Его голос звучит как раскат грома, когда он рычит:
— Никогда больше не говори ничего подобного в присутствии моей матери.
И вот опять я рискую больше, чем следовало бы, когда говорю:
— Я не стану никому лгать, включая тебя.
Он так сильно сжимает челюсти, что на виске начинает дергаться мышца, и кажется, что сейчас его зубы заскрежещут друг о друга.
Он еще не убил тебя. Не дави на него.
В течение многих лет мне приходилось бороться за себя, и это очень сильно бьет по моей гордости, когда я шепчу:
— Я сожалею, что расстроила твою мать.
Его хватка на моем горле ослабевает, и я удивляюсь, когда его взгляд опускается на синяки, оставленные им на моей коже.
Я чувствую, как его большой палец касается моей кожи, и это вызывает у меня изумление.
Еще ни один мужчина не прикасался ко мне так нежно.
Мой желудок начинает сжиматься от нервов; но не от страха, а от странного чувства предвкушения. Аромат его одеколона и мужественности наполняет воздух вокруг меня.
Я помню, с какой любовью Дамиано говорил со своей матерью, и он относится к ней так, словно она ему дорога.
Интересно, каково было бы оказаться под защитой такого могущественного человека?
Никто не смог бы причинить мне боль.
Он переводит взгляд на мою руку, держащую его запястье, поэтому я быстро отпускаю его. Мои руки опускаются по бокам, и, радуясь, что позади меня стена, я наваливаюсь на нее всем весом.
Dio, любовные романы и Бриджертоны действуют мне на нервы. Дамиано Фалько — не тот мужчина, о котором можно мечтать.
Он отходит от меня на шаг, и я не могу оторвать взгляда от его мускулистого тела.
Когда я прочитала страстную сцену в одной из книг, я почувствовала, как у меня в животе все сжалось; и смотря на Дамиано, я чувствую то же самое. Только сейчас оно гораздо сильнее.
Он слегка наклоняет голову, его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня.
Проклятье.
На мгновение я опускаю голову и, прогоняя охватившее меня влечение, делаю глубокий вдох. Убедившись, что мое лицо ничего не выражает, я поднимаю голову и снова встречаюсь с ним взглядом.
Не сводя с меня пристального взгляда, он требует:
— Скажи мне, о чем ты думала, прежде чем опустить голову.
Неужели он не видел, что все написано у меня на лице?
Когда я отвечаю не сразу, выражение его лица начинает мрачнеть.
Не в силах лгать, мои щеки вспыхивают, когда я признаюсь:
— Я просто заметила, насколько ты привлекателен.
На его лице мелькает удивление, но оно исчезает так же быстро, как и появилось.
Отвернувшись от меня, он оглядывает комнату. Его взгляд останавливается на моем туалетном столике, поверхность которого завалена средствами для макияжа.
Ничего не говоря, он направляется к двери, но тут мой телефон вибрирует и показывает уведомления из моих аккаунтов в соцсетях.
Он останавливается, и мое сердце подскакивает к горлу, когда он берет устройство, лежащее у изножья моей кровати.
Он разблокирует экран, затем бормочет:
— Без пароля?
— Без.
Я набираюсь храбрости и подхожу ближе, чтобы видеть, что он делает с моим телефоном.
Дамиано проверяет список моих контактов и историю звонков, а затем входит в мой аккаунт на TikTok.
Я слишком взволнована, чтобы расстраиваться из-за того, что он вторгается в мою личную жизнь.
Когда на экране воспроизводится мое последнее видео, он говорит:
— Ты не звонила своей семье.
— Нет.
Он смотрит видео несколько секунд, после чего передает устройство мне.
Забрав телефон, я прижимаю его к груди.
Кажется, он колеблется, и когда я вопросительно смотрю на него, он уходит от меня. Дверь за ним тихо закрывается, и я опускаюсь на край своей кровати.
Приоткрыв рот, я смотрю на закрытую дверь, гадая, что же только что произошло.
Дамиано известен своей безжалостностью. Страшные истории, которые я слышала, готовили меня к смерти, но он даже не причинил мне вреда.
Я выдыхаю с облегчением, а затем в моей голове прокручиваются последние десять минут.
Меня раньше никогда не влекло к мужчине, и я виню любовные романы в своем временном помешательстве.
Dio, почему я не могла солгать, когда он спросил, о чем я думаю?
Рука поднимается к шее, и я провожу пальцами по тому месту, где задержался его большой палец.
Встав, я подхожу к зеркалу и, увидев красные синяки, качаю головой.
То, что он снова не причинил тебе боли, еще не значит, что он не накажет тебя в будущем.
Глава 11
Дамиано
Чувствуя себя сбитым с толку, я подхожу к личным апартаментам мамы и, постучав, жду, пока она ответит, прежде чем войти.
Закрыв за собой дверь, я спрашиваю:
— Как ты себя чувствуешь, мама?
— Я в порядке. — Она похлопывает по месту рядом с собой, сидя на диване у окна. — Не о чем беспокоиться, так что не вымещай свой гнев на Габриэлле.
Когда я ворвался в комнату Габриэллы, у меня было полное намерение убить эту женщину. Однако прежде чем я успел достать пистолет, я увидел на ее лице то же выражение, которое бесчисленное количество раз видел на лице мамы.
Это пустой взгляд, скрывающий годы травмы, и это одна из немногих вещей в этом мире, которая заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом.
Я воочию убедился, как плохо обращались с Габриэллой ее семья и Стефано. Могу только представить, какому насилию она подвергалась на протяжении всей своей жизни.
Я качаю головой, сажусь и, опираясь локтями на бедра, провожу ладонями по лицу.
Мама кладет свою руку мне на плечо, а затем переводит ее на спину.
Дрожащим голосом она спрашивает:
— Ты причинил боль Габриэлле?
Услышав вопрос от мамы, я чувствую себя еще хуже.
— Когда я почувствовал ее руку на своем пистолете, я просто отреагировал. Ты же знаешь, мне все равно, кто это — мужчина или женщина. Если они представляют угрозу, я убью их. — Я вздыхаю, а затем продолжаю: — Она практически ничего не весит, и я ударил ее сильнее, чем хотел. — Я снова качаю головой. — Как только я увидел, что из-за сломанной туфли она потеряла равновесие, я отпустил ее.
Мама придвигается ближе ко мне, мягким голосом она спрашивает:
— А синяки?
— В тот момент она представляла угрозу, мама.
— Ты должен извиниться перед ней, — требует она.
Блять. Я не вернусь в комнату Габриэллы.
Я закрываю глаза, пока в моей голове прокручиваются воспоминания о том, что произошло после маминой панической атаки.
Как только я переступил порог той комнаты, на меня обрушился свежий аромат Габриэллы. То, как она скрывала свою травму, неожиданно поразило меня в самое сердце.
Почувствовав, как она дрожит, сохраняя зрительный контакт, я понял, что ничто не сможет ее сломить. Даже угроза смерти не помешала ей высоко поднять голову и посмотреть мне в лицо.
А потом женщина с интересом оглядела меня с ног до головы, и затем опустила голову, чтобы скрыть свое влечение ко мне.
Она принадлежит Дарио.
Господи, сегодняшняя ночь нанесла мне эмоциональный удар.
— Ты в порядке? — Спрашивает мама.
— Да, — лгу я, потому что эмоции переполняют меня.
Раньше я никогда не колебался перед тем, чтобы убить кого-нибудь, но Габриэлле удалось избежать смерти дважды за одну ночь.
Она не умоляла сохранить ей жизнь.
Ее рост, вероятно, не превышает пяти футов пяти дюймов8, но смотрела она на меня с чрезмерной храбростью.
Прислонившись спиной к дивану, я смотрю на маму.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Конечно. Это была всего лишь маленькая оплошность.
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Целуя ее в волосы, я спрашиваю:
— Не хочешь сходить куда-нибудь поужинать завтра вечером? Девушка Ренцо открыла новый ресторан, и я думаю, было бы неплохо уехать из особняка на пару часов.
— Только мы вдвоем?
— Да. Кроме охранников, конечно.
— С удовольствием, — бормочет она.
Я обнимаю маму еще некоторое время, а затем отстраняюсь и поднимаюсь на ноги.
— Хочешь, я провожу тебя в гостиную?
Кивнув, она встает, и я беру ее под руку.
— Спасибо, mio figlio.
Оставив маму в гостиной, я выхожу на веранду и окидываю взглядом участок.
В воздухе витает прохлада, напоминающая о том, что Рождество не за горами.
Надеюсь, Мигель скоро умрет, и я смогу насладиться праздниками вместе с мамой.
Мои мысли возвращаются к утренней встрече с другими капо. Дарио ничего не говорил о том, что у него был секс прошлой ночью, так что я уверен, что это был секс на одну ночь.
Может, откладывать разговор с ним о Габриэлле — не такая уж мудрая идея.
Достав телефон из кармана, я звоню ему.
Через несколько секунд Дарио отвечает:
— У меня нет никаких серьезных зацепок по Мигелю.
— Я звоню не поэтому, — бормочу я.
— О, ты скучал по мне?
Клянусь, иногда он выводит меня из себя.
Игнорируя его вопрос, я спрашиваю:
— Вчерашний секс у тебя был на одну ночь?
— А? — ворчит он мне на ухо. — С каких это пор тебя интересует моя сексуальная жизнь?
— Она меня не интересует, — огрызаюсь я. — Просто ответь на гребаный вопрос.
— Нет, не на одну ночь.
Блять.
— Ты встречаешься с кем-то? — Спрашиваю я.
— Да. Я нашел себе маленькую танцовщицу. Завтра у нас первое свидание.
Я вздыхаю.
— Ты серьезно относишься к этой женщине?
— Абсолютно серьезно. Кстати, она живет в Браунсвилле. Если планируешь напасть, предупреди меня заранее, чтобы я смог вытащить ее оттуда.
Господи, какого хрена мне делать с Габриэллой.
— К чему все эти вопросы? — Спрашивает Дарио, его тон становится все более подозрительным.
— Да так, — бормочу я. — Просто приглядываю за тобой. — Я уже собираюсь повесить трубку, но затем добавляю: — Найди себе охрану. Ты слишком беспечен.