Но жертвы появились не сразу, а чуть позже. Когда Стас по праву хозяина дома вызвался немедленно приладить ее на место. Полные нехороших предчувствий мы с Марго попытались его отговорить, но он прямо как одержимый сделался. Вследствие чего из антресолей были извлечены молоток и гвозди, а затем и электродрель.
Дайте мне пять минут! — потребовал Стас, решительно взбираясь на табурет. — И, умоляю вас, не мешайте!
Мы вняли его мольбам, хотя и с тяжким сердцем, но обещанными пятью минутами дело не обошлось. Мы уже ужинать уселись, а хозяйственный Стас все стучал молотком, осыпал проклятиями сложивших кривую стенку строителей, а также периодически разражался душераздирающим воплем:
— В этом доме есть хоть один дюбель?!
А чего нам с Марго стоило удерживать за столом Яна с Туськой, которые все время порывались ему помочь, это вообще отдельная песня! Скажу только, что, когда из прихожей послышался сдавленный крик, а вслед за ним глухой удар упавшего тела, нас всех, будто сквозняком, подхватило. Мы вылетели из кухни и увидели Стаса, лежащего на полу со страдальческим лицом, сломанный табурет и в восемнадцати местах просверленную электродрелью стенку.
Хорошо еще, что хотя бы без «скорой» обошлось. А то ведь могло быть и хуже, особенно с учетом того обстоятельства, что копчик у Стаса, уже травмированный кознями конкурирующей пророчицы Глафиры, устроившей нам сеанс массового гипноза в те давние времена, когда мы с Марго ясновидением пробавлялись.[11]
Так что в этот раз он, можно сказать, легко отделался. Перевязанным большим пальцем и профилактическим компрессом на многострадальный копчик. Ну и постельным режимом, само собой. А Стас, тот еще храбрился, никак не хотел его соблюдать. То и дело вскакивал с кровати и устремлялся в прихожую, чтобы довести начатое конца, а мы с Марго буквально неимоверными усилиями заворачивали его с полдороги.
Ну а когда он кое-как утихомирился, я без сил рухнула на диван, а Марго пошла в прихожую проверять, нет ли среди просверленных Стасом отверстий, не приведи Боже, сквозных.
Отсутствовала она довольно долго, зато вернулась довольная.
— Уф-ф!.. — с трудом втиснулась она свое любимое кресло, — кажется, все не так страшно, как я думала. — И добавила спустя минуту: — Скучно ему тут, заняться нечем. Вот поправится, пусть на дачу перебирается. Да и участок вскапывать пора…
Я мысленно с ней согласилась.
А что, хорошая идея! Тем более что на фазенде от Стаса вреда неизмеримо меньше. Ну, что он там такого сделает? В худшем случае очередную пизанскую башенку надстроит.
Собственно, только в этой же связи мне и Ванька на ум пришел. Потому что при всех очевидных различиях общего у них, как вы, надеюсь, заметили, тоже до фига и больше. Ну и поведала Марго про оригинальное Ванькино новое поприще, на котором судьба его с загадочным Максом лбами столкнула.
А Марго не только заинтересовалась моим рассказом, но даже стала выражать мне претензии в том духе, что, дескать, почему я ей сразу все не выложила. А я возразила, что скрежетание кастрюль меня с мысли сбивает. В отличие от некоторых, конечно.
Марго смолчала, но отвернулась и недовольно засопела. Посидела так, посидела, а потом поднялась и удалилась. А спустя несколько мгновений из кухни раздался все тот же металлический звук. Правда, тихий и вкрадчивый. Как будто через подушку. Ну, прямо маньячка какая-то, честное слово!
До сих пор понять не могу, как я заснуть-то умудрилась. Помню только, что когда я проваливалась в сладкую дрему, то помимо скрежета до меня еще монотонное Стасово бормотание доносилось — это он детям «Вредные советы» на ночь читал, — а когда неожиданно проснулась, было тихо-претихо. Рядом стояла Марго и так пристально на меня смотрела, что я даже испугалась.
— Ты что? — подскочила я на диване.
Тише! — Марго приложила палец к губам и нависла надо мной глыбой: — Слушай, что ты там про ругань между Антониной и ее дочкой рассказывала?
Про какую еще ругань? — простонала я жалобно.
— Ну, вспомни, вспомни, пожалуйста! Это важно! Очень важно! — убежденно и жарко прошептала Марго. При этом ее греческие очи пылали в темноте, как цыганские костры в чистом поле.
О, боже, это когда-нибудь кончится? — я громко зевнула, слезла с дивана и поплелась на кухню водички испить.
А Марго, та, конечно же, рысью за мной устремилась. Дождалась, пока я утолила жажду, и снова с этой своей новой, добытой из кастрюли идеей привязалась.
— Любочка, ну, сосредоточься, прошу тебя, — противно канючила она у меня над ухом.
— Ну, хорошо, — сдалась я и уточнила, какую конкретно ругань она имеет в виду. Ту, что я подслушала, стоя под дверью кухни перед тем, как Макс себе шею свернул, или другую, уже в Гарлеме. Хотя вторая, по большому счету, никакой руганью и не была. Так, легкая родственная перепалка.
Тут же последовал ответ, что обе.
— Тогда так! — честно наморщила я лоб. — И на кухне, и в Гарлеме они на одну и ту же тему собачились. Дочка просила денег на сапоги, Антонина сказала, что не даст. Та пробурчала, что Антонина, дескать, себе, любимой, ни в чем не отказывает, а на нее жмется. А Антонина ей, типа, сама зарабатываю, сама и трачу. Вот и все!
Казалось бы, чего я такого сказала, а Марго так обрадовалась, что чуть ли не на одной ножке запрыгала! Приговаривая: «Замечательно, замечательно!» Нет, ну точно она с этими кастрюлями в уме повредилась!
— Это все, надеюсь? — холодно осведомилась я и потянулась. — Могу я теперь спать дальше?
— Минуточку, одну минуточку! — Марго продолжала вести себя как одержимая. Ну вот только что вся от счастья светилась, а тут вдруг ни с того ни с сего начала казниться: — Нет, но как же я сразу-то не поняла?.. Мимо ушей пропустила? А все потому что к тому моменту Лиза во всем призналась и мы поневоле сконцентрировали все свое внимание на ее сложных взаимоотношениях с Денисом. Ну, а уж когда Денис сам за ней пожаловал, да еще и заявил, что это он подложил Лизе якобы украденные ею деньги, нам и вовсе не до того стало. А зря…
— …Г-ос-споди!.. — выдохнула я со свистом. — Да сколько ж можно про эти деньги! Ведь ясно же, что никто их не брал! Ты ж сама только что про Дениса вспоминала и про то, что он баксы Лизе подсунул. Специально, чтобы ее из дому выперли!
— Ну и что это доказывает? А это доказывает лишь то, что найденные у Лизы деньги в действительности принадлежали Денису, но самого факта кражи не опровергает! — Марго совершенно безумным взором обозрела по ранжиру выстроенные ею на столе кастрюли.
— Чиво-чиво?.. — ох, и не люблю я этих ребусов спросонья!
— А того! — Марго застыла в дверном проеме в позе Донны Розы д’ Альвадорес из Бразилии, в которой так много диких обезьян. — Что мы с тобой еще одно очень важное обстоятельство прохлопали. О котором тебе рассказала Антонина. Разницу в пятьдесят баксов между суммой, объявленной хозяйкой пропавшей, и той, которую нашли у бедной Лизы!
— Ну и что и с того? — сонно клюнула я носом воздух. — По-твоему, Лиза эти полсотни гринов все-таки прикарманила? Выходит, не такая уж она и непогрешимая оказалась!
И получила в ответ проповедь:
— Да что ты плетешь? Что ты такое плетешь? Как ты можешь такое о Лизе говорить! О Лизе! Которая ничего не брала! Ни копеечки!
— А не рано ли ты ее к лику святых причислила? — огрызнулась я. — И вообще, чего ты от меня хочешь? Сама же меня запутала! Нет, ты мне все-таки объясни, как и куда могут пропасть деньги, которые никто не крал?
— Хорошо, объясняю, — устало вздохнула Марго и посмотрела на меня, как на безнадежную: — Деньги взяла дочка Антонины.
ГЛАВА 24
— Лариска? — в порыве привстала я с табурета. Сон у меня, как рукой, сняло.
— Судя по всему, — на лице у Марго было победное выражение, — хотя, конечно, эта версия проверки требует. Но, с другой стороны, очень многое в ее пользу говорит. Во-первых, она имеет практически свободный доступ в дом. Во-вторых, у нее большие запросы. Те же новые сапоги. И очень даже не исключено, что кражами она уже давно промышляет, ловко пользуясь тем, что в доме денег не считают. А также постоянной текучкой кадров среди горничных. А еще своим поразительным везением! Потому что в последний раз ее запросто могли бы схватить за руку, но опять же не схватили, благодаря совершенно удивительному стечению обстоятельств. А ведь это был тот редкий случай, когда полная разиня Вика, которую дурят все кому не лень вдруг действительно заметила кражу! Но тут в дело вмешался Денис, решивший, что это прекрасный повод избавиться от Лизы. Для чего он даже своих собственных денег не пожалел. Единственно, с суммой немного ошибся. Отсюда и разница в пятьдесят долларов.
Ничего себе! — присвистнула я, восхищаясь прозорливостью Марго, и мысленно простила ей те муки, которые мне пришлось перенести, пока она кастрюли надраивала. — Только чего ж она тогда у мамаши на сапоги клянчила, раз уж ей удалось столько бабок свистнуть!
— Ну, мало ли, ты же знаешь, что лишних денег не бывает. А потом еще неизвестно, на что она их на самом деле гратит. Может, на нездоровые излишества какие-нибудь. Или вся в долгах, — не растерялась Марго и поделилась со мной историей сделанного ею очередного открытия: — Буквально, понимаешь, озарило! На третьей кастрюле. Как будто мне кто-то по голове — бамс!
Должна вам сознаться, что феерическое настроение Марго молниеносно и мне передалось.
— Нет, ты все-таки ясновидящая, Марго! — произнесла я восторженно и предупредила ее строгим голосом: — Только не вздумай со мной спорить!
— И не собираюсь, — продемонстрировала необычайную покладистость Марго, в одночасье в душку-милашку превратившаяся. — Тем более, зачем время терять? Нам же еще нужно обговорить все детали твоей предстоящей встречи с Антониной!
Это ты про что? — я вдруг заметила, как светлый образ Марго начал тускнеть у меня на глазах.