Я выдавливаю холодный гель на ладонь и раздвигаю ноги, затем приподнимаю задницу, прежде чем прижать пальцы к своему входу.
У меня вырывается вздох, когда я обнаруживаю, что Николай наблюдает за мной с развратной интенсивностью и раздувающимися ноздрями, а его движения замедляются.
— Трахни себя для меня. Позволь мне увидеть, как твои пальцы погружаются и выходят из твоей дырочки.
Прилив похоти захлестывает меня, и я прикусываю нижнюю губу, проникая в себя пальцем. Мои мышцы напрягаются вокруг них, и я стону.
— Ты трогал себя, пока мы были в разлуке, малыш?
Я киваю, сосредоточившись на его татуированной руке, которая сжимает член. Мой собственный течет по всему животу от этого вида.
— М-м-м, шалунишка. Ты представлял, что это мои пальцы входят в тебя?
Я качаю головой и добавляю еще один палец, трахая себя в том же ритме, в котором он прикасается к себе, и стараясь не слишком возбуждаться, потому что хочу кончить, пока он трахает меня.
— Тогда что ты представлял?
— Я представлял… м-м-м… я представлял, что ты трахаешь меня своим членом.
— Блять, малыш. Мне нужно оказаться в тебе. Сейчас же.
Я убираю пальцы и провожу ими по его груди.
— Прекрати говорить и трахни меня.
— М-м-м. Говори со мной грязно.
— Мне нужен твой член внутри меня.
— Еще.
— Я хочу, чтобы ты трахал меня, пока я не закричу.
— Еще, блять, больше.
— Трахай меня, пока не заполнишь своей спермой.
— О, блять. Где ты научился так говорить?
— У тебя.
Его лицо расплывается в великолепной ухмылке, когда он поднимает мои ноги и закидывает их на свои широкие плечи. Наши глаза сталкиваются, когда он входит в меня. Мучительно медленно. Так медленно, что на лбу Николая выступают бисеринки пота, а волосы прилипают к вискам. Его брови нахмурены, когда он явно сдерживает себя, чтобы не войти в меня до конца.
Меня пробирает дрожь, и кажется, что прошла целая вечность, прежде чем он полностью вошел в меня.
Прошло много времени с тех пор, как Николай трахал меня в последний раз, и я почти забыл, насколько он огромен. Когда он впервые погружается в меня, то часто возникает ощущение жжения, но он всегда, без исключения, дает мне время привыкнуть.
Мы оба задыхаемся, наши груди блестят от пота, мы наслаждаемся моментом, а наше неровное дыхание отдается эхом в воздухе.
Единственный звук — это дождь, бьющий по потолку.
Капелька пота скатывается с его брови и падает на уголок моего рта. Я высовываю язык и облизываю ее, затем прикусываю губу. Глаза Николая становятся темно-синими, когда он делает большой вдох.
— Блять. Как же я соскучился по твоей заднице. Мне нравится, как она заглатывает меня целиком. М-м-м… Чувствуешь, как ты приветствуешь меня дома?
— Уммм блять…
— Ты моя любимая дырочка, малыш.
— З-закрой рот, Николай.
— Заставь меня.
Я хватаю его за волосы и прижимаю к себе, впиваясь в его губы своими.
Наши языки, зубы и губы смешиваются, когда он входит в меня. Сначала медленно и неглубоко, но чем дольше я его целую, тем сильнее он наращивает темп и трахает меня как сумасшедший.
Движения его пресса вперед-назад создают трение об мой твердый как камень член, и сперма разбрызгивается по нашим телам.
Он не перестает целовать меня, не перестает привязывать меня к себе, делая один толчок за другим.
Мое тело в беспорядке от перевозбуждения из-за моего избитого сердца и несуществующей души, которых трахнули.
Я впиваюсь пальцами в его спину, чувствуя, как наполняются мои яйца, а член готов лопнуть.
Николай отрывается от моих губ и тянется рукой между нами, а затем сжимает мой член, и его большой палец жестоко надавливает на головку.
— Не кончай, пока я тебе не скажу.
— Блять… Нет… — я дергаю его за волосы, покачивая задницей в такт удовольствию. — Я сейчас кончу…
— Еще нет, — его большой палец закрывает мою дырочку, когда он начинает двигаться сильнее, пирсинг задевает мое чувствительное место с каждым толчком.
Я мечусь по матрасу, из моего горла вырываются невнятные звуки, когда наслаждение достигает запредельных высот.
— Нико… пожалуйста… пожалуйста… блять…
Я хочу кончить. Я хочу кончить. Я хочу кончить.
Эти мысли повторяются в моей голове как шарманка. Зрение затуманивается, и я издаю звук, похожий на жалкое хныканье.
— Позволь мне кончить… пожалуйста… пожалуйста… — в этот момент я умоляю, все мое тело напрягается, пресс сжимается, а яйца болят.
— Скажи, что скучал по мне.
— Ч-что?
— За то время, что мы были в разлуке, скажи, что ты, блять, скучал по мне. Даже если это ложь, скажи это.
— Так и есть… Я скучал… Я скучал по тебе так чертовски сильно, — при этих словах из меня вырывается резкий выдох.
Не думаю, что когда-либо говорил что-то, что чувствовал в глубине души, как эти слова.
Потому что да, я скучал по нему. Я скучал по нему до безумия. Я скучал по нему до тех пор, пока не перестал дышать.
И единственная причина, по которой я могу втягивать воздух в свои изголодавшиеся легкие, — это то, что он снова прикасается ко мне.
— Кончи для меня, малыш, — он отпускает мою головку и сжимает яйца.
— Уммфблять… Нико… блять… я кончаю для тебя… — член дергается, и сперма брызжет на мой пресс, его руку и простыни. Повсюду.
— Люблю, когда ты устраиваешь беспорядок, — он двигается быстрее, его мышцы напрягаются, а на шее проступает вена. — Мне нравится, когда ты кончаешь.
— М-м-м… — я все еще стону, наслаждаясь оргазмом, пока мой член медленно ослабевает до полуэрекции.
— Хочешь знать, как ты выглядишь, когда кончаешь? — говорит он мне в губы, его дыхание ласкает мою кожу, а напряженные глаза затягивают в свою глубину. — Как чертовски мой.
Мой член дергается, пытаясь вернуться к жизни, когда он прикусывает мою нижнюю губу и наполняет мою задницу своей спермой.
Он сильно кончает и продолжает кончать, пока я не высасываю из него все до последней капли.
Наши слипшиеся груди прижимаются друг к другу, и я запускаю пальцы в его полувлажные волосы, притягивая ближе и обхватывая ногами его талию.
Затем я делаю то, что мы оба любим.
Я целую его глубоко и крепко, стараясь запечатлеть себя под его кожей, чтобы он никогда больше не покинул меня.
Николай выходит из меня, и я чувствую, как сперма капает на матрас. Но, прежде чем успеваю погрузиться в это ощущение, он отрывает свои губы от моих и переворачивает меня на живот.
Я смотрю на него, и мои губы приоткрываются от первобытного желания, светящегося в его глазах.
Кровь приливает к моему паху, и член снова встает.
— Встань на руки и колени, малыш. Я собираюсь трахнуть тебя снова. На этот раз, как животное.
Глава 24
Брэндон
После долгой борьбы с отражением в зеркале мне удается прервать зрительный контакт и выйти из ванной.
Чем сильнее удовольствие, тем сильнее боль.
Чем дольше я забываюсь, тем сильнее меня мучает моя голова.
Но теперь я покончил с ежедневной порцией ненависти к себе. Я в порядке.
Возможно.
Надеюсь.
Я вхожу в спальню с полотенцем, обернутым вокруг моих бедер, и еще одним, которым вытираю волосы.
Мои ноги останавливаются, когда я не обнаруживаю Николая, ожидающего меня. Обычно он отжимается, бьет кулаками по воздуху или мечется по комнате, как лев в клетке.
Хотя он говорил, что примет душ во второй ванной по коридору. Может, он тоже долго моется.
Я надеваю его шорты и серую футболку и замираю, когда его одеколон заполняет мои ноздри. Пальцы сжимают ткань, и я подношу ее к носу, чтобы сделать долгий вдох.
По какой-то причине его богатый мужской аромат действует на меня успокаивающе.
Он действует на меня успокаивающе.
Я задерживаюсь в спальне и смотрю на кровать. До этого я заставил его помогать мне менять простыни, пока он ворчал по поводу моего ОКР, но теперь я не могу не думать о том, что останусь на ночь.
Что люди делают в таких ситуациях? Я никогда раньше не оставался ни с кем на ночь. Это просто не по мне.
Мне не нравится сама мысль о том, чтобы быть слишком близким с кем-то, позволить себе расслабиться.
Но, видимо, придется справляться ради Николая.
Я боюсь, что, когда он узнает меня, я покажусь ему отвратительным. Он увидит меня таким, каким я вижу себя в зеркале — черной дырой небытия.
Я хочу убежать и спрятаться, но это значит потерять его.
Поэтому я остаюсь.
Это самое меньшее, что я могу сделать.
Лучше молись, чтобы он наконец не увидел, что ты на самом деле не такой, каким кажешься.
Я стараюсь не обращать внимания на этот голос, когда выхожу из спальни. Может, пойти проверить, как он там, в душе?
Честно говоря, я не удивлюсь, если он будет бить кулаками по воздуху, как будто это его демоны. Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке, учитывая, что он засыпает в странных местах.
Мои шаги тихие, когда я иду по коридору и стучу в дверь ванной.
— Николай?
Нет ответа.
Я стучу снова.
— Все в порядке?
Тишина.
Я тяжело дышу, хватаясь за дверную ручку.
— Я вхожу.
Сердце едва не уходит в пятки, когда я вижу, что из ванны-джакузи вытекает вода, а Николай погружен в воду.
Нет, нет, нет…
Звон стоит в ушах, когда я бегу к нему, падаю на колени и опускаю руки в воду, чтобы схватить его за плечи.
Я должен был проверить его раньше. Если с ним что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу…
Его глаза открываются, он ухмыляется и говорит в воду, пуская пузыри, а затем поднимает голову.
Я падаю на задницу, воздух выходит из меня длинными рывками. Господи Иисусе. Почему мне кажется, что я только что умер и воскрес?
— Цветок лотоса? Что ты здесь делаешь? О! Хочешь присоединиться ко мне?
— Какого хрена… — я прервал себя и заговорил более спокойным тоном. — Почему ты был под водой?