— Ну, рассказывай, рассказывай все поподробнее, — сказала она. — Что там у нас происходит дома? О боже, как все же приятно видеть тебя, Руди. — Ей показалось, что голос ее звучит неестественно. Если бы она знала о его приезде, то непременно предупредила бы Вилли. В конце концов, Руди всего семнадцать, мальчишка приезжает к сестре и вдруг узнает, что она живет с мужиком… Эбботт-Джордах.
— В доме все по-прежнему, ничего особенного не происходит, — начал Рудольф. Какая все же у него выдержка, можно даже поучиться у него! Он спокойно поцеживал пиво. Если он и чувствовал себя не в своей тарелке, то не подавал вида. — Теперь, оставшись один, я несу на своих плечах весь груз любви всех домочадцев.
Гретхен засмеялась. Глупо сейчас волноваться. Она и не представляла, что ее брат так повзрослел.
— Ну, как там мама? — спросила Гретхен.
— По-прежнему читает «Унесенных ветром», — сказал Рудольф. — Болела. Доктора говорят, что это флебит.
Как приятны эти весточки от семьи, такие веселые, радостные, от семейного очага, подумала Гретхен.
— Кто же теперь занимается лавкой?
— Миссис Кудахи. Она — вдова, отец платит ей тридцать долларов в неделю.
— Должно быть, папе это нравится?
— Я бы не сказал, что он счастлив.
— Ну, как он там?
— По правде говоря, — сказал Рудольф, — нисколько не удивлюсь, если состояние его здоровья окажется хуже, чем у матери. Он уже несколько месяцев не выходит во двор, чтобы вытрясти мешок с мукой, и, по-моему, не ходит на реку с того времени, как ты уехала.
— Что же с ним происходит? — Гретхен вдруг почувствовала, что этот вопрос ее и в самом деле волнует.
— Не знаю, — ответил Рудольф. — Он всегда такой. Ты что, не знаешь папу? Он никогда ничего не скажет.
— Вы говорите с ним обо мне? — спросила Гретхен.
— Ни слова!
— Ну а как там Том?
— Уехал и забыт навсегда, — сказал Рудольф. — Мне так и не удалось выяснить, что тогда произошло. А сам он ведь никогда не напишет.
— Да, узнаю свою семейку, — призналась Гретхен. Они посидели немного молча, воздавая должное клану Джордахов. — Ну…— Гретхен приободрилась. — Ну как тебе нравится наша квартирка?
Она жестом руки обвела квартиру, они с Вилли сняли ее вместе с мебелью. Мебель, правда, была такой, словно долго провалялась на чьем-то пыльном чердаке, но Гретхен купила несколько горшков с цветами, развесила по стенам гравюры и рекламные афиши туристических агентств. «Индеец в сомбреро стоит перед своей деревней»; «Посетите Нью-Мексико!».
— У тебя здесь очень приятно, — с серьезным видом озирался по сторонам Рудольф.
— Здесь, конечно, так и разит дурным вкусом, — возразила Гретхен. — Но у этой квартиры есть одно бесспорное преимущество. Она не в Порт-Филипе!
— Понятно, что ты имеешь в виду, — вздохнул Рудольф.
Почему он такой серьезный? — удивилась Гретхен. Интересно, что привело его сюда, в Нью-Йорк, почему ему вдруг понадобилось повидаться с нею?
— Ну а как поживает твоя красавица? — Ей было отнюдь не весело, но она старалась этого не показать. — Как ее? Кажется, Джулия?
— Да, Джулия, — сказал Рудольф. — С ней у меня тоже не все гладко.
В комнату вошел Вилли, без пиджака, причесываясь на ходу. Они расстались всего несколько часов назад, но окажись они в эту минуту наедине, Гретхен бросилась бы к нему в объятия, словно они не видели друг друга долгие годы. Он, наклонившись над кушеткой, быстро ее поцеловал в щеку. Рудольф вежливо встал.
— Сидите, сидите, Руди, — спохватился Вилли. — Я ведь не ваш старший офицер!
Гретхен в глубине души пожалела, что Вилли уделил ей так мало внимания.
— Ах, вижу, все в порядке! — воскликнул он, увидав бутылки с пивом и отутюженный костюм на спинке стула. — Правду я говорил ей, когда мы впервые встретились, из нее выйдет образцовая жена и прекрасная мать. Холодно на улице?
— Угу.
Вилли сразу занялся бутылкой. Откупоривая, спросил:
— А вам, Руди?
— Мне пока достаточно, — ответил тот, снова усаживаясь на кушетку рядом с Гретхен. Вилли налил себе пива в уже использованный стакан: на его ободке была заметна пивная пена. Он много пил пива, этот Вилли. — Думаю, нам следует откровенно объясниться, — сказал он, широко улыбаясь и поворачиваясь к Руди. — Я сказал ему, что мы только формально живем в грехе. Сообщил, что просил твоей руки, но ты мне отказала, правда, смею надеяться, не окончательно!
Вилли не лгал. Он и в самом деле то и дело просил Гретхен выйти за него замуж. Ей казалось, что он говорит серьезно.
— Разве ты не сказал ему, что женат, Вилли? — спросила она. Пусть у Руди не останется ни одного вопроса, на которые он не получил ясного ответа. Это беспокоило Гретхен.
— Конечно, — отозвался тут же Вилли. — Какие у меня могут быть секреты от братьев любимой женщины? Мой прежний брак был, по существу, ошибкой молодости, мимолетный как облачко. Руди — человек умный, он все поймет. Но, надеюсь, этим не ограничится. Вот увидишь, он будет отплясывать на нашей свадьбе и окажет нам поддержку в глубокой старости.
Сейчас от шуток Вилли Гретхен стало не по себе. Она, конечно, рассказывала ему о своих родителях, о братьях Рудольфе и Томе, но только сейчас один из членов ее семьи присутствовал здесь, и эта ситуация действовала ей на нервы.
Рудольф промолчал.
— А что ты делаешь здесь, в Нью-Йорке, Руди? — спросила она, стараясь отвлечь внимание гостя от шутовства Вилли.
— Вот решил прокатиться, — ответил он. Он явно хотел сказать ей что-то важное, но ему не хватало духа сделать это в присутствии Вилли. — У нас короткие каникулы.
— Ну а как дела в школе? — Эти слова вырвались у нее невольно, и она почувствовала, что они звучали в ее устах слишком снисходительно — так разговаривают с чужими детишками, когда больше говорить с ними не о чем.
— Все в порядке, — неохотно ответил Рудольф, давая ей понять, что эта тема ему не нравится.
— Руди, — вмешался в разговор Вилли, — как я тебе в качестве твоего шурина?
Рудольф бросил на него спокойный взгляд зеленых глаз.
— Я вас совсем не знаю, — буркнул он.
— Верно говоришь, Руди! Так держать! Никогда не выдавай своих чувств сразу. Вот в чем моя беда. Я слишком искренний, слишком открытый человек. Что у меня на сердце, то и на языке. — Вилли налил себе еще пива. Он был оживлен и не находил, казалось, себе места. Руди, в отличие от него, был собран, уверен в себе, мог судить обо всем вполне здраво. — Я предложил Руди сходить на твое шоу, — сказал Вилли. — Хит Нью-Йорка. Важное событие, достойное тоста!
— Глупый спектакль, — оборвала его Гретхен. Что за дурацкая идея, привести ее брата в театр, чтобы он видел, как она разгуливает почти голая по сцене на глазах у тысяч зрителей.
— Придется подождать, когда я буду играть другую роль, роль святой Иоанны.
— Я сегодня занят и не могу никуда пойти!
— Еще я пригласил его и на ужин после шоу, — добавил Вилли. — Но он тоже отказался, ссылаясь на ранее сделанное ему предложение. Может, ты сможешь повлиять на него? Руди мне нравится. К тому же, я связан с ним тесными родственными узами.
— Как-нибудь в другой раз, спасибо, — снова отказался Рудольф. Он кивнул в сторону стоявшей на полу кожаной сумки. — Меня попросили передать тебе вот это.
— И кто же? — спросила Гретхен. — Кто просил тебя передать мне это?
— Один человек по имени Бойлан, — ответил Рудольф.
— Ах вон оно что! — Она коснулась руки Вилли. — Налей-ка и мне пива, Вилли! — Она встала, подошла к сумке. — Подарок! Разве не приятно? — Подняв сумку с пола, она поставила ее на стол и открыла. Увидев, что внутри лежит, вдруг осознала, что уже догадалась об этом. Она приложила платье к себе. — Я и забыла, что оно такое ярко-красное! — спокойно, без всякого волнения, сказала она.
— Боже праведный! — вырвалось у Вилли.
Рудольф с интересом наблюдал за ними обоими. Сначала за ней, потом перевел взгляд на Вилли.
— Да, воспоминание о моей развратной молодости, — сказала Гретхен, похлопав Руди по руке. — Не смущайся, Руди. Все в порядке. Вилли все знает о мистере Бойлане. Все!
— Я пристрелю его как собаку! — воскликнул Вилли. — Как жаль, что я сдал свой пистолет.
— Так мне взять платье? Что скажешь, Вилли? — с сомнением в голосе спросила Гретхен.
— Конечно, какие дела? Если только оно не подходит больше Бойлану, чем тебе!
Гретхен надела платье.
— Как же он тебе доверил такую важную миссию — доставить его мне?
— Случайно встретились с ним, — ответил Рудольф. — Время от времени мы видимся. Я, правда, не дал ему твоего адреса. Он попросил у меня…
— Передай ему, что я ему весьма благодарна за подарок, — сказала Гретхен. — Скажи, что, когда буду надевать платье, буду вспоминать о нем.
— Можешь сказать это ему сама, если есть желание, — мрачно признался Рудольф. — Он привез меня сюда на своей машине. Сейчас он сидит в баре на Восьмой улице и ждет, когда я вернусь.
— Почему бы нам всем не пойти туда и не выпить с этим типом? — предложил Вилли.
— Я не хочу с ним пить! — наотрез отказалась Гретхен.
— Передать ему об этом? — спросил Рудольф.
— Да, прошу тебя.
— Думаю, мне пора, — Рудольф поднялся с кушетки. — Я сказал ему, что долго не задержусь, скоро вернусь.
Гретхен тоже встала.
— Не забудь сумку.
— Но он передал это для тебя.
— Мне не нужно от него подарков! — резко ответила Гретхен, передавая кожаную сумку брату. Тот колебался, не зная, брать ее или нет.
— Руди, — спросила сестра, — скажи, вы часто встречаетесь с Бойланом?
— Пару раз в неделю.
— Он тебе нравится?
— Пока точно не знаю, — ответил Руди. — Он многому меня учит.
— Поосторожнее с ним, — предупредила его Гретхен.
— Не волнуйся!
Рудольф протянул руку Вилли.
— До свидания, — сказал он. — Благодарю за пиво.
Вилли радушно ее потряс.
— Теперь вы знаете, где нас найти, — сказал он на прощанье. — Приходите, навещайте нас, когда захотите. Я действительно буду рад!