ожно, мы дали бы тебе двадцать пять.
- Седло, уздечка, седельные сумки и одеяло - и ни на один медяк меньше тридцати кормаков! - возмущенно ответил Фрэйденхелм.
- Ну...
Базел тщательно осмотрел лошадь, умелые руки обшаривали лохматую шерсть в поисках скрытых недостатков. Он заглянул в пасть жеребца и тщательно осмотрел каждое копыто и подковы.
- Это грабеж без оружия, - пробормотал он, - но не намного больше, чем если бы так случилось, что его документы были бы в суде! Забирай его, Венсит.
- Очень хорошо: тридцать золотых кормаков.
Венсит отсчитал деньги в руку Фрэйденхелма, в то время как Базел выбрал подходящее снаряжение в кладовке у входа в конюшню и с ухмылкой передал снаряжение Кенходэну. Тридцать золотых кормаков были королевской суммой... и смехотворно низкой для такого зверя, если бы он был куплен честно.
Кенходэн привык находить в себе скрытые таланты, но особенно приятно было узнать, что среди них было искусство верховой езды. Его руки были нежны, когда он работал, тихо шепча, и бархатный нос прижался к его плечу. Жеребец мягко подул, и его уши были такими же выразительными, как у Базела, когда они с Кенходэном прощупывали друг друга.
Венсит и Фрэйденхелм вскоре договорились о покупке еще двух лошадей в качестве вьючных животных. Обе были намного выше среднего, но Кенходэн самодовольно отметил, что хозяин конюшни не соврал, когда сказал, что ни один из них не сравнится с его собственной новой красотой. Однако при обычных обстоятельствах он был бы более чем удовлетворен, приняв любую из них, и он поймал себя на том, что в очередной раз задается вопросом, какого коня таинственный Уолшарно намеревался предоставить Базелу, если им нужна была еще лучшая лошадь под седлом Венсита.
Фрэйденхелм предоставил две вьючные рамы за умеренную плату, и Базел и Кенходэн быстро погрузили свое снаряжение на лошадей. В любом случае, им не нужно было торопиться, поскольку не было никаких непосредственных признаков возвращения Рефрама, и Базел медленно расхаживал, покуривая трубку и время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть лохматого жеребца. Конь стоял позади Кенходэна, положив челюсть на плечо рыжеволосого мужчины с полузакрытыми глазами, наслаждаясь пальцами, протянутыми вверх, чтобы погладить полуопущенные уши.
- Думаю, у тебя появился друг, - сказал градани.
- А кто бы не хотел иметь такого друга, как этот? - весело спросил Кенходэн.
- Никто, насколько я понимаю. Может быть, у тебя есть мысли о том, как его назвать?
- Я думал об этом, но так и не придумал ничего подходящего. Почему вопрос? У тебя есть предложение?
- Что касается этого, то, возможно, я так и сделаю. Это из-за того, что это имя в стиле сотойи, но я думаю, что оно подходит. Посмотри на эту шкуру; видишь, как она меняется под светом и тает в тени, как туман? Я думаю, он поседеет под солнцем, но клянусь, засеребрится под луной. И если он не из тех, кто обгоняет ветер, то меня зовут не Базел Бахнаксон... я думаю, это было бы шоком для Лианы! - Он усмехнулся, затем посерьезнел. - Да, думаю, у меня есть имя. Как бы тебе понравилось "Глэмхэндро"?
- "Глэмхэндро". - Кенходэн медленно попробовал его, смакуя звук на языке. Как и "Уолшарно", это был старый контоварский, и означало оно "серый ветер осени".
- Мне это нравится, - сказал он. Он прошептал имя на ухо жеребцу, и тот мотнул головой, словно соглашаясь. - Клянусь, он понимает каждое мое слово! - радостно усмехнулся Кенходэн.
- Ну, что касается этого, думаю, что это не так уж и маловероятно, как ты считаешь.
Кенходэн подозрительно посмотрел на Базела, затем перевел взгляд на волшебника. Венсит ухмыльнулся и устроился на охапке сена, запахивая пончо, а Кенходэн оглянулся на Базела.
- Что ты имеешь в виду?
- Любой дурак мог бы понять, что в нем течет кровь сотойи, и нет более быстрой и умной лошади, чем боевой конь сотойи. Имей в виду, я думаю, что этот парень стремится стать чем-то особенным, как бы то ни было, когда Фрэйденхелм наложил на него руки. В нем течет кровь боевого коня, это точно, как смерть, но я думаю, что в нем есть нечто большее. Это не так уж часто случается со скакуном и одним из тех, кого они охотно называют "младшими кузенами", но это тоже не то, чего никогда не бывает, и я думаю, что в генеалогическом древе этого парня может быть малая капля крови скакунов. И любой всадник ветра знает, что любой скакун понимает нас, "двуногих", когда случается, что мы говорим с одним из них.
- Как Бланшрах? - спросил Кенходэн, увидев внезапный свет.
- А? - Базел навострил уши. - Нет! Скакуны стремятся понять любого, Кенходэн, хотя достаточно верно, что их ответ могут услышать только их собственные братья по ветру.
Кенходэн подавил вздох. Было неприятно думать, что он увидел свет в дверной щели только для того, чтобы он исчез, и это, похоже, часто случалось в его случае. Гвинна и кот сбили его с толку, и он страстно желал понять отношения ребенка с огромным хищником. Но он отказался допытываться, если Базел добровольно не предоставит информацию. Тем не менее, объяснение градани о скакунах также оставляло желать лучшего.
- Так ты имеешь в виду, что скакуны читают мысли?
- Нет, я имею в виду, что они хотят понять язык двуногих. Теперь, возможно, было бы справедливо сказать, что они читают мысли своих всадников - и по-другому, если уж на то пошло, - но это не одно и то же.
- Ты хорошо знаешь сотойи, не так ли? - с любопытством спросил Кенходэн, вспомнив объяснение Брандарка о прошлом Базела.
- Да, возможно, так и есть, - признал Базел, и Венсит рассмеялся.
- И ты, возможно, говоришь, что Западное море немного влажное, - сказал волшебник. - Имей в виду, было время - до того злополучного случая в Навахке и его знакомства с Томанаком, - когда молодой Базел Бахнаксон был одним из самых опытных конокрадов во всей Норфрессе. Конечно, это было до того, как его отец положил конец набегам клана Железного Топора на стада сотойи. Хотя я, кажется, помню, что после этого был еще один рейд, не так ли, Базел? То маленькое дельце с призовым жеребцом лорда-правителя Ресака, не так ли?
Базел проигнорировал его и занялся набиванием табака в трубку и раскуриванием ее от одного из фонарей на конюшне, а Венсит усмехнулся.
- Я часто думал, что у князя Бахнака было более одной причины выбрать молодого Базела в качестве заложника в Навахке, - сказал он. - Просто увести его подальше от искушения на Равнине Ветров, вероятно, было бы достаточно, чтобы убедить его самого по себе. Конечно, затем Базел сбежал и был завербован Томанаком, что стало ужасным шоком для любой системы градани, как я уверен, ты можешь себе представить. Когда он снова вернулся домой, масло не растаяло бы у него во рту.
Кенходэн весело фыркнул, пытаясь - и потерпев впечатляющую неудачу - представить Базела чопорным и исправившимся конокрадом.
- Думаю, - сказал Базел, ни к кому конкретно не обращаясь, глядя на стропила, - что те, кто слишком широко открывает рот, похожи на тех, кто обнаруживает, что в нем застрял ботинок. Да, и иногда это даже их собственный, а не чей-то еще.
- Полагаю, Брандарк действительно упоминал что-то о сдаче и условно-досрочном освобождении, - сказал Кенходэн. - Хотя я не разобрал много подробностей.
- Очень жаль, - ответил Венсит. - Это стоит рассказать полностью, и если бы у нас было время, я бы это сделал. Суть дела, однако, заключалась в том, что некоторые из вассалов Теллиана из Балтара взяли на себя смелость начать несанкционированное вторжение в Харграм, пока князь Бахнак был занят сражением с Кровавыми Мечами. Поскольку больше никого не было, Базел и несколько десятков Конокрадов, которые воспользовались услугами Томанака, взяли на себя смелость перекрыть единственный хороший маршрут из Уэст-Райдинга в Харграм и... поспорить с ними. На самом деле, довольно многозначительно.
Юмор волшебника сменился чем-то более серьезным, и он покачал головой.
- Парень, возглавлявший сотойи, был невыносимо молодым и вспыльчивым, из тех, кто думает шпорами и мечом, а не мозгами - и у него было не так много мозгов, даже если он каким-то чудом попытался бы использовать их, если на то пошло - и он погубил многих своих сторонников, когда пытался атаковать позицию градани. Он готовился к еще одной попытке, когда появился Теллиан. Он надеялся настичь идиотов до того, как они на самом деле скрестят мечи с градани, и когда он понял, что для этого было слишком поздно - что война, которую он пытался остановить, уже началась без него - он испытал сильное искушение самому довести атаку до конца. С ним также было намного больше людей, и быстро и сильно нанесенный первый удар мог бы, в конце концов, сделать ту войну намного короче. И нет никаких сомнений, что он мог бы сделать именно это, хотя цена была бы высокой. Однако так случилось, что я поехал вместе с ним - просто чтобы внести свой вклад в предотвращение обычных "переговоров" сотойи и градани - и решил, что глупость зашла достаточно далеко, поэтому преподал им небольшой урок истории.
- Урок истории? - Кенходэн повторил осторожным тоном, и Базел громко фыркнул.
- Да, можно и так это назвать. Он стал таким уроком после того, как поставил с ног на голову понимание сотойи о том, как между нами впервые началась война.
- Он сделал?
- В некотором роде, - признал Венсит. - И как только Теллиан понял, что это действительно сотойи начали все эти столетия взаимного кровопускания, он оказался в некотором затруднительном положении.
- Не смей насмехаться над Теллианом, Венсит. - Тон Базела был сух, но в его глазах мелькнуло что-то очень похожее на предупреждение. - Он был хорошим человеком, одним из лучших, которых я когда-либо знал.
- Да. Да, он был таким, - согласился Венсит. - К сожалению, единственный способ, который кто-либо мог видеть, чтобы завершить конфронтацию без большого кровопролития, состоял в том, чтобы одна сторона сдалась другой. По логике вещей - хотя я понимаю, что здесь мы говорим о сотойи и градани - Базел должен был сдаться Теллиану, учитывая огромный дисбаланс в их численности. Я сомневаюсь, что он и его парни были в меньшинстве более чем - восемьдесят или девяносто к одному, как ты думаешь, Базел?