. Леди Авалон, настоящее имя — Каталина Лейден, была арестована в числе прочих активистов восстания цветов и отправлена в одну из дальних колоний с неблагоприятным климатом на исправительные работы. Там же получила свои травмы. Героиня войны, единственный командир, который сумел одурачить Родаса — что надо ещё исхитриться сделать, стоит признать. Защищала систему десять и проявила в тех сражениях поразительную храбрость.
Если бы кто спросил Танатоса, он сказал бы, что леди Авалон как будто сама раз за разом бросалась в объятия смерти; смерть же, в свою очередь, то ли не отвечала взаимностью, то ли, наоборот, была слишком очарована яблочной леди, чтобы вот так сразу забрать её.
Яблоки… О да, знаменитый яблоневый сад леди Авалон. И стиль полёта. Не полностью идентичный манере летать Лианы Брифф, но… Танатос знал её слишком хорошо, чтобы не заметить на немногочисленных записях знакомых приёмов. Конечно, причиной такого совпадения может быть принадлежность к одной лётной школе. Но точно так же возможно, что отличия продиктованы новой техникой, новым виртом и, возможно, тренировкой с другой командой.
То есть, пилот может быть тем же самым.
Вероятность низкая, разумеется. Почти что ничтожная. Наверняка всё это было всего лишь игрой принца Агенора, который всегда умел извлекать максимум выгоды из тех карт, что у него на руках. “Он знал, что ты прибежишь, как преданная тупая собачонка, — сказала Эрос. — Они с этой леди Авалон будут морочить тебе голову, чтобы протащить договор. Сам не понимаешь? Не будь тупой собачонкой. Тобой играют, как по нотам!”
Веритас с Фобосом молчали, но Танатос буквально кожей чувствовал, в какой степени они согласны с сестричкой Эрос.
Он и сам это понимал, что уж там. Информация пришла не напрямую, а через левый источник, потому обвинить Агенора в дезинформации в итоге не получится. Опять же, репутация у леди Авалон и правда была однозначная, тут не место вопросам и увёрткам. Такая действительно ради блага отечества кого угодно изобразит, о чём угодно соврёт и любую биографию на себя натянет. Не похоже, чтобы у леди были в таких вопросах принципы или тормоза.
Но всё же… Совпадений тоже было много. Как минимум достаточно, чтобы признать — вероятность есть. А уж Танатос был из тех, кто умеет просчитывать вероятности.
Шанс на то, что это была она, мизерный, призрачный, но Танатос был готов за него ухватиться. Он был согласен бежать, как “тупая собачонка”, и даже вилять хвостом и гавкать в такт — и всё ради этого крохотного, смешного шанса. И ему было действительно плевать, кому там смешно или неприятно: после всего пережитого чужое мнение о собственной персоне волновало его в самую последнюю очередь.
Он сам не знал, что скажет или сделает, если это всё же она. Он не позволял себе думать так далеко. Просто пошёл, потому что неплохо знал Агенора. И этот ублюдок был умён, о да. С него бы вполне сталось задумать эту игру намного раньше. Оставить Ли при себе, но не совсем для шантажа — а как козырь, на будущее. Не мог ведь не понимать, что Ли всегда будет для Танатоса слепым пятном.