За истекшие несколько минут вода и правда поднялась значительно, почти достигнув наших колен.
— Чтоб ты сдох, Верховный Навигатор! — в сердцах пожелал виконт и, мгновенно сориентировавшись в ситуации, подхватил меня на руки.
— Отпусти, — возмутилась я, брыкаясь. — Я и сама ходить умею!
— Тихо! — требовательно прикрикнул на меня Рей. — Алехандро прав. Лестница разрушена. Сейчас мы тебя подкинем вверх, к люку, ты вылезешь на палубу и придумаешь, как нас отсюда вытащить!
— Ага, подкинете, чтобы меня там кракен съел! — Что-то меня такая радужная перспектива совсем не радовала.
— А ты уж, будь добра, постарайся, чтобы не съел, — оптимистично посоветовал любимый мужчина. — Ребята, давайте вместе, раз-два-три, бросили…
На счет три я птичкой подлетела в воздух и умудрилась ухватиться за иззубренные фрагменты створок, ранее прикрывавших вход в трюм. Стараясь не обращать внимания на боль от впившихся в ладони деревяшек, я подтянулась и осторожно выглянула наружу… Зрелище раскуроченной палубы удручало. От трех стройных мачт остался всего один последний обломок, да и тот криво надломленный. Паруса исчезли. Все надпалубные постройки словно корова языком слизнула, а кракен продолжал свирепствовать, отдирая от корабля крупные куски обшивки. Красавица «Черная катрана» доживала свои последние мгновения. Я повертела головой по сторонам, пытаясь придумать, как бы вытащить мальчишек, оставшихся в трюме.
— Рыжая, не спи там, поторопись, — донесся до меня требовательный призыв Феникса, — воды уж по пояс! И мы нашли Айма с Рифом!
— Ника! — Из кучи щепок выползла ободранная Эрба. — Я могу чем-то помочь?
— Слава богу, ты жива! — от всего сердца обрадовалась я. — Остальных не видела?
— Ой! — Ламия схватилась за щеки, жалостливо выкатывая глаза. — Капитана съел спрут — откусил ему голову своим огромным клювом, кровь так и хлестала… А Крися с Антонио спрятались вместе со мной! Еще я видела Рифа и Айма, которые юркнули под палубу…
— Ника, — вновь позвал Феникс демонстративно спокойно, — вода поднимается!
— Ой, — я невольно повторила жалобный возглас подруги, — как бы нам их вытащить?
— Сейчас, — Эрба заполошно метнулась к обломку мачты, — я вроде видела здесь канат…
Но я уже и сама заметила изрядный обрывок прочного каната — по-видимому уцелевшую часть каких-то снастей, — крепко привязанный к кованому кольцу у основания крепежа, присоединявшего мачту к палубе. Мы торопливо сбросили один конец веревки в трюм и помогли пятерым мужчинам выкарабкаться наружу. Но не успели мы толком отдышаться, как привлеченный нашим активизировавшимся движением кракен обрадованно замахал щупальцами, пытаясь побыстрее схватить добычу, разбегавшуюся в разные стороны.
— Прыгай! — крикнул Алехандро, подталкивая меня к борту.
— Ты с ума сошел? — строптиво уперлась я. — В воде он нас как мышей переловит!
— А у тебя есть в запасе вариант получше? — Виконт резко дернулся в сторону, чуть не вывихнув из сустава мою руку, но именно благодаря этому маневру мы сумели избежать смертоносного удара толстого щупальца.
— Есть! Помнишь, ты рассказывал, как кричит Эрба?
— Ну? — Алехандро едва успел оттолкнуть меня назад, вновь спасая мою жизнь.
— Надо его отвлечь! — Я запыхалась от бешеной беготни. — Фен, отвлеки ненадолго кракена, у меня возникла идея!
— Хорошо! — Штурман подхватил здоровенный обломок реи и отважно ткнул им сизое щупальце. — А ну, милок, давай я тебе пупок пощекочу!
У нас появилась минутка для размышлений.
— Эрба! — Я оглядывалась, взглядом отыскивая ламию.
Девушка обнаружилась совсем близко. Обеими руками она испуганно обнимала обломок мачты, так сильно вжимаясь в дерево, что казалась приклеенной к нему намертво. Я схватила подругу за когтистую руку:
— Кричи!
— Чего? — Ламия уставилась на меня расширенными от шока зрачками.
— Кричи, черт бы тебя побрал! Да погромче! — потребовала я, подкрепляя приказ ударом каблука, пришедшимся в ступню девушки.
Эрба возмущенно зашипела. В ее глазах начали разгораться опасные огоньки безумия.
— Кричи! — поддержал меня Алехандро, хватая ламию за волосы-вибриссы и безжалостно дергая.
И тут ламия закричала…
Из широко открытого рта Эрбы лились пронзительные звуки, в которые несчастная девушка вложила весь ужас, всю паническую растерянность, овладевшие ее душой. Тонкий, рвущий барабанные перепонки звук заставил нас зажать уши и плашмя броситься на палубу, корчась от невыносимой боли. А Эрба все кричала и кричала, переходя на визг, на едва слышный ультразвук, уже не воспринимаемый слухом, но впивающийся прямо в мозг. Этого кракен не выдержал… Он ответил возмущенным писклявым клекотом, испуганно отдернул щупальца, которыми отбивался от жалящей палки в руках Феникса, и сложился в комок. Я приподняла голову, надеясь, что хоть сейчас жестокая тварь сдастся и отступит. На краткий миг мои глаза встретились с черными зрачками огромного спрута, и в них внезапно яркой вспышкой мелькнуло какое-то важное, осмысленное решение… Мне показалось, что кракен с чьей-то посторонней помощью неожиданно узнал мое лицо! С победным ревом тварь вскинула щупальце, туго обвившееся вокруг моего тела…
— Ника! — Алехандро надрывался так, будто с него живьем сдирали кожу.
Кракен взмахнул мной, будто ребенок, размахивающий долгожданной игрушкой. Я задыхалась, беспощадно сдавленная кольцами его скользкой, холодной плоти и чувствуя, как трещат мои ребра, как сжимаются легкие. А потом тварь шумно обрушилась в воду, унося меня с собой на дно…
Нечто влажное, живое и трепетное мимолетно притронулось к моему лицу… Я испуганно открыла глаза и рывком села… Передо мной расстилался узкий берег, усыпанный обломками разноцветных кораллов, больно впивающихся в ноги и бедра. Над моей головой нависал низкий свод грота, на котором плясали причудливые блики, испускаемые прозрачной водой, окружающей отмель с трех сторон. Подводная пещера! Хотелось бы мне знать: как сюда поступает воздух? Возможно, на дне моря образовалась герметичная полость, а в ней и скапливается кислород. Или здесь имеет место еще какое-нибудь загадочное природное явление, но тем не менее дышится тут хорошо. Сюда бы Айма привести — вот кто у нас является истинным любителем поломать голову над различными загадками. При мысли о друзьях я помрачнела: «Что-то с ними там без меня сталось?»
Я с кряхтеньем поднялась на ноги, растирая затекшие мышцы. Несмотря на дрожь во всем теле, вызванную долгим пребыванием в холодной воде и лежанием на острых кораллах, чувствовала я себя вполне сносно. Вблизи от берега с ворчанием зашевелился мой похититель-кракен, удобно умостившийся в какой-то впадине таким образом, что из воды виднелись лишь его огромные, непроницаемо черные зрачки да торчала немного заостренная яйцеобразная голова.
«Притащил меня в свое логово, — поняла я. — Зачем? Подождет, пока я помру и протухну, — может, он предпочитает мясо с душком?» Я всерьез заинтересовалась мотивами, двигавшими чудовищной тварью. Ногой расчистила небольшую площадку у самой кромки воды, уселась в позе лотоса, закрыла глаза и попыталась погрузиться в сознание гигантского спрута.
Кракен ждал. Ждал возвращения жестокого хозяина, несущего ему боль и унижение. Своего хозяина-человека, которого великий повелитель морских глубин ненавидел всей душой. Кракен исполнил его приказ, многократно усиленный мучительными энергетическими разрядами, беспощадно бьющими по нежным нервным окончаниям в мозгу гиганта. Он принес добычу, желанную для хозяина. Кракен был мудр и очень стар, и ему совсем не нравилось убивать, тем более существ, способных наносить досаждающие, кровоточащие раны. Ему хотелось нырнуть глубоко-глубоко, отыскать косяк серебристой ставриды и в одиночестве насладиться жирной рыбой. Но больше всего кракену хотелось спокойствия и забвения. В душе старика жили ужасные воспоминания о последних предсмертных мгновениях его жен и детей, загубленных жестоким хозяином. И все это делалось ради того, чтобы подчинить своей воле его — Большого Кракена. Старика преследовало видение огненных импульсов, в клочья разрывающих гибкие, грациозные тела его молодых подруг, беззаботно резвящихся в зеленоватой морской воде. Образы гибнущих сыновей и дочерей, посылающих недоуменные призывы о помощи, просьбы, которые Кракен так и не смог исполнить… Кракен давно устал жить — он жаждал лишь смерти, как благого избавления от боли и ужасного многолетнего одиночества…
По моему лицу текли безмолвные слезы сострадания. Мудрый владыка глубин оказался заточен в стальную клетку чужого, не знающего пощады разума. Я мысленно потянулась, ласково, заботливо, почти невесомо прикоснулась к исстрадавшемуся, воспаленному мозгу гиганта и начала напевать тихую колыбельную песню:
Среди морских глубин,
В прохладной тишине
Ты нынче не один…
Иди же, друг, ко мне.
Я нежно прикоснусь,
Страданья утолю,
За душу — помолюсь,
Любовью напою.
И расскажу о тех,
Кто жив в ином краю,
Как их веселый смех
Ручьем журчит в раю.
И помнишь их пока —
Ты будешь не один.
Живет любви строка
Средь наших душ глубин.
Я пела кракену о свободе, о душах его любимых — вечно живых, навсегда поселившихся в сердце гиганта. Я потихоньку вытягивала из его мозга и рвала нити управляющих импульсов, связывающих спрута со злобной волей Верховного Навигатора. Я забирала себе страшную, нечеловеческую, невыносимую боль, терзавшую измученного повелителя. Я обещала, что подарю ему новую дружбу — светлую и бескорыстную, полную восхищения и уважения. И вот наконец, дернувшись, лопнула последняя ниточка страдания — ушла, сменившись тихими, печальными воспоминаниями. Кракен стал свободен…
Глава 2
Я открыла глаза, дрожащей, ослабевшей рукой утирая пот, обильно струившийся по лицу. Я устала, я полностью израсходовала свои силы, теперь чувствуя себя слабой и опустошенной, но я ничуть не жалела о том, что сделала…