Паршивым, если откровенно.
Потому что после её речи, после “Я не та женщина”, он был практически уверен, что это действительно она… Что уж там. Где-то там, в глубине души, он знал это с той самой секунды, как увидел выражение её глаз, услышал ритм сердца… Он знал.
Просто не понимал, что теперь делать с этим знанием.
Он поморщился и раздражённо повёл плечами, стараясь сбросить напряжение. Бездействие раздражало до невозможности, оставляя его наедине с самой неприятной в данной ситуации компанией — с самим собой. Он с долей совершенно неуместного сожаления подумал, что леди Авалон, наверное, сейчас развлекается вовсю: пара трупов, секретные технологии, интриги… Если она не была в курсе, конечно — но он был почти что уверен, что нет. Он помнил её реакции, и такое трудно сыграть… Да и выгоды для неё в этом он не видел. Скорее мог поверить, что копают под неё. А значит, под её обожаемого Агенора тоже. И прямо сейчас леди Авалон наверняка занята тем, что пытается залатать дыры в безопасности и найти своего противника.
Танатос бы тоже хотел поучаствовать. Он бы хотел работать над этим делом с ней вместе, обмениваться язвительными репликами. Да и этот самый противник… Судя по уровню технической подготовки, по ту сторону стоит не дурак.
Посоревноваться с ним могло бы быть весело.
— Милорд, через пять минут в этом квадрате запланирован дождь. Хотели бы вы активировать энергетический навес или отложить осадки на более поздний срок?
Танатос оглянулся на андроида-горничную, персонифицированное воплощение управляющего жилищем искина.
— И что, дождь отложат, если я захочу?
— Разумеется, милорд. Вы, как гость первой категории важности, можете вносить коррективы в погоду.
Он усмехнулся и посмотрел в тёмно-лиловое небо. Интересно, что подумали бы люди с Земли Изначальной, если бы им сказали, что в будущем дожди будут по расписанию? Не те люди эпохи колонизации, которые пережили все мировые войны, радиоактивные осадки, создание искусственной атмосферы и прочая. Но те, начала космической эпохи, когда системы климат-контроля в масштабах планет ещё не существовало и в помине. Что бы они сказали, получая точный до минуты прогноз погоды на год вперёд? Возможно, оценили бы. Но скорее всего…
— Пусть дождь идёт, когда задуман. Я и так некоторым образом бог, потому не люблю дополнительно играть в себя.
— Как пожелаете, милорд. Я активирую навес, чтобы вы могли любоваться панорамой в комфорте. Оставить вам запах дождя, или вы предпочитаете его не ощущать?
— Я предпочту обойтись без навеса.
— Милорд, я обязана предупредить, что дождевая вода, хоть и проходит все циклы очищения, но остаётся недопустимой для купания и питья. Не лучше ли вам последовать в ванную и выбрать режим летнего дождя?
— Нет. Благодарю за заботу, оставьте меня.
Робо-горничная всё же заткнулась. Ну наконец-то! Танатос поднял глаза к небу, наблюдая, как его стремительно затягивают тучи. Всё строго по расписанию, а?
Дождь хлынул стеной, как будто включился душ. Танатос подставил ему лицо, открыл рот, чтобы глотнуть.
И не так уж и страшно. Не то что ему, но даже человеку стандартной модели от такой воды плохо бы не стало. Да, не идеально полезно или сбалансировано, но какой чёрной дыры? Как там было? Иногда стоит потерпеть пару гусениц… Или вот намокнуть от не-идеальной воды, чтобы узнать, что такое настоящий дождь.
Даже жаль, что все прячутся.
Он бы не заметил, если бы не дождь. Но так уж совпало, что с его верхнего яруса (правительство Гвады расщедрилось, тут не поспорить) открывался вполне себе неплохой вид на площадку для взлёта гравикаров. И, на фоне опустевшего из-за дождя неба, одинокий гравикар с правительственными отметками тут же бросился в глаза.
Он — а ещё манера взлетать, слегка искажая угол… Он знал, кто за рулём, ещё до того, как сверил с базой номера. И почти помимо воли улыбнулся, наблюдая за машиной и вспоминая, как они расстались сегодня.
— Вам стоит поумерить свои нежные порывы на людях, ари, — сказала она, недовольная тем, как он целует ей руку на прощание. — Публика может понять всё неверно. И я начинаю волноваться по поводу ваших подлинных намерений. Я могу подумать, что вы влюблены. Это было бы проблемой.
Так вот как ты решила разыграть эту партию? Но я ведь больше не тот мальчишка...
— О, не стоит тревог, леди, это всего лишь небольшая демонстрация дружбы и любви между нашими народами, — сказал он с лёгкой, но отчётливо читаемой лаской. — Можете не волноваться: я всё ещё вас ненавижу. Ни секунды не сомневайтесь.
Её губы слегка дрогнули, будто от боли.
— В ненависти неуместно признаваться в такой форме.
— Полагаю, совершенно уместно — для нас с вами. Разве нет?.. Хорошего вечера, миледи! И рассчитываю, что завтра вы станете моим экскурсоводом.
Он улыбнулся, вспоминая выражение её глаз в тот момент — ну какая же прелесть… И выдохнул сквозь зубы, увидев, как два чёрных гравикара без опознавательных знаков выныривают из пелены дождя прямо перед машиной леди Авалон. Ему не надо было ждать, чтобы знать, что будет дальше — он летал столько же, сколько жил, и отлично умел читать траектории.
Бежать до гаража, даже с его скоростью, просто нет времени. Отдавать сигнал тревоги тоже — нет времени. Он прикинул на глаз расстояние…
— Ненавижу, — пробормотал он, благоразумно не уточняя, кого именно.
И прыгнул.
7
*
Денёк выдался совершенно убойным.
Результативным и во многом, возможно, судьбоносным, тут да. Но при всём при этом леди Авалон чувствовала себя так, как будто её пропустили через утилизатор мусора. Она едва ли могла назвать себя слабым человеком, но этот бесконечный день вымотал её до самого предела.
И конца ему не было видно.
— Ну, радуй, — вздохнула она, глядя на своего бессменного помощника.
Тот моргнул внутренними веками, что позволял себе только в исключительных случаях.
— В среднем пока что ни один худший сценарий не оправдался, однако сложности есть.
— Да, я видела общий отчёт, по крайней мере, статистическую выжимку. Но ты, в отличие от меня, наверняка уже успел его прочесть полностью. И вникнуть. Вот я и интересуюсь, что самое плохое — помимо трупов наших коллег, разумеется — есть на повестке дня?
— Беспорядки и акции протеста — но к этому мы, строго говоря, были готовы. Акции преимущественно локальные. Из тех, что вызывают опасение, могу упомянуть восстание рабочих на Д-6…
— Гадство!
— Учитывая расположенные там заводы по производству мини-плат, незаменимых в робототехнике — да, очень неприятно.
— Насколько там всё серьёзно?
— Не критично, гвардия пока что держит всё под контролем. Однако, работа завода остановлена.
Она побарабанила пальцем по столу.
— Зачинщиков найти удалось?
— Копаем в этом направлении. Пока не похоже на влияние извне, но…
— Понимаю. Я возьму это под свой личный контроль. И поставь-ка на на это дело Лео, пожалуйста.
— Разумеется. Хотите, чтобы проблема была подавлена жёстко и беспрецедентно, но внешне выглядела чисто?
— Да, это стиль Лео, и тут на него можно рассчитывать. Как и в том, что он подлинных зачинщиков из-под земли достанет. И докопается до их настоящих мотивов… Ладно, предположим. Радуй дальше.
— Перестрелка в военной части на базе в Дикане, ситуация со взятием заложников. Зачинщики — ветераны войны, из тех, кто прошёл её с самого начала либо вызвался добровольцами после Гвады-1. Как вы понимаете, это… осложняет ситуацию.
Да уж, осложняет...
Леди Авалон отвернулась, подошла к окну и принялась разглядывать яблоневые бонсаи.
— Ты никогда не думал о том, насколько это иронично? — уточнила она, помолчав. — В момент, когда война в самом разгаре, идейные добровольцы с сильной мотивацией и отсутствием моральных стопов идут на вес золота. Но потом… потом, когда наступает мир, они, сломанные, привыкшие к насилию, выжженные и опустошённые, искалеченные физически и морально, превращаются в ветеранов. И — в проблему.
— Миледи…
— Героям лучше не возвращаться с войны, не так ли, Тана? Им лучше оставаться там.
Порыв ветра подхватил лепестки и закружил в воздухе. И откуда бы на нижнем уровне взяться ветру?..
— Смею заметить, миледи, что вы тоже героиня этой войны, — заметил Тана негромко. — И многим, включая меня и Гваду, очень повезло, что вы вернулись.
Она хмыкнула.
— Кто бы мог подумать, Тана, ты всё же научился подлизываться к начальству… Это определённо признак человечности!
— Ваш сарказм неуместен, миледи. Я сказал то, что в данном случае считаю правдой.
Она устало покачала головой.
Не будь этот день таким, она бы не позволила себе подобного, но прямо сейчас её броня трескалась, и она не могла удержать слова внутри себя.
— Я не хотела оттуда возвращаться, Тана. Я до сих пор… Я хотела бы остаться там, с ребятами. Спать и слушать холодную, звонкую колыбель космической пустоты. Ничего не помнить, ничего не решать, ни о чём не жалеть. Не нести груз решений и предательств, не играть в политику. Не думать о том, что я здесь и сейчас, заключая этот договор, плюю в лицо всем, кто сражался на этой войне.
Он медленно подошёл к ней и встал рядом. Его язык, язык рептилии, скользнул меж губ, считывая витающие в воздухе запахи.
— Ваши призраки сохраняют вам жизнь, моя леди. Боги смерти — в том числе настоящие — на вашей стороне. И вам следует ценить этот дар выше, потому что он беспрецедентен даже для шамана. А уж для воина или матриарха...
Боги смерти? Серьёзно? И ведь гениальное же существо! Но как заведёт разговор об этих вещах — всё ещё дикарь дикарём. Некоторые вещи никаким образованием не убрать, верно?
— Только избавь меня от своих языческих примитивных представлений, Тана. Никаких богов не существует, кроме этих, пробирочных. И призраков не бывает тоже.