Славянофилы отмечают самобытность русского хозяйства, условия которой совершенно противоположны условиям европейской экономики. Наличие общинных и артельных отношений придает русской экономике нравственный характер. Русские крестьяне являются коллективными землевладельцами. Им не грозит полное разорение, ибо земля не может быть отчуждена от них.
По мнению славянофилов, государство должно играть в экономике ту роль, какую на Западе играют крупнейшие банки и биржи. Государство ограничивает возможности спекулятивной наживы, создает условия, при которых паразитический капитал, стремящийся к мировому господству, уже не сможет существовать.
Вместо шаткой и колеблющейся золотой валюты, связанной со всеми неурядицами мирового рынка, славянофилы предлагают введение абсолютных денег, находящихся в распоряжении центрального государственного учреждения, регулирующего денежное обращение. Введение абсолютных денег ликвидирует господство биржи, спекуляцию, ростовщичество. Славянофилы не были противниками частного предпринимательства, но считали, что оно должно носить не спекулятивный, а производительный характер, увеличивая народное богатство.
В работах славянофилов раскрывается сущность паразитического капитала, создавшего такой мировой порядок, который позволяет кучке банкиров управлять абсолютным большинством человечества. В их трудах доказывается, что финансовые манипуляции с золотой валютой обогащают небольшую группу банкиров за счет остального человечества. Природные ресурсы страны переходят под власть международных банкиров, отечественная промышленность несет большие убытки. Экономические ресурсы страны автоматически перекачиваются в пользу западных банкиров, остановить которых может только твердая власть самодержавного государства.
Фактически еще в XIX в. славянофилы показали неизбежность мирового финансового кризиса, драматичная картина которого происходит ныне на наших глазах.
Славянофилы верили в высокое предназначение, особую миссию славянских народов в борьбе с мировым злом. Большинство из них считали, что славянам суждено заложить новые основы духовного просвещения, опирающегося на Православие. Именно в Православии, сохранившем в чистоте святоотеческое предание, возможно проявление высших потенций человека – любви, добротолюбия, соборности, свободной стихии духа, устремленности к творчеству. Высокие потенции духовного развития славян славянофилы противопоставляли духовному упадку Запада. Они справедливо считали, что преобладание на Западе материальных интересов жизни над духовными неизбежно ведет к потере веры, социальной разобщенности, индивидуализму, противостоянию человека человеку. Чтобы спасти мир от духовной катастрофы, союз славянских народов во главе с Россией должен встать в центре мировой цивилизации и на основе Православия принести свет истины западным народам. Однако это сможет произойти только тогда, когда сами славяне проявят свои духовные силы, очистится от наносного псевдопросвещения и построят в своих странах жизнь по учению Нового Завета. «Логика истории, – писал Хомяков, – произносит свой приговор над духовной жизнью Западной Европы». К подобному же выводу приходит и И. В. Киреевский. Гибель западной цивилизации, пораженной язвой рационализма и потребительства, неизбежна, ее может спасти только восприятие православно-славянской цивилизации, наиболее полно раскрывающейся в духе славянской цивилизации.
Славянофилы ставили вопрос о необходимости создания Всеславянского союза или Всеславянской федерации – добровольного объединения всех славянских государств и народов. Объединение славян должно осуществляться вокруг России, государства, обладавшего мощной государственностью. Однако цель федерации не поглощение славян Россией, а союз, учитывающий интересы всех народов. Предполагалось сохранение национальных суверенитетов, входящих в союз славянских народов. По мнению некоторых славянофилов, столицей федерации должен стать не Петербург, не Москва. Не Прага, не Белград, не София, а бывшая столица Византийской империи – Константинополь, «пророчески именуемый славянами Царьградом».
Всеславянский союз, по Н. Я. Данилевскому, должен состоять из следующих государств:
Русской империи с присоединением к ней всей Галиции и угорской Руси.
Королевства Чехо-Мораво-Словакского, состоящего, кроме собственно Чехии, из Моравии и северозападной Венгрии, населенной исключительно или преимущественно словаками.
Королевства Сербо-Хорвато-Словенского, состоящего из княжества Сербского, Черногории, Боснии, Герцеговины, Старой Сербии, северной Албании, Сербского воеводства и Баната, Хорватии, Славонии, Далмации, Военной Границы, герцогства Крайны, Герца, Градиски, Истрии, Триестского округа, двух третей Каринтии и одной пятой Штрии по Драву.
Королевства Болгарского с Болгарией, большей частью Румынии и Македонии.
Королевства Румынского с Валахией, Молдавией, частью Буковины, половиной Трансильвании, приблизительно по реку Марош, и с населенной преимущественно молдаванами западной окраиной Бессарабии, взамен которой Россия должна бы получить отошедшую от нее часть южной Бессарабии с Дунайской дельтой и полуостров Добруджу.
Королевства Эллинского с включением в него Фессалии, Эпира, юго-западной части Македонии, всех островов Архипелага, Родоса, Крита, Кипра и малоазийского побережья Эгейского моря.
Королевства Мадьярского, т. е. Венгрии и Трансильвании, за отделением тех частей их, которые не населены мадьярским племенем и должны отойти к России, Чехии, Сербии и Румынии.
Цареградского Округа с прилегающими частями Румынии и Малой Азии, окружающими Босфор, Мраморное море и Дарданеллы, с полуостровом Галлиполи и островом Тенедосом.
По мнению славянофилов, такой союз по большей части родственных по духу и крови народов, получивших в Царьграде естественный центр своего нравственного и материального единства, – дал бы единственное полное, разумное, а потому и единственно возможное решение Восточного вопроса (Н. Я. Данилевский).
И, наконец, о такой важнейшей панславистской мысли, которую разделяли славянофилы, о теории Москва – Третий Рим. Как отмечал В. И. Ламанский, «идея о перенесении христианского царства с греков на русских, мысль о Москве как о Третьем Риме, отнюдь не была пустым горделивым вымыслом так называемой у нас московской кичливости и исключительности. Это была гигантская культурная и политическая задача, всемирно-исторический подвиг, мысленно возложенный миллионами единоверцев и современников на великий русский народ и его державных вождей. То, что Москва умела понять величие этой идеи, всего лучше говорит против ее косности и национальной исключительности. Только великие, всемирно-исторические народы способны откликаться на мировые задачи, воспринимать вселенские идеи и отдаваться их осуществлению. Эта великая идея завещана была Москвой и новому периоду русской истории. Она всецело была принята Петром Великим. И в начале, и в середине, и в конце царствования Петр энергически поддерживал и распространял связи России как со всеми единоверными, так и западнославянскими народностями и землями. Со времени императора Мануила Комнина не было на Востоке царя более энергического и смелого в этом отношении, как и в национальных движениях славянства после гуситов никто еще, кроме Петра, не выступал так открыто в смысле самого решительного панславизма. К мысли о Царьграде в русских руках часто обращался деятельный ум Петра. С этой мыслью были связаны его общие преобразовательные планы».
Впоследствии эти идеи были продолжены в Константиновском проекте Екатерины II и так или иначе подразумевались в русско-турецких войнах XIX века.
По окончании последней русско-турецкой войны совершилось страшное предательство. Как говорили славянофилы – «Россия выиграла войну, но проиграла мир». По праву победителя Россия должна была присоединить к своей территории часть земель бывшей Византийской империи – Константинополь, Босфор и Дарданеллы. Чтобы сохранить свою империю, Турция была готова отдать эти земли России. Однако западные страны и пятая колонна в русских правящих кругах выступили против передачи этих земель России. Вековая мечта славян вернуть в православный мир Константинополь и Святую Софию, казавшаяся уже близкой к ее осуществлению, была попрана в результате предательства. Заключенный путем разных закулисных сделок и сговоров Берлинский трактат 1878 унизил Россию.
Таковы основные идеи славянофилов, высказанные ими в XIX веке.
И сразу же возникает вопрос, а не устарели ли они в наш XXI век, актуальны ли они в современном мире.
Уверен, что не устарели. Все, что было высказано славянофилами более чем 100–150 лет назад, по-прежнему актуально.
Конечно, нынешняя Россия это не православная Российская империя. Славянские народы больше разделены и разобщены. А их исторические противники усилили свой натиск на славянство.
И тем не менее все задачи, стоявшие перед славянами в XIX веке, в XXI по-прежнему требуют решения. И недруги у славян остались те же самые.
У России и славянства сегодня три главные исторические задачи, решать которые следует с позиции славянофилов.
Задача 1. Сохранение славянских народов в условиях грядущего крушения западного миропорядка.
В начале XXI века сбываются высказанные славянофилами мысли о крушении системы ценностей западного мира. И материально и духовно Запад завел все человечество в тупик. Сегодня человечество вступает в совершенно новую эпоху, которой соответствует архитектура мира и полная переоценка ценностей. Соответственно все наши оценки и поиски ответов на современные вызовы и угрозы миру должны делаться исходя не из старой, относящейся к прежней эпохе шкалы координат, а из принципиально нового инструментария оценки, позволяющего понять суть происходящих событий.
Прежде всего, следует сказать о том, что кризисные, катастрофические события в европейском мире являются началом стихийного, самопроизвольного демонтажа всей системы традиционного капитализма и возрождения вечных общечеловеческих ценностей, воплощенных в христианстве.