никогда и никого. Она рано или поздно всё равно компрометирует свои собственные цели.
Ну что ж, если разговор пошёл так…
— Это правда. И такой вариант развития событий действительно остаётся весьма вероятным. Но нам не из чего выбирать, потому что ситуация в ЗС прямо сейчас ещё серьёзнее. Эдейл примкнул к Теневикам и рвётся к власти, его территориальные амбиции никуда не делись с подписанием мирного договора и только набирают силу. Выбирая между катастрофой сейчас и отложенной катастрофой, выберу последнее — больше шансов предотвратить. Если же я ошибаюсь… что же, цена будет огромна. Но в этом, как говорится, недостаток подобных должностей: что бы ты ни выбрал, цена всё равно будет огромна.
— Я тебе и так скажу очевидное: ты ошибаешься. Твой почти-настоящий принц ошибается. Вы можете быть тысячу раз героями этой войны, но сейчас вы ведёте Гваду в пропасть.
— Возможно. А может, ошибаешься здесь ты. Но ни один из нас не изменит своего мнения, потому перейдём же к следующему акту. Теперь я имею представление, почему. Расскажи же мне, как. Шаг за шагом.
— Шаг за шагом… Что же, изволь. Когда состоялось то историческое голосование, я понял, что эти времена требуют активных действий. Ты знаешь меня, Ава: я никогда не боялся драться за лучшее будущее своего народа.
Ей стало… горько.
— Я знаю.
“Я такая же”, — она не стала говорить этого вслух. Не время, не место.
— Понимая, что многие мои соотечественники заморочены и ослеплены, я стал искать союзников. И нашёл. Много, на самом деле. Ты удивишься, но у богов новой эры огромное количество врагов. Альданские учёные и техники, чьи друзья и родные стали жертвами режима Фобоса; неравнодушные представители ЗС, которые видят чуть дальше своего собственного носа; гвадцы, которые ещё не забыли, с кем воевали. Мне удалось вовлечь немало талантливых, умных, могущественных людей. Мы начали работать над оружием, способным уничтожить так называемых “богов”, превзойти их. И совместными усилиями мы добились определённых результатов: сочетание школы программирования ЗС, школы робототехники Гвады и генетиков Альданы творит чудеса.
— Очаровательно… Ты же понимаешь, что мне понадобятся имена.
— Ты знаешь, как такие дела делаются: там не было настоящих имён.
— Я знаю, как такие дела делаются, потому уверена: ты узнал их настоящие имена. При другом раскладе ты просто не стал бы с ними работать.
— Можешь думать, как тебе удобно.
— Мне не надо гадать, я вытащу это из твоей головы.
Он коротко улыбнулся.
— Как скажешь. Знаешь, Ава, мне действительно жаль. Думаю, ты правда веришь, что делаешь правильную вещь. Проблема только в том, что ты ошибаешься. Преступно, смертельно ошибаешься. И посознаешь это, только когда катастрофа уже случится. Больше ты от меня не услышишь ничего.
Ли медленно покачала головой и встала. Пусть, действительно, с ним работают дознаватели: тут она услышала предостаточно. И едва ли что-то сможет изменить.
— А ты не допускаешь вероятности, что ты тут ослеплён? Не думаешь, что, возможно, ты сам стал причиной огромной катастрофы, сам, пользуясь твоими метафорами, создал очередного дракона? Ты действительно настолько в этом уверен? Просто скажи мне, Эндрю. Как бывшему другу, посмотрев в глаза своим поступкам, скажи. Ты точно уверен, что не совершил ошибку? Точно знаешь, что технология не попадёт в руки не тому?
Он ничего не ответил. Она пару мгновений посмотрела на него, потом медленно кивнула.
— Хорошо. Хорошо… Подумай об этом. А когда надумаешь что-то толковое, свяжись со мной. Я поработаю над сделкой и посмотрю, что смогу предложить.
Ли была уже у двери, когда её догнал его голос.
— Про их имена… Одно сегодня уже прозвучало.
Она медленно обернулась.
— Скажи мне, что ты не имеешь в виду то, о чём я думаю.
— Я сказал ровно то, что сказал.
Она подавила сильное желание схватиться за голову.
— Ты не мог дать в руки Эдейлу оружие против богов. Ты просто не мог.
Он просто молчал, и Ли захотелось побиться головой о стену — просто так, для разнообразия.
— Эндрю…
— Я ни о чём не жалею, Ава. Но, возможно, в чём-то права и ты…. Я этого уже не узнаю. Это иронично, что мы с тобой оба здесь. В этой точке, где рано или поздно заканчивают все юные идеалисты…
Она всё прочла по выражению его лица. И, разумеется, активировала тревогу. Но было уже поздно: всё случилось очень быстро. Судорога, кровотечение из носа — и лорд Эндрю был безвозвратно, безнадёжно мёртв.
Она задумчиво наблюдала за работой команды реаниматоров, отдавала распоряжения по проверке остальных пленников, ждала результата. Но по всему выходило, что механизм самоуничтожения прятался только в вирт-плате Эндрю. И исправить его действие никакая медкапсула не в силах.
Пронаблюдав за бесполезными реанимативными действиями, она медленно вышла из комнаты.
Да, Эндрю.
Увы, именно так, как мы с тобой, часто заканчивают юные идеалисты.
21
*
Танатос вышел из анабиоза спустя… Тут он затруднялся сказать, что вообще для него было крайне нетипично. На что вообще способна эта нанитная дрянь?
“Доброе утро, брат мой! Как спалось? Кошмарики не мучали? Ничего не чесалось? А я тебе подарочек приготовил!”
Танатос поморщился.
У него по очевидным причинам никогда в жизни не было похмелья. Однако он подозревал, что по ощущениям его нынешнее состояние так близко к тому, как только это в теории возможно. И он должен был признать: обнаружить с похмелья у себя в голове Деймоса — удовольствие очень ниже среднего. Пожалуй, в этот момент Танатос понял, почему добрая половина Олимпа так мечтала заткнуть Деймосу рот.
Одна проблема: слишком уж часто Деймос, в конечном итоге, говорил важные и правильные вещи.
“Радуй меня. Ты проанализировал эту дрянь? И подарок мальчишки?”
“Более или менее. На полный анализ этой, с позволения сказать, “дряни”, естественно уйдут дни, если не недели. Да и рабочий дневник юного журналиста стоит ещё пару раз пересмотреть в спокойной обстановке, чтобы запомнить детали. Но детали-деталями, а кое-то я тебе уже дать могу. Во-первых, наниты. Тут ничего хорошего: поразительное сочетание нескольких технологий, способное доставить неприятности. Наши вирты и сканеры их не распознают. Пока придётся быть осторожнее, чем обычно — но Веритас с Долосом уже начинают работать над этим. Я тоже принимаю скромное участие в этом веселье, и могу сказать, что то или иное решение мы найдём. Хотя нужно учитывать, что разработчики этой красоты тоже попытаются её усовершенствовать… В общем, будет у нас развлечение на ближайшие пару-тройку лет. Глядишь, не заскучаем. Говоря же о нашем юном журналистском даровании, то его дневник оказались довольно интересным и на чей-то вкус даже поучительным.”
“Я так понимаю, мальчишка вляпался случайно?”
“Более ли менее. На самом деле, он очень страстно хотел найти подтверждение того, что мы, то бишь моды, корень мирового зла, убийцы, только притворяющиеся жертвами, всех нагло обманываем со своей якобы разумностью. И за нами непременно стоит кто-то, кто дёргает за ниточки. Некая группа, очевидно.”
“Нечто вроде тайного и ужасного мирового заговора?”
“Да, близко к тому. Молодые люди с беспокойными мозгами во все времена очень любили конспирологию. Как я понимаю, очень многим ребятам (даже — особенно — умным) не хочется верить, что всякое дерьмо с дохрениллионом жертв и последствий происходит только из-за сочетания неудачного случая, человеческого фактора и такой-то матери. Им подавай везде и всему причину, просто для душевного спокойствия… Не то чтобы это было плохо, на самом деле. Очень удобное, я считаю, ментальное искажение. Надо же как-то развлекаться в этом большом скучном мире? А так смотри: сам себе проблему придумал, сам нашёл ей обоснования и признаки, сам себе решил. Большинство это благополучно перерастают… если дело не кончается параноидальным расстройством, конечно. Но мальчик у нас золотой, так что и борьба с таинственным мировым правительством у него получилась, прямо скажем, с размахом и огоньком. И, куда ж без этого, с небольшой горкой трупов сверху…"
“Как он пересёкся с Вайсом?”
“Череда совпадений, на самом деле. Мы, конечно, проверим, не приставил ли Агенор сыночка к Вайсу специально, но это весьма сомнительно. Скорее всего, он действительно рассчитывал, что Эндрю положительно повлияет на парня и сможет найти к нему подход. Что же, надо признать, в какой-то степени так оно и случилось: лорд Эндрю довольно быстро привлёк Джейди и его талантливых приятелей к своему проекту, профессионально запудрив мозги. Он не то чтобы им лгал, но ты сам знаешь, как такие дела делаются: недоговорка тут, смена акцентов там, пара намёков сверху, перспектива получить в руки горяченькую сенсацию, потешив амбиции — и золотые детки его с потрохами. Изобрести средство. способное остановить монстров, вывести их на чистую воду, совершить великое открытие — большая приманка на все времена. Мальчишки попались. Единственным, кто с самого начала выражал сомнения, был ныне покойный Алекс Ройс. Окружающие считали его кем-то вроде безродной собачки Джейди, и он, возможно, действительно был далеко не так хорошо образован и обучен, как принц-ублюдок и его родовитые друзья. Но Алекс четыре года состоял в гвадском сопротивлении — и не мне тебе рассказывать, что это такое. Понятное дело, что он не испытывал к нам особенно тёплых чувств, мягко говоря. Но при всём при этом у мальчишки было достаточно чутья и паранойи, чтобы понимать, когда ему пытаются скормить какую-то откровенную ерунду. Он первый забил тревогу, попытался выдать лорда Вайса и за это поплатился. Потом и до остальных начало доходить, во что их втянули на самом деле. Вайс попытался сначала надавить на пролитую сообща кровь, в стиле “что мы сделали каким-то летом”, но с Джейди это не сработало. Ещё и леди Авалон нагло не пожелала умирать, что окончательно сломало сценарий… На самом деле, конечно, Вайсу следовало с самого начала напичкать нанитами её, а не тех двух служащих. Но что-то у него с этим не срослось: очевидно, этих малюток надо вводить напрямую в кровь, и с образом жизни леди Авалон это не так уж просто провернуть. Так что пришлось организовывать старое доброе громкое покушение.”