Просидев так еще несколько минут, она набросила на лицо маску и тихо позвала Луиса. Он тут же проснулся, вскочил и начал вытирать сонные глаза.
— Сядь рядом, — попросила Бетти, и юноша послушно сел.
— Луис, — начала Бетти и вдруг почувствовала, что ей становится трудно говорить. Это было смущение. Во всех романах, которые она прочитала на своем веку, именно мужчины делали предложение своим избранницам, но ей, великой Элизабет Джонсон, придется в подобном деле самой сделать первый шаг!
— Луис, — снова начала она после некоторой паузы, — я должна тебе кое-что сказать. Но прежде я снова задам тебе один вопрос. Только умоляю: будь со мною абсолютно честен! Я обещаю, что никогда не заставлю тебя делать того, чего ты не хочешь! Ответь мне сейчас не как слуга, а как… мой друг!
Бетти замялась, а Луис встревожился: что она хочет узнать, если так сильно смущается? Он боялся остаться без нее…
— Луис, — снова проговорила Бетти, преодолев внутренний барьер, — ты действительно хочешь быть рядом со мной до конца жизни?
Луис облегченно вздохнул. Так это ее старые страхи! Он ласково улыбнулся и произнес:
— Кэмэрина! Это истинная правда! Клянусь своей жизнью: мне не нужна жизнь без вас!
Бетти взволнованно вздохнула и, смотря в его искреннее и радостное лицо, тоже воодушевленно улыбнулась. Он не увидел этой улыбки за маской, но почувствовал в ее голосе возникшую радость.
— Тогда ответь мне еще, — продолжила она и опять запнулась: следующий вопрос был крайне неловким. Сделав глубокий вдох, она решилась и продолжила: — Луис, когда я целую тебя, тебе не приходит чувство отвращения из-за… из-за моей болезни?
Луис помрачнел.
— Кэмэрина, — произнес он глухо, — как вы могли так подумать обо мне? Я… я…
Он стал запинаться от волнения и на мгновение закрыл глаза, словно заставляя себя успокоиться. Когда он вновь посмотрел на Бетти, серьезно произнёс:
— Кэмэрина! Прошу вас, не думайте так! Мое сердце обливается кровью, когда вы так говорите! Вы для меня дороже всего на свете, поэтому я… я счастлив, когда вы целуете меня, хотя и… недостоин этого…
При последних словах он запнулся и опустил взгляд, а Бетти почувствовала, что сердце снова плавится в груди. Его удивительная любовь к ней, несмотря на изувеченное лицо, просто переворачивало душу.
— Луис, — проговорила она жалобным голосом, беря парня за руку, — если всё так, то, прошу тебя: женись на мне!
Луис замер, все еще смотря в пол, а потом резко поднял шокированный взгляд.
— Кэмэрина! — пораженно проговорил он, не смея верить услышанному, — но… но я же просто раб, слуга… я же индеец… как… разве вы можете иметь такого мужа, как я?
Бетти ласково погладила его руку.
— Женись на мне, если ты сам этого хочешь. Я не принуждаю тебя. Я… — она тоже запнулась, выдохнула, а потом все-таки произнесла: — Я очень хочу, чтобы ты стал моим мужем, потому что… потому что я люблю тебя!
Это было ее первое признание в любви. Луис замер, пораженный неслыханной для его положения мыслью: стать для Кэмэрины супругом!
Он никогда не думал о таком. Не потому, что не хотел, а потому что не смел. Он не позволял себе мечтать и желать этого, потому что он был никем, пустым местом, ничтожным рабом, всего лишь слугой, дикарем в глазах белого общества. А она была великой и прекрасной белой женщиной, самой сильной, самой удивительной и самой потрясающей белой женщиной!
— Ну что, Луис? — немного со страхом спросила Бетти, начиная переживать об его отказе. — Ты еще не готов ответить мне?
Луис нервно сглотнул и тихо произнес:
— Кэмэрина! Я искренне изумлен. Вы знаете, что я… тоже очень люблю вас, но я мечтал только о том, чтобы быть вашим слугой всю свою жизнь. Имею ли я право становиться вашим супругом? Ведь общество возненавидит вас еще больше! Я стану вашим огромным позором и пятном! Я индеец, а не белый человек. Я же…
— Луис, — прервала его Бетти, — меня сейчас не интересует мнение общества! Меня интересует только одно мнение: твое!
Луис робко взглянул на Бетти и тихо прошептал:
— Это самая большая мечта, которую я только могу придумать, дорогая Кэмэрина…
Бетти радостно засмеялась и бросилась ему на шею. Маска мешала ей, поэтому она отбросила ее прочь.
— Спасибо, Луис, — прошептала она ему на ухо, зарывшись лицом в его волосы. — Пожалуйста! Не волнуйся ни о чем! Я гораздо более буду счастлива, когда ты перестанешь быть моим слугой. А люди… люди всегда будут злыми! Пусть завидуют нашему счастью!
Луис наконец расслабился и обнял ее в ответ.
— Я очень счастлив, Кэмэрина! Мне трудно поверить в свое счастье!..
Они улыбались и трепетно переживали этот миг. Возможно, им все-таки удастся построить свое счастье, несмотря на отвержение жестокого общества вокруг себя…
Глава 16. Предательство
Чарльз Эллиот Блум, знаменитый доктор округа, изумленно смотрел на девушку в ярком белом платье и со страшной черной маской на лице.
— Дорогая Элизабет! Вы хотите сказать, что собираетесь замуж?
Бетти присела и, усмехнувшись, сказала:
— Надеюсь, вы не собираетесь в этом усомниться, доктор Блум?
Доктор спохватился и тут же исправился:
— Нет, я не это имел в виду. Просто, вы всегда были так сильно настроены против брака… Но кто же ваш избранник, могу я поинтересоваться?
Бетти сделала глубокий вдох.
— Вы знаете, избранник у меня просто замечательный, иначе я не стала бы выходить за него замуж, но… есть одна проблемка. Боюсь, что у нас в городе не найдется ни одного священника, который согласится нас обвенчать. Поэтому я пришла к вам.
Доктор изумленно поправил очки.
— Но в чем дело? — проговорил он, и Бетти коротко ответила:
— Мой жених — индеец племени апачей, доктор Блум!
Чарльз Блум замер на месте, а потом недоверчиво посмотрел на девушку.
— Элизабет, вы, наверное, шутите? Это шутка, правда? Вы решили меня разыграть??? Ха-ха-ха! Я действительно смеюсь!!!
— Нет, доктор! — серьезно прервала его Бетти. — Я правда выхожу замуж за индейца! И мне нужна ваша помощь!
Доктор Блум встал на ноги и нервно зашагал по комнате.
— Дорогая Элизабет, я, конечно, привык к вашим причудам и понимаю вашу отчаянность, но… скажите честно, вы ведь просто не верите, что какой-нибудь порядочный молодой человек предложит вам руку и сердце, поэтому решили стать женой, извините, непонятно кого???
Бетти немного раздраженно забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
— Доктор Блум! Выбирайте выражения! Я выхожу замуж за достойного человека, а его происхождение не имеет для меня никакого значения. Пусть предубеждения общества не затуманят вам разум, ведь вы единственный человек в городе, которого я искренне уважаю. Не хочу, знаете ли, лишить вас своего уважения!
Доктор Блум понял, что немного перегнул палку и прикусил язык.
— Ладно, Элизабет, расскажите мне все по порядку. Откуда вы знакомы с этим индейцем? Как так получилось, что вы… э-э… сблизились? Вы уверены, что ему можно доверять? А что, если он польстился на ваши богатства?..
Бетти улыбнулась под маской. Доктор Блум вел себя, как беспокойный отец, и ей стало немного печально, что в прошлом ее родной отец не вёл себя так же.
— Не волнуйтесь, доктор Блум! Луис достойный человек, и я ему полностью доверяю. Прошу вас, помогите мне провести свадебную церемонию через неделю!
Доктор опять пораженно взглянул на Бетти.
— Так скоро? Элизабет, вы уверены в том, что делаете?
Бетти поднялась на ноги и воодушевленно сказала:
— Да, доктор! Я абсолютно уверена!..
* * *
Фил Донахью, один из главных помощников Элизабет Джонсон, прищуренным взглядом наблюдал из окна второго этажа за двумя молодыми людьми, медленно прохаживающимися по двору.
— Фил, — сказал ему мужчина среднего возраста с большими усами и маленькой щуплой бородкой, — я не думаю, что это хорошая идея. Наша ведьма очень умна и мстительна, и нам лучше не идти против нее.
— Том! Я не могу так! — гневно проговорил Фил и сверкнул недобрым взглядом. — Меня уже достала эта ведьма и ее мерзкий любовник! Я много лет терпел ее высокомерие и капризы, а теперь должен смириться, что какая-то краснокожая псина станет моим хозяином?!! Отец этой ведьмы был порядочным человеком и трудился всегда наравне с работниками, но ей я больше служить не хочу!..
Том печально вздохнул и проговорил:
— Я тебя понимаю! Поведение ведьмы становится все более позорным, так что мне стыдно показываться в городе. Но… неудачная попытка бунта может и до виселицы довести, потому, Фил, давай остановимся…
— Нет! — вскричал Фил и стукнул кулаком по столу. — Я не остановлюсь. Я большую часть жизни горбатился на это поместье, поэтому не собираюсь отсюда уходить! Если мы сделаем всё с умом, то никто ничего не узнает! Том! Давай бороться за наше будущее! Эта ведьма должна отдать нам то, что принадлежит нам по праву!..
Фил резко развернулся и направился к выходу, но зацепил ногой стул и скривился от боли.
— Что с тобой, Фил? — спросил его Том удивленно.
— Меня недавно змея ужалила, — пробормотал Фил. — Я принял противоядие, но нога до сих пор болит. Чертова гадюка! Мало мне бед на голову, так еще и она взялась откуда-то в комнате… Ладно, Том, я пошел! Но учти, я от своего решения не отступлю! Я уничтожу планы этой чертовой ведьмы, даже если мне придется гнить в тюрьме!..
Фил вышел из комнаты и громко хлопнул дверью. Его тяжелые шаги еще долго отдавались эхом в длинном коридоре поместья. Том очень обеспокоенно вздохнул. В последние дни Фил сильно переменился. Его гнев на Элизабет Джонсон резко превратился во всепоглощающую ненависть.
— Эх, добром это не кончится, — пробормотал Том и тоже вышел из комнаты…
* * *
— Луис, называй меня на «ты», — сказала Бетти, когда Луис в очередной раз произнес: «Как вы себя чувствуете?». Юноша смущенно улыбнулся. Ему было трудно избавляться от привычек, вложенных в него с самого детства множеством жестоких белых хозяев.