я, что к горлу подступило рыдание, которое я, однако, сумела подавить. Тем не менее голос дрогнул, когда я сказала:
– Луна поручила мне создать ее образ. Она отправила меня работать в Забвение…
– Что?!
Огонь, который всегда лизал его кожу, вспыхнул и раскалился добела, мне даже пришлось отпрянуть. Полагаю, только мысль о том, что он может причинить мне боль, вынудила Сайона остудить пламя до ярко-желтого.
Я помотала головой, отгоняя мысли о тьме, которая все еще меня преследовала.
– Я закончила и теперь свободна.
В его глазах, похожих на драгоценные камни, сражались ярость и печаль.
– Такое просто не закончишь.
– Мое Величество Солнце, – произнес мягкий голос позади. Божок осторожно приблизился. – Она не звездная мать. Ей нельзя здесь…
– Прочь. – Сайон не кричал, но приказ был таким требовательным, что он вновь напомнил мне льва, на этот раз выслеживающего свою добычу. Его пылающий взгляд не отрывался от моего. Божок беспрекословно испарился.
– Я закончила, и под конец она проявила милосердие, – прошептала я, дрожа, несмотря на жару. Сознание сжимали темные щупальца. Сосредоточившись на свете Сайона, на настоящем, я почувствовала, как они медленно отступают. – Она меня освободила и дала это.
Я вытащила из-за пазухи каменный осколок и протянула ему на ладонях. Мне не требовалось ничего объяснять – выражение на лице Сайона говорило само за себя: ему прекрасно известно, что это такое.
Он было потянулся к нему, но почти сразу отдернул руку – танец, уже привычный для нас.
– Ты справилась. – В тот момент он выглядел… молодым. – Потрясающая, невероятная женщина… ты справилась!
Я улыбнулась, его огонь испарял мои непролитые слезы.
– Я справилась.
Он склонил голову.
– Но Луна ответит за нарушение границ.
Я придвинулась, желая взять в ладони его лицо: он охладил сияние до темно-красного, позволяя моим рукам приблизиться к его коже на расстояние в несколько дюймов. Но даже здесь, с окутывавшей меня неведомой магией, я не могла к нему прикоснуться.
Вновь нахлынула тьма, на этот раз она принесла с собой соленый привкус, тот самый, который время от времени мучил меня в Забвении. По правде говоря, это не имело никакого значения, тем не менее… я хотела знать.
– Что омрачает твой взор? – голос Сайона походил на шепот, он изучал мое лицо так, словно душа моя была раскрытой книгой.
– Эта война… – начала я опасливо, пульс участился, – это… размолвка влюбленных?
Его брови приподнялись от неподдельного удивления.
– Размолвка влюбленных?
– Луна сказала… сказала, что когда-то спала в твоей постели.
Он вспыхнул ярким оранжевым цветом, и от жара я отпрянула.
Его голос был глубоким и суровым, когда он сказал:
– Я никогда не прикасался к этому существу.
Сайон не мог лгать. Да и это не имело значения – я так думала. В груди, подобно лилии, расцвело облегчение, и тьма отступила.
Он потянулся к карману – не одежды, а воздуха, словно сама Вселенная открылась для него. Оттуда он извлек несколько золотых цепочек и знакомое кольцо: толстое золотое кольцо с черной линией посередине.
При виде этого украшения я раскрыла рот, а в горле застрял тугой комок. Его подарок, который я так долго носила с собой и который мне пришлось отдать при входе в царствие Луны, вместе с цепочкой, позволившей мне ступить в сердечную залу Матушки-Земли.
Он не мог надеть кольцо мне на палец, поэтому просто выпустил, и оно подплыло ко мне по воздуху, как по воде. Я поймала его и надела. Затем тяжело сглотнула, но комок в горле никуда не делся. Цепочки он положил к моим ногам.
– Останься оно у тебя, я все равно мог тебя не найти. – Он встретился со мной взглядом из-под бледных позолоченных ресниц. – Забвение… бесконечно.
Он говорил так, словно у него в горле тоже застрял ком.
Глубоко вздохнув, я взяла себя в руки и повернула кольцо так, чтобы черная полоса стала янтарной.
– Спасибо
Он лишь кивнул.
Я сделала еще пару вдохов, чтобы унять готовые пролиться наружу эмоции. Подобрала три золотые цепочки.
– Терет…
– Все знает. – Сайон указал на осколок у меня в руке. – Он тоже тебя искал.
Ком все рос.
– Мне нужно вернуться к Ней. – Я приподняла ладонь с осколком, прежде чем засунуть обратно за пазуху вместе с цепочками. Мой голос походил на карканье. – Нужно вернуть его. Можешь меня туда доставить?
Его взгляд пробежался по моему лицу, словно по строчкам книги.
– Могу. И доставлю. Я не позволю тебе идти одной.
– Война…
– Даже без войны я не смог бы ступить так глубоко в Матушку-Землю. – Черты его лица смягчились. – И Терету бы не понравилось.
Мои губы дернулись, но я промолчала.
– Но твоя сестра на юге Хелканара. – Сердце подпрыгнуло в груди. – После твоего исчезновения я беседовал с ней несколько раз. Я отправлю тебя к ней, и вы совершите путешествие вместе. И поспешите. – Я отступила, и его цвета стали ярче. – Пусть Луна тебя освободила, пусть и проявила милосердие, она вскоре пожалеет о своем поступке. Я знаю это существо тысячелетия, Айя. Она холодна и мстительна. Она сочтет совершенное ошибкой и постарается ее исправить всевозможными способами.
– Тогда мы будем идти быстро, а ты отверни ее лик от меня. Только… позволь попрощаться с мамой.
Он кивнул, и боевой дух в его глазах сменился печалью – печалью настолько глубокой и выразительной, что мне захотелось ее нарисовать, хотя, конечно, потребуются годы на то, чтобы заново овладеть этим мастерством.
И вот я вновь оказалась на Земле перед мамой. Она вздрогнула, ее взгляд метнулся мимо меня к тому, чье присутствие я чувствовала за спиной. Слезы наполнили ее глаза.
– Нет… Еще рано…
Я обняла маму и сжала так сильно, что от усилия задрожали мышцы.
– Мы еще увидимся. Обещаю. – Отстранившись, я поцеловала ее в щеку. – Не знаю, что ждет меня впереди, но я приложу все усилия к тому, чтобы увидеться с тобой вновь. Мы прощаемся не навсегда.
Энера взяла мое лицо в ладони. По щекам потекли слезы, и у меня тоже защипало в глазах.
– Значит, пока до встречи. Вновь.
Я поцеловал ее в другую щеку.
– Пока что да. – Мои губы задрожали, когда я улыбнулась. – Сайон доставит тебя домой.
Она покачала головой.
– Иногда я жалею, что ты нашла Его у реки.
Я вздрогнула.
– Мама…
– Но я рада, что все же нашла, – прошептала она, погладив меня по волосам. – Я рада, если тебя ждет счастливый конец. Только в этом случае. – Она судорожно вздохнула. – Лишь об этом мечтает всякая мать: чтобы ее дети были счастливы. Просто я и подумать не могла, что придется прилагать столько… трудов.
Я рассмеялась тем смехом, что граничит с рыданием. Она прислонилась своим лбом к моему, и долгое мгновение мы вдыхали один воздух на двоих, прежде чем я сжала ее ладонь и отступила.
Мама первой разжала пальцы.
Меня поглотил свет – столб яркого безвредного света, – а когда он рассеялся, я оказалась в чудной стране, густо заросшей зеленым лесом. Я стояла в прохладной тени перед скромным шалашом, увитым лозами и с соломенной крышей, повсюду были натянуты веревки, на которых сушились одежда и травы. Темнокожая женщина с вьющимися волосами несла коромысло, нагруженное тяжелыми ведрами с водой, которое упало с ее плеч, едва она завидела меня. Из шалаша послышалось чириканье, а из гущи леса мое имя произнес пожилой и сгорбленный божок.
Живы. Все они были живы.
И вместе.
– Сатто, – сказал он, выставив палец. – Разумеется, Солнце. Тайо. – Он поднял второй и третий пальцы. – Мендас, Сандас…
– Сколько всего у тебя имен? – восхищенно спро- сила я.
Он на мгновение задумался.
– Девяносто… восемь, кажется.
Я присвистнула.
– И Сайон – твое любимое?
– Сайон – самое первое. Оно самое… личное для Меня. Немногие его знают.
Мои брови сошлись на переносице. В ответ одна из его золотистых бровей приподнялась.
– Ты назвал нам это имя, – объяснила я, – когда только пришел в себя. И при этом для тебя оно… священно, если можно так выразиться.
Он кивнул.
– Почему? – нетерпеливо спросила я.
Его губы изогнулись.
– Потому что Я узнал тебя, едва открыл глаза, хотя никогда не видел твое лицо под таким интимным углом.
У меня вспыхнули щеки. Он заправил прядь моих волос за ухо.
– Уже тогда Я хотел разделить с тобой это имя.
Глава 21
Сайон выделил мне остаток вечера – потому что в Хелканар я прибыла вечером – и последующую ночь. Мне хотелось поскорее завершить дело, однако душа нуждалась в компании сестры.
Я не рассказывала Зайзи, Исту и Тью подробностей своего пребывания в Забвении. Сестре я обычно доверяла все секреты, однако пока была недостаточно сильна, чтобы вновь пережить то мрачное время, которое все еще так глубоко въедалось мне в душу. Я расскажу, когда-нибудь. Когда тьма немного рассеется, а надежда окрепнет. Я ответила на вопросы Зайзи настолько, насколько могла, и ей этого хватило.
Они с Истом и Тью поселились в Хелканаре прошлой весной, после того как несколько месяцев прождали меня в каньонах Лосоко. Ист выторговал себе еще время в этом мире, поскольку пообещал мне остаться до конца путешествия. У меня в голове не укладывалось, что эти трое столь преданы моей цели, столь терпеливы, что выдержали почти два года в чужой стране, а Зайзи еще и вдали от семьи. От их любви ко мне сердце разрывалось, вновь и вновь: наверняка я не узнаю его, когда оно опять станет целым.
– Он приходил дважды, – сказала Зайзи. Маленький костер окрашивал ее крошечную хижину в красные и серые тона. Мы обе потягивали ромашковый чай, мой был заварен слабо, поскольку язык еще привыкал ко вкусам. Я поведала сестре о расставании с мамой, и это привело к разговору о Сайоне. – Неделю спустя после твоего ухода и месяца четыре назад. В первый раз Он выглядел обеспокоенным. Во второй… – Она отхлебнула чая, размышляя. – После всего произошедшего я начала по-другому смотреть на небесную сферу. Я всегда считала богов и им подобных всеведущими, ужасающими существами, мудрыми и проницательными. То есть я не хочу сказать, что Он вовсе не такой, просто… Если бы моя мама пропала так надолго, отец был бы вне себя от горя. Выходит, эта агония знакома не только смертным.