— Бред! — Я попыталась приподняться.
Алехандро тут же бережно подхватил меня под мышки и помог сесть. Я поблагодарила любимого признательным взглядом.
— Кто вы вообще такой?
— Точно не бог! — самокритично признался крылатый. — Нам никогда не нравилось это слово: слишком уж ко многому оно обязывает. Мы предпочитаем называть себя Рыцарями света. Я — старший из детей выживших беженцев, вкусивших кровь вампира Дракулы. Меня зовут Маарбах.
— А по мне, так вы больше похожи на рыцаря тьмы! — зачем-то поддел его мой верный Рифорд.
— Друг мой, вы понимаете слово «свет» слишком уж однобоко, — мягко упрекнул его Маарбах. — Имеется в виду — рыцари со всего света. Наши предки происходили из разных мест и народов…
— Как, и из негров тоже? — смешливо гыкнул неуемный скандалист Фен.
Я украдкой показала невежливому штурману кулак. Крылатый прятал улыбку и усиленно делал вид, будто он ничего не понял.
— И вы помните Захарию Финдла? — Я решила не отступать от уже заявленной прямолинейности.
Рыцарь ответил мне задумчивым взглядом:
— Увы, я — нет. Но могу вас заверить — до меня дошло достоверное предание об этом великом человеке. Зато, — он хитро прищурился, — я могу познакомить вас с человеком, лично знавшим легендарного строителя нашего прекрасного Храма.
— Который вы благополучно загадили! — вполголоса буркнул Алехандро, но летучие мыши, как известно, обладают великолепным слухом.
Маарбах заметно смутился:
— Прошу, не судите нас строго: ведь мы — всего лишь жалкие обломки прошлого. Того прошлого, которого уже не возродить…
— Земля умирает! — не подумав об эффекте, производимом этими словами, жестоко информировала я.
Рыцарь печально вздохнул:
— Мы это чувствуем. Мы хотим уйти в небытие вместе с нашим миром, и если бы не ты, то никто уже не посмел бы прервать нашего предсмертного сна. Но ты пришла, обещание сбылось… — Он бережно взвесил в руке тяжелый локон моих рыжих волос. — Именно такая, какой и описывал тебя пророк Захария: горячая, словно пламя, и сдержанная, будто лед. Мы знаем, что ты ищешь. Но обретешь ли ты искомый дар судьбы — зависит только от тебя! Идем же, моя крылатая сестра, — он призывно махнул крылом, указывая куда-то за угол Храма, — я отведу тебя к Хизли!
— А кто он такой, этот ваш Хизли? — Феникс попытался пристать с расспросами, но Маарбах упрямо молчал, не обращая ни малейшего внимания на любопытного штурмана.
Мы обогнули здание с северной стороны, следуя за своим необычным проводником. Рыцарь подошел вплотную к фундаменту Храма, раздвинул сочные стебли полыни, буйно разросшиеся в прохладной тени, и продемонстрировал мне узкое отверстие лаза, откуда нестерпимо несло запахом давно не убиравшегося курятника.
— Наш отшельник стар и пуглив, а поэтому, — он оттолкнул Феникса, пытавшегося впереди меня протиснуться в тесный ход, — со мной пойдет только рыжая дева…
— Ну вот, — недовольно заворчал штурман, — опять все самое интересное достается Нике.
— Не пыли, Финик, — предостерегающе одернул друга Айм. — И на твою долю приключений хватит, тем более что ты со своими габаритами все равно не сможешь пролезть в эту дыру.
Я заговорщицки подмигнула рассудительному аналитику и гибко юркнула следом за Маарбахом, который, нещадно обдирая крылья, уже спускался в подземный ход…
Пресловутый туннель и правда оказался ужасно узким. Мой спутник недовольно ругался вполголоса, неразборчиво произнося непонятные мне слова. Комки сухой земли сыпались за шиворот, пыль забивалась в нос и рот, застилала взор, вынуждая меня ползти на ощупь, ориентируясь лишь на шум, производимый крупногабаритным рыцарем. Неожиданно лаз расширился, и я, не успев остановить поступательного движения, кубарем скатилась в большую яму, выстланную чем-то мягким. Несколько минут я отчаянно пыталась проморгаться, протирая глаза и одновременно с этим выплевывая набившийся в рот мусор. А потом мои зрачки начали привыкать к темноте, и я потрясенно вскрикнула, увидев нечто необычное.
В подземном жилище царил туманный полумрак, немного разбавленный синим, фосфоресцирующим светом каких-то неизвестных мне грибов, во множестве росших на стенах песчаной пещеры. Пол логова, а вернее, дно довольно сухой и уютной ямы выстилал толстый слой сброшенных перьев, в центре которых свернулось что-то мохнатое, снежно-белое…
— Хизли! — осторожно позвал Маарбах, и меня до глубины души тронула та робкая нежность, которая отчетливо прозвучала в его голосе.
— Пришел-таки, — насмешливо буркнул комок перьев, странно молодо и клекочуще. — А ее — привел ли?
— Привел! — торжественно откликнулся рыцарь.
— Это хорошо! — вновь донеслось из комка. — Теперь и умирать не жалко.
Сугроб белых перьев потянулся, распрямился, развел конечности и превратился в фигурку древнего старца, кажущуюся особенно тщедушной на фоне мощных, щедро оперенных крыльев. Его перья, ранее принятые мною за белоснежные, отливали благородной серебристой, самой настоящей сединой. Крохотная, голая и непропорционально шишковатая голова сидела на длинной, тощей шее, а из-под резко выступающих надбровных дуг на меня дружелюбно взирали лукавые молодые глаза — голубые, как весеннее небо.
— Подойди ближе, дочка! — просительно велел старик, по-детски любознательно и доверчиво. — А то я уже давно утратил способность двигаться: совсем старого ковбоя проклятое люмбаго[10] замучило…
— Ковбоя? — изумилась я, придвигаясь к забавному существу и трепетно прикасаясь к его хрупкой, костлявой лапке. — То-то мне ваше имя что-то знакомое напомнило… Техас, не так ли?
— Ох и удружила же ты старику, милочка! — Хизли от удовольствия даже закрыл глаза, вслушиваясь в мой голос. — Я ведь только об одном и мечтал — как бы напоследок поговорить с человеком, тоже помнящим наше славное ушедшее времечко!
— Я никогда не забуду родео, барбекю из курицы и вкуснющие кукурузные лепешки, — шепнула я на ухо Хизли, чувствуя, как у меня от волнения дыхание пресекается в горле. Этот человек жил в мое время!
— Да, да, точно, — по-птичьи курлыкал старик, — вот это была жизнь!
Потом он необычайно широко распахнул свои голубые глаза, почти наполовину затянутые бельмами катаракты:
— Обещай мне, милочка, что ты обязательно устроишь все это на новом месте: и родео, и барбекю, и лепешки. Обещай!
Я торжественно кивнула. Бледные губы Хизли расплылись в довольной ухмылке.
— Он так много рассказывал о тебе — мой хитрый друг Захария. Ну, после того как мы вкололи себе то дьяволово зелье, которое он сварганил из крови древнего вампира в хрустальном гробу, коего мы нашли на берегу пересохшей реки…
Я взволнованно прикусила язык, сдерживая рвущиеся с него вопросы и боясь вспугнуть бесценные воспоминания полубезумного старого ковбоя.
— А сразу же после инъекции вакцины от лейкемии у нас начались мутации, — возбужденно продолжил Хизли, самозабвенно раскачиваясь и хихикая. — О, это было великолепно! Крылья, полеты и все такое… Но вот у Захарии крылья почему-то не выросли. У него что-то здесь произошло. — Хизли выразительно покрутил у виска своим кривым сизым пальцем. — Наверное, он стал гением, хотя и до того дураком не выглядел. Мы помогали ему строить Храм и генераторы, защищавшие вход в долину Имлир. Он много болтал о тебе, он так и говорил напрямую: «Она придет через тысячу лет — рыжая и очень смелая», — и постоянно писал какую-то странную книгу. Вскоре после этого он ушел от нас навсегда, а без него все начало хиреть и разваливаться. Прости меня, милочка, — старик виновато затряс лысой головой, — я почти все забыл, ведь я всегда оставался всего лишь скромным и не шибко мозговитым пареньком с фермы. Но он велел мне помогать тебе всем, чем только смогу!
— А вы и так уже помогли мне, — нежно коснулась я губами его морщинистого лба. — Ты и теперь остаешься чертовски крутым парнем, Хизли из Техаса!
— Милочка! — Старик благодарно поднял на меня свои сияющие от счастья, разом помолодевшие глаза. — Это так здорово — услышать перед смертью подобные слова от этакой красотки! — Сухие пальцы игриво ущипнули меня за щеку, и я, желая повеселить старика, кокетливо взвизгнула.
Хизли довольно захихикал. Маарбах смотрел на нас непонимающе, потрясенно расширив глаза.
— Ты действительно его лучшая ученица! — признал старик. — Он велел передать тебе: «Ключ от Небесных врат хранится в руках Крылатой девы, а нужный тебе документ — у Рыжих жриц, которые подскажут путь к «Ковчегу». Бойся Навигатора — он не тот, за кого себя выдает, он — враг!» И демон меня забери, если я хоть что-то понимаю во всей этой галиматье! — уже от себя добавил Хизли.
Но я прекрасно поняла смысл последнего послания директора Навигаторской школы.
— А где находится статуя девы? — спросила я.
— Маарбах тебя проводит, — шепнул старик.
Стало заметно, что вспышка энергии, питающая его волю, начала угасать, погружая Хизли в привычный полусон. Я заботливо обхватила его запястье, желая поделиться своей силой, но старик сердито заворчал и протестующе отпихнул меня от себя.
— Не утруждайся попусту, милочка! У меня рак, мне предстоит умирать еще очень долго и мучительно. Но, — старик игриво причмокнул иссохшими губами, — в первую очередь ковбой всегда остается джентльменом! Забери остаток моей жизни, милочка… Тогда я умру безболезненно, а ты получишь мой посмертный дар, который когда-нибудь тебе очень пригодится…
Я беспомощно оглянулась на Маарбаха, не зная, как следует поступить.
— Соглашайся, — убежденно кивнул рыцарь. — Отшельник ничего не делает просто так!
— Хорошо. — Я ласково заглянула в голубые глаза старика: — Вы готовы?
— К твоим услугам, моя радость, — молодецки флиртовал Хизли. — Поцелуй меня еще разочек, милочка, твои манящие губки напоминают мне о молодости!
Я интимно погладила его по щеке и поцеловала прямо в губы — долгим поцелуем влюбленной девушки. Мои мысли сплелись с воспоминаниями старика…